– Опять пытаешься причинить мне добро? Не надо. Я сам разберусь с тем, что для меня лучше. И принимая решение, встречаться или нет, думай о себе, а не обо мне. Я со своим справляюсь. Если не хочешь отношений, мне нужно знать причину, связанную с тобой, а не с тем, что ты придумала относительно моих чувств. Тебе что-то должно не нравиться, а не мне в потенциале. – А если мне не нравится то, что в потенциале тебе будет плохо? – усмехаюсь я. – Значит я тебе уже как минимум не безразличен, – Артём разводит руками. – Хватит болтать, иди ко мне. Не знаю почему, но после этих слов по телу пробегают молнии волнения. Я сглатываю и опускаю взгляд на пол, разделяющий нас. – Я не помню маршрут… – Его помню я. Два прямо и налево. Сглатываю. Это правда так? Кажется да. На полу не видно отпечатков его следов. – Если ошибиться, стекло сломается, да? Игра в кальмара, блин. – Отчасти. Сглатываю и наступаю на первый квадрат. Вижу потёртости на полу, полутора, а может и двумя метрами ниже. Вряд ли я убьюсь, если стекло не выдержит, но приятного от падения будет мало. – Артём, кажется, оно трещит! – паникую я, делая следующий шаг. – Кто-то слишком много ест и ему пора на диету. – Ерунда. Я тяжелее тебя и меня выдержало. Но если тебе был нужен комплимент относительно прекрасной фигуры, то само собой. Я бы сфоткал тебя для рекламы клуба, но это будет неправильно. Ты же у меня пока не тренировалась, будет нечестно присвоить себе лавры. Дальше прямо. Мне всё ещё страшно, но разговор немного отвлекает. – «Пока»? Значит что-то всё же ты во мне изменил бы да? – нервно усмехаюсь я. – О, нет, я не настолько глуп, чтобы отвечать на этот вопрос. Налево. Повисает короткая пауза, после которой мы одновременно смеёмся. Я немного расслабляюсь, понимая, что уже прошла почти треть. Артём ведёт меня правильным путём, но… как он запоминает? – У тебя хорошая память, – замечаю я. – Если бы мне сейчас пришлось идти назад, я бы сроду не угадала, хотя только что прошла. И с цифрами ты тоже всё запомнил. – С ними проще. Я синестетик. Здесь похоже. Прямо. – Сине… что? Это как? – я делаю следующий шаг и поднимаю на него взгляд. – Цифры, буквы, много что ассоциируются у меня с цветом, поэтому запоминать легче, чем большинству людей. – Ничего себе… А можешь примерно описать? – Когда пытаюсь, редко выходит. Два влево и один прямо. Большинство людей мыслят цепочками ассоциаций. Если я скажу тебе «свежеиспечённый хлеб» ты скорее всего вспомнишь, как он пахнет, возможно, вкус, а то и день, в который ты его попробовала. – Как несла домой, обгладывая корочку, – улыбаюсь я. – Да. И так многие. Моя цепочка ассоциаций ощутимо шире. К примеру, буква «а» красная. «Л» – сине-зелёная. – Ого… Звучит очень… сложно. Я бы сразу запуталась. – В первую секунду возможно. Потом привыкаешь. – И ты не путаешься? На каждую букву свой цвет… и на цифры тоже? Слова? – Да. – Блин, это круто! Ой… Я шагаю на следующую клетку и понимаю, что до Артёма остаётся всего две по прямой. Он стоит у самого края и улыбается, сунув руки в карманы. – Кажется, я начинаю понимать, почему тебе сложно с людьми, – делаю шаг вперёд. – Но, знаешь, меня это больше не пугает. Я... – Погоди, тут… Стекло под моим кедом с хрустом проламывается. Я же помнила, что в самом конце обманка! Артём вообще перепрыгивал последний квадрат, а я… Испугаться как следует не успеваю. Парень ловит меня и поднимает на вытянутых руках, будто ребёнка, а затем прижимает к груди, отступая от края. Как водой окатывает! В кровь впрыскивается адреналин или что там. – Боже мой. Боже мой, – зубы стучат. – Они всё же ломаются! – Всё хорошо. Я поймал, – Артём гладит по волосам. – Извини, заболтал тебя. – Я согласна, – внезапно выдаю я. – Замуж! В смысле рожать. Ой… Мысли путаются. Чёрт возьми, я чуть не упала! – Начнём с просто отношений, – усмехается он, касаясь губами моей макушки. – Я тебя понял. Некоторое время мы так и стоим, обнявшись. Дыхание постепенно приходит в норму, возвращается осмысленность и хладнокровие. Сглотнув, я свожу брови. А почему он не напомнил мне про последний квадрат? Тоже задумался? Или специально рассчитал, чтобы я упала, а он меня спас? Или хотел показать, что игра была настоящей? Глава 26. Привал с маньяком Когда мне удаётся подобрать последнее значение на огромной сейфовой двери, используя стетоскоп и слушая щёлканье, я уже плохо понимаю, что и зачем мы делаем. Ноги и руки гудят, голова стала квадратной, но на душе приятная усталость. Артём одобрительно кивает и поворачивает огромное колесо, впуская нас в следующую комнату. Замираю на пороге. За этот день интерьер менялся уже столько раз, что я устала удивляться. Теперь мы находились в месте, которое я описала бы как домик в лесу. Крупный бревенчатый сруб на стенах. Большой камин и широченные диваны перед ним, украшенные пледами и подушками. На журнальном столике четыре коробки пиццы. — Привал, — объявляет Артём. — Теперь уже до утра. — Слава богу. Я доползаю до дивана и падаю на него животом. Господи, какой классный. Мягкий, приятный на ощупь. Лучший диван в моей жизни. Артём усмехается: — Что? — возмущённо пыхчу я. — Ничего. Сейчас разведу камин и заварю чай, перекусим. Смотрю на коробки пиццы, усмехаюсь. — Не знала, что спортсменам вроде тебя можно такое есть. — На постоянку нельзя, но иногда допустимо, — он присаживается перед камином и оглядывается на меня. — К тому же тебе стоит расслабиться, день был трудным. Я наблюдаю, как он возится с дровами, заслонками и всем остальным и думаю о том, сколько всё это стоит. Наверняка немало. Загадки и испытания, которые мы прошли, комнаты, теперь ещё это всё. И я такая, у которой долгов столько, что хоть на органы себя продавай. — Уже можно устраивать скандалы по поводу того, скольких своих бывших ты сюда водил? — А тебе хочется? — хмыкает Артём, поддувая разгорающийся огонёк. — Да и какая разница, чем каждый из нас занимался до всего этого? — Не знаю. Вдруг мне свезёт встретить сумасшедшую женщину, которая заявит, что вы женаты и у вас четверо детей? — Мне нравится то, что в твоих фразах постоянно фигурирует несколько детей. Я смущаюсь, но не позволяю ему увильнуть от темы и сажусь, подтягивая к груди колени. — И всё же? — У меня нет детей, Марина, — Какой тебе чай? Чёрный? Зелёный? О, нет. Я знаю. Какао. С зефирками. Я оживляюсь. Вот такого мне точно ещё не предлагали. — Давай. Я помогу? Артём отряхивает руки и снимает с себя худи, оставаясь в одной тёмно-синей футболке. Бросив кофту на диван, подходит и гладит меня по щеке. Задержав пальцы на подбородке, касается губ большим. У меня мурашки разбегаются по телу. — Отдыхай. Мне хочется тебя угостить. Не знаю, сколько прошло часов, но сейчас я боюсь сама себя. Он сказал, что к концу игры я изменюсь, но я не представляла, что совместные преодоления препятствий с человеком могут так сблизить. Мы решали задачки, находили тайники и целовались от радости. Подозревала ли я, что буду позволять себе подобное с едва знакомым парнем? Само собой, нет. Но сейчас мне было хорошо и спокойно.