— Мам, если выписали, значит, я вполне способен пообедать с сестрой в кафе, — отрезает Женька, улыбнувшись мне и отодвигая стул для неё. — Ты голодная? Закажи что-нибудь. — Ой, дорого всё, — она приветствует меня кивком и косится на наши порции. — А что вы тут. Я бы и дома лазанью вам приготовила. Деньги бы не тратили. — Здесь не настолько дорого, — усмехаюсь я. — Правда, закажи. Я сегодня угощаю. — Вот ещё, — фыркает она, ревниво наблюдая за тем, как Женька ест, а потом, видимо, чтобы отвлечься, переводит взгляд на меня. — Ну, как твои дела, Марин? — Хорошо. Работаю понемногу. Танцами начала заниматься. В клубе появился тренер на групповые. Теперь вот, хожу. — Ой, ну… — мама собиралась возмутиться, но, помня о том, как я реагирую на критику своих вкусов, меняет тему. — Когда свадьба? — Летим через две недели. — Что? Куда? — В Исландию, — снова улыбаюсь. — Там на южном побережье есть безумно красивый пляж с чёрным песком. Мы заказали платье с длинным шлейфом, так что фото должны быть изумительными. Мама моргает. — Так, Марин, я не понимаю. Как всё это связано со свадьбой? — Мне хочется выйти замуж в необычном месте, — объясняю я. — Мы долго перебирали варианты и сошлись на том, что чёрный песок это будет незабываемо. В Агентствах есть услуга выездной регистрации. — И что? Как ты всех гостей в Исландию-то повезёшь? Это же целый самолёт нужно заказывать. Я чувствую надвигающуюся ссору. — Мы полетим вдвоём. С нами будет только распорядитель и фотограф. — И что же это за свадьба такая? Очень романтичная и личная. Пока я обдумываю ответ, мама продолжает: — Марин, ну не дури. Надо как все, выкупить кафе, позвать гостей. А каравай? А тамада? Конкурсы опять же. Ты ж пойми, свадьба-то один раз должна быть. Чтоб запомнилось. — Ага, запомнится, — смеётся Женька. — Пьяной дракой и поездкой в обезьянник. Не слушай, Маринка. Пляж, значит пляж. Там купаться можно? — Нет, там прохладно всегда, около десяти градусов должно быть, когда прилетим. — Ну и что это за пляж такой? Простудишься. — возмущается мама. — Давай я тёть Наташе позвоню? У неё кафе хорошее, отметим по-человечески. Хоть с отцом помиришься. Меня передёргивает. Я должна буду испортить себе лучший день ради призрачной возможности понравиться отцу, который даже говорить со мной не хочет? Чувствую, что начинаю заводиться и качаю головой: — Нет, мам. Если хотите, я сниму вам кафе тёти Наташи, но отмечать с вами не буду. Мне не хочется такого праздника. — А люди что скажут? — Люди постоянно что-то говорят. А потом забывают, что говорили. Я себя буду слушать. Чёрный пляж с дорогущим и очень талантливым фотографом. Чтобы фото нашей свадьбы можно было распечатать и повесить как картину. — Непослушная девчонка, — мама всё же берёт меню, просто чтобы занять руки, но, я надеюсь, она что-то всё же закажет. — И как Артём с тобой справляется? Ругаетесь поди сильно? Ты смотри, упустишь такого мужика из-за вредности своей. Ну и ну. Сперва пусть катится на все четыре стороны, и «видеть его в своём доме не желаю», а теперь «не вздумай упустить»? В странное время мы живём. Люди постоянно что-то говорят. Я уже общаюсь так же, как Артём. — Ему не нужно со мной справляться. Мы умеем договариваться. Глава 45. Сюрприз под дверью Я просыпаюсь от странного шума, совсем не свойственного нашей квартире — детского плача. Некоторое время просто лежу, уставившись в потолок и пытаясь понять, что происходит. Откуда взяться ребёнку? Я ещё сплю или Артём слишком громко телевизор включил? Впрочем, нет, он осторожный и будить меня не любит. Да и вообще он сегодня собирался пораньше уехать в зал, чтобы помочь с разгрузкой нового инвентаря и тренажёров. Детский крик повторяется. Похоже, там совсем младенец. Ничего не понимаю, может к нам в гости кто-то зашёл? Поднимаюсь с кровати, расправляю одеяло по привычке и накидываю на плечи халат. Выхожу из комнаты, приглаживая растрёпанные волосы, и застаю мужа за нервным кружением вокруг кухонного острова. На его руках лежит ребёнок, который и издаёт весь этот шум. — Тём? В чём дело? Артём останавливается. Когда он нервничает, его взгляд быстро перемещается по комнате, не задерживаясь ни на чём надолго. Рассказывал, что в такие моменты мир кажется калейдоскопом, так что он едва понимает, где что находится. — Разбудил? Прости, — Артём трясёт головой, пытаясь собраться. — Я не понимаю, как его успокоить. — Откуда этот ребёнок вообще взялся? — я подхожу ближе. Артём поджимает губы и вздыхает. Отводит взгляд, но потом нехотя признаётся и кивает на диван, где стоит детское автокресло. рядом свёрнутый лист бумаги. Подхожу и беру его в руки. — Нашёл его у двери, когда возвращался, — признаётся Артём, когда я разворачиваю бумагу. — Извини. Думал, разберусь с этим быстрее. У меня по спине пробегает холодок. Я разворачиваю бумагу и читаю: «Мне плевать, на ваши идиотские тесты! Теперь он — твоя проблема! Разбирайся сам!» Даже гадать не нужно, чей это почерк. И ребёнок тоже. Миланы. — Тесты? О чём она, Тём? — я так же нервно смотрю на младенца. Не знаю, сколько ему, но он кажется совсем маленьким. — Всё это время она жила у моего знакомого, вздыхает Артём. Он мягче, поверил ей в историю с отцовством. Сделал тест, оказалось, не отец. — Так он… твой? — я сглатываю. Артём качает головой, и с моих плеч будто камень падает. — В том и ирония. Говорили с тем парнем, я тоже сдал тест. Ребёнок не наш. Сложность в том, что мы понятия не имеем, чей он. Раз оказался на нашем пороге, они с Милой, похоже, расстались при не самых приятных обстоятельствах. Малыш успокаивается. А может просто устаёт плакать и затихает на руках у Артёма. Чувствую одновременно и жалость к нему и злость к его непутёвой мамаше. — Что будем делать? — растерянно спрашиваю я. — По идее, нужно звонить в полицию. Или даже в скорую. Они заберут ребёнка и, наверно поместят в детский дом, но… — поднимает взгляд. В яркой синеве явно ощущается сомнение. — Не уверен, что так будет правильно. — Оставить его мы не можем, — напоминаю я. — Это как минимум преступление. — Да, — соглашается Артём. — Я подумал о другом, но он расплакался, не успел проверить. Я непонимающе свожу брови. Артём, который явно успокоился, когда младенец перестал плакать, а я не устроила скандал из-за его появления, улыбается и объясняет. — У меня есть номер матери Милы. Хочу позвонить ей и рассказать, что у нас тут. Если всё пройдёт так, как я думаю, можно будет отвезти ребёнка к ней. Я оживляюсь. — Слушай, а отличная идея! Милана сейчас на нервах, но, может, когда она одумается, то поймёт, что нужна ему. А малыш не останется с чужими людьми, которым до него не будет дела. — Вроде того, — кивает Артём. — Сейчас он немного успокоится, положу обратно в кресло и наберу её. — Дай мне пять минут умыться, я помогу с ним, — улыбаюсь я. — Да всё в норме, незачем… — Не спорь, вместе разберёмся, — подмигиваю я. Быстро убегаю в ванну и переодеваюсь. Выбираю футболку, которую не жалко испачкать, дети же. Когда выбегаю обратно, в гостиную Артём всё так же ходит с ребёнком на руках, читая что-то в телефоне.