Здание спорткомплекса тоже приветственно махало бело-голубым флагом. Тренер обнаружился в зале для бокса околачивающим грушу. — Доброе утро, Лев Витаутович! — поздоровался я. Заметив меня, уже переодетого и готового к бою, он, как и в прошлый раз, еще минуту отрабатывал по груше и, лишь закончив, обернулся, кивнул: — Здравствуй, Саша. Что-то ты поздно. — Так медосмотр проходил, — ответил я. — Мне ж на работу скоро. Тренер снял перчатки, хрустнул суставами, склонил голову набок, приглядываясь ко мне. — Крепатура? — Она. Давно не тренировался. — Это заметно. Значит, пока разминайся. Я скоро. У тебя пятнадцать-двадцать минут. «Что ж, это правильно, — думал я, двигаясь приставным шагом. — И ему незачем время тратить, пока я разгоню кровь, и мне спокойнее. Вот только почему к Мимино мы не пошли, как он вчера обещал?» И опять, как в прошлый раз — махи руками в движении, гусиный шаг, потом — «креветки» и «мосты», подъемы и падения. Вроде боль отступила, тело стало послушным и податливым. Когда вернулся тренер, я хорошо разогрелся, боль в мышцах отпустила, и я был готов к полноценной тренировке. Но вместо этого Лев Витаутович мотнул лохматой головой — идем, мол, и я направился прямо за ним так, в борцовской амуниции, надо полагать, к Валико. Спускаясь по лестнице на нулевой этаж, я столкнулся с Людмилой, стоявшей, как и в прошлый раз, пятой точкой кверху. Поздоровался с ней в манере Мимино: — Добрый день, Людмила, отлично выглядите. Расхохотавшись, она обернулась — подумала, что я пришел ей помочь, и тут же стухла, сообразив, что к чему. Лицо ее стало серым, пасмурным. — Помощи сегодня, я так понимаю, от тебя не ждать? — проворчала она. Она собралась еще в чем-то упрекнуть, но встретилась взглядом с моим тренером и замолчала, попятилась. Мой визит стал для директора спортивного общества сюрпризом. Когда я вошел в его кабинет вслед за тренером, Мимино подавился чаем, вытаращился на меня. Лев Витаутович молчал, наслаждался эффектом, его лицо было каменным, а уголки глаз смеялись. — Это и есть наш новый перспективный боец? Сашка? — проговорил Мимино, сграбастал конфету из коробки, стоящей на столе, вторую, и лишь после этого догадался, что делает не то, подвинул коробку на край стола. — Угощайтесь. Тренер воздержался. Мне глюкоза понадобится, потому я отправил в рот несколько штук. — Спасибо, Валериан Ираклиевич. Ясно. Витаутович ходил к Мимино, пока я разминался, но всей правды ему не сказал, решил удивить. Или подшутить над ним. — И что, прямо перспективный-перспективный? — уточнил Мимино, косясь на меня с подозрением. Лев Витаутович был, как всегда, многословен: — Да. — Я бы и не подумал, — недоверчиво покачал головой Мимино. — Сложение у него, как бы помягче сказать… не борцовское. — А ты проверь. — Огромный рот Льва Витаутовича растянулся в улыбке. — Он Олега за десять секунд уделал. Сам бы не поверил, если бы не видел своими глазами. Мимино изобразил страдальца и сказал: — Но я уже все документы в облспорткомитет отправил, подписал… Вчера еще! — Он с надеждой посмотрел на календарь, где красным квадратиком выделялось двадцать седьмое декабря, вторник. — Где вы вчера были? Вспомнив, что только вчера сам со мной познакомился, Мимино махнул рукой, подумал-подумал и покачал головой. — Нет, не могу. Наверху не поймут, бардак, скажут, развел. Не могу. Даже не проси, Лёва. Лев Витаутович и не собирался просить, подошел к столу, уперся в него и посмотрел в упор. Директор отодвинулся вместе со стулом, хлебнул чаю и вздохнул: — Ладно, черт с тобой! Подаю заявку на еще одного бойца. На Сашку вот этого. — Вот и славно, — сказал тренер и перестал требовательно нависать, отошел от стола. Я чувствовал, что в данный момент Мимино хочет одного: чтобы опасный гость поскорее убрался. Да бывший борец опасается Витаутовича! Интересно почему? — Валериан Ираклиевич, — решил обнаглеть я и окончательно успокоить директора, что между мной и Джабаровой ничего нет. — Мне нужны два билета на турнир. Для моей девушки и ее подруги. — Для девушки говоришь? Симпатичная? — Мимино и правда обрадовался моим словам. — Очень. — Молодец! — похвалил Мимино. — Вечером приходи, заберешь. Директор махнул рукой — и я пошел за тренером, мы поднялись с нулевого этажа в зал единоборств. Я начал разуваться, а тренер встал рядом, окинул взглядом зал. — А какие бонусы за участие? — спросил я. — Мне что-нибудь положено? — Ась? — не понял тренер. — А по ушам? — Что такое, Лев Витаутович? — Бонусы! — выплюнул он слово. — Кино ихнего насмотрелся? Где вы только находите эти фильмы? — Виноват. Я имел в виду призы и… ну, не знаю, если от клуба что положено. — Призы шик и блеск! — с явным сарказмом сказал тренер. — Спорткомитет расщедрился — победителю десять тысяч. Второе место — шесть. Третье — три. Нашим за участие по двести рублей или отгул — на выбор. И устная благодарность. Двести рублей, и ни в чем себе не отказывай! Так что мне нужно первое место, второе — на крайний случай. С «Самым лучшим» все у меня получится. Я начал представлять, что можно сделать с десятью тысячами, но Лев Витаутович быстро вернул меня на землю: — Эй, боец! Иди попинай грушу, а я понаблюдаю. Посмотрим, что тебе ставить в первую очередь. Несколько обреченно я поработал с грушей. Связки и комбинации я представлял — доводилось не раз наблюдать за бойцами ММА в зале Ризваныча, вот только знать мало, нужно уметь исполнять. Это как с ходьбой на руках — смотришь, как кто-то это легко и уверенно делает, и думаешь: «Фигня, тоже так могу!» Пробуешь — черта с два! В общем, я поколотил грушу ногами, коленями, локтями и кулаками, выдав все, что когда-то увидел и запомнил, но только рассмешил тренера: — Ладно, хорош! Драться ты, мягко говоря, не умеешь! — отсмеявшись, скомандовал он. — За два дня научить тебя чему-то — дохлый номер. Так что давай-ка, братец, сосредоточимся на том, что ты знаешь. Снимай перчатки и идем поборемся. Около минуты мы кружили вокруг друг друга, присматривались. Тренер легко ускользал, когда я бросался ему в ноги или пытался взять его в захват, но не контратаковал, лишь мерно и монотонно говорил: — Зря… Вот здесь нарвался бы на мое колено… Та же ошибка, Саша, не лезь ты, в лоб получишь! Справа заходи! Так… Уже лучше… Снова подставился — считай выбыл, нокаут… Разгорячившись, я пытался к нему подступиться хоть как-то, но Витаутович как-то играючи отражал мои наскоки. В какой-то момент ему наскучило, и он провел коварный резкий удар. Только реакция спасла меня от отбитой почки — я сошел с линии, но все равно не успел, кулак скользнул по ребру. — Шустрый, — одобрительно заметил тренер. — Но медленный. — Шустрый, но медленный? — улыбнулся я. — Замечаешь, но не успеваешь, — объяснил он. — Растренирован! — Знаю, — огрызнулся я. — Вы лучше расскажите, чего от турнира ждать? Какая система там? Весовые категории? Слышал, девчонки тоже участвуют? — Участвуют, как же, — хмыкнул тренер. Я округлил глаза. Как бы ни пытались феминистки доказать обратное, мужчина и женщина самой природой созданы разными, и с этим ничего не поделать. У мужчин тело состоит из мышц на 35–45 %, у женщин — на 28–32 %. То есть даже женщина, одаренная силой от природы, будет уступать самому слабому мужчине того же роста. Если, конечно, рассматривать норму. — Что, наравне со мужчинами? — Регламент турнира позволяет участвовать в нем всем, вне зависимости от пола, возраста и весовой категории. Но вот так, с улицы, прийти нельзя. Нужно, чтобы заявку подала организация, в которой ты числишься. А у них квоты. — Погодите. — Не получив прямого ответа, я уточнил: — То есть девушки дерутся в одной сетке с парнями? — И парнями, и мужиками, и женщинами. Говорю же, все дерутся в одной сетке. — Хрупкая девочка против стокилограммового мужика? — Именно. Но хрупких там не будет, это я тебе гарантирую. Даже если кто-то и заблажил, пусть сначала в своей организации отбор пройдет. Кстати, несколько лет назад в Краснодарском крае победила женщина. Два метра ростом, гора мышц. Разделения по весу нет, потому что задача не плодить два десятка чемпионов и чемпионок, а определить сильнейшего из всех. — А кто ставит такую задачу? — Товарищ Горский и соответствующие органы. В каждой области нужно определить абсолютного чемпиона. — Но зачем?