— А мне показалась она милой, — начинаю я, но Келли обрывает меня, тыча пальцем в лицо. — Не смей её защищать! Она набросилась на него, как кошка во время течки. Видимо, все эти разговоры о фаллоимитаторах, которые она демонстрирует на своих презентациях, заставляют её постоянно хотеть, — с горечью произносит Келли. Мне хочется рассмеяться, но я этого не делаю. Моя подруга сходит с ума за меня, и я очень ценю это. Меня никто никогда не защищал. Это приятно. — Я знала, что с ним будут проблемы с того момента, как встретила его, — успокаиваю я её, хватая за плечо и слегка встряхивая, прежде чем отпустить руку. — Он не стоит твоего гнева, поверь мне. С ним покончено. Слегка поджав губы и со взглядом, полным разочарования, Келли изучает меня. — Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты страдала из-за него. Я знаю, он тебе, вроде как, нравился. — Он мне не так уж и нравился. Его не за что любить. Он пустышка, понимаешь? Бессердечный и, как машина, вечно стремящийся найти свою следующую жертву и использовать её, прежде чем выплюнуть, — я сжимаю губы, замолкая слишком поздно. Слишком горько? Ой. — Скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь, — просит Келли, выгибая бровь. Она касается моей руки и проходит мимо. — Можно я воспользуюсь туалетом, прежде чем мы уйдём. Дай мне минутку. — Без проблем, — отвечаю я, отступая назад. Тяжело вздохнув, иду к островку и хватаю последнюю слоёную булочку с грибами, испечённую Джейд. Они восхитительны, хотя уже не так хороши, как когда были тёплыми и свежеиспечёнными. Тем не менее, это подкрепит меня, пока не окажусь дома. Где утоплю свои печали в контейнере с мороженым с гигантской ложкой и марафоне «Секса в большом городе» на Netflix. Эх! Мужчины — отстой. — Александрия. Я оборачиваюсь на знакомый пьяный голос, произносящий моё имя, и сужаю глаза, когда вижу Тристана, стоящего передо мной. Одного. — Убирайся, — поворачиваюсь к нему спиной и прислоняюсь к стойке, не обращая внимания на то, как моё сердце подпрыгивает в груди. — Я думал, ты уже ушла, — чувствую, как он приближается, и напрягаю спину, надеясь, что он сможет прочитать мои вибрации «не трогай меня». — Сейчас уйдём, — скрещиваю руки на груди, глядя прямо перед собой. Я отказываюсь смотреть на него. — Кто мы? — Я и Келли, — оын должен уйти. Прямо сейчас. Я бросаю на него быстрый взгляд, прежде чем отвернуться. — Где твоя подружка? Не хотела я спрашивать об этом. Говорю как ревнивая мегера. — Если ты про Тони, она ушла. Шеп и Джейд помогают ей загрузить вещи в машину, — он двигается и оказывается прямо передо мной, и я отрываю от него взгляд. Не хочу видеть его, смотреть в его красивые глаза, слышать его красивые слова. Они бессмысленны. — Ты злишься на меня. Он просто выводит меня из себя. Почему он не может хоть раз в жизни не высказаться? — Я ничего не имею против тебя. Мне было бы всё равно, если бы ты начал трахать её у нас на глазах в гостиной. Ты можешь делать всё, что захочешь. Ты мне не принадлежишь, — я осмеливаюсь взглянуть ему в лицо как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку боли в его глазах. Хорошо. — Я тебе ничего не должен, — его слова как нож в сердце, и я пытаюсь уйти, но он хватает меня за руку, не давая это сделать. Я держу голову опущенной, стараясь не обращать внимания на то, как моя кожа горит от его прикосновений. — И всё же чувствую себя мудаком за своё поведение. — Так и есть, — снова смотрю в его глаза, ища ложь, высокомерие, насмешку. Но ничего этого там нет. Маска упала. Он выглядит совершенно измученным. Уязвимым. Он кивает. — Знаю. Но не знаю, почему. Что ты со мной делаешь, Александрия? — он произносит эти последние слова резким шёпотом, и моё сопротивление начинает давать трещину. — О, нет, не смей, — голос Келли пугает нас обоих, и мы отпрыгиваем друг от друга, Тристан отпускает меня. — Пойдём, Алекс. — она берёт меня за руку и начинает оттаскивать от него. И я позволяю ей. — Нам нужно поговорить, — просит он. — У тебя был шанс, — отвечает ему Келли. — Подожди, — я останавливаю её, чтобы она дальше не тащила меня к двери, упираясь пятками. — Я хочу услышать, что он скажет. Келли бросает на меня недоверчивый взгляд. — Что ты несёшь? Ты сошла с ума, — шепчет она. — Ты права. Наверное, — о, Боже, я действительно надеюсь, что не пожалею о том, что собираюсь сделать. — Знаю, что не должна, но я хочу услышать, что он скажет. — мне любопытно. Как объяснить, что меня так тянет к нему, что не могу не согласиться на всё, что он попросит? Если признаюсь в этом, буду выглядеть идиоткой. Одной из тех покорных девушек, которые сделают всё, что скажет супермачо. И дело здесь не во мне и Тристане. Всё немного сложнее. Я думаю, мы просто только начали узнавать друг друга. И хотя это может быть ошибкой, и я, возможно, позже буду испытывать сильную боль, мне нужно услышать, как он объяснит свои действия. Мне нужно выяснить, со мной ли он или я одна в этой… путанице. Келли смотрит на Тристана долгим, напряжённым взглядом, прежде чем снова посмотреть на меня. — Не стоит, — громко заявляет она. — Он не стоит твоего времени. — Ты права. Я знаю, — шепчу. — Просто дай мне… десять минут. Напиши мне, и встретимся у машины. — я тянусь и хватаю её за руку, сжимая. — Пожалуйста. — Всё говорит мне, что я должна просто засунуть тебя в свой жучок и увезти нас отсюда к чёрту, — цедит она тихим голосом. — Ну да ладно. Это твоё личное дело. У тебя есть десять минут, а потом я уеду. — с этими словами она уходит. Оставляя меня наедине с Тристаном. Глава 14 Тристан Она там, где я хочу. Не могу поверить, что она согласилась меня выслушать. Но в чём моя самая большая проблема? Я понятия не имею, что собираюсь сказать. — Итак… — Александрия скрещивает руки перед собой, вся такая обороняющаяся и ощетинившаяся. Не то, чтобы я мог её винить. Я сам вынудил её к этому. — Говори. Я оглядываю короткий коридор, ведущий из кухни. — Лучше нам поговорить не здесь. — У тебя есть девять минут, — напоминает она мне, когда я хватаю её за руку и начинаю идти. Она следует за мной, её тело прижимается к моему боку, и я притягиваю её так близко, как только могу. — Куда мы идём? — В мою комнату, — отвечаю я, ведя её вверх по лестнице. Я полон решимости остаться с ней наедине, умолять её… о чём? О прощении? Я не прошу прощения. Никогда. Я не извиняюсь за то, что сделал, за то, что сказал, за то, какой я. Такой вот я, со всеми недостатками и прочим. Если кто-то в моей жизни не может принять меня, тогда они мне не нужны. От вида Александрии, сидящей на диване, я превратился в глупца. Такой чертовски красивой с волосами, спадающими на плечи нежными волнами, розовыми щеками, такими чертовски голубыми глазами, словно небо в прекрасный весенний день. На ней белый свитер большого размера, который каким-то образом придавал ей девственный вид — как у ангела. Не для меня. Эти три слова непрерывно крутились у меня в голове. Она не для меня. Я её недостоин. Я бы не обращался с ней правильно, как бы ни старался. Поэтому выбрал ту, которой, как я знал, был достоин — эту похотливую цыпочку Тони. Она запала на меня. Я мог бы пригласить её остаться, и она бы согласилась. Что гарантировало бы минет как минимум, а как максимум ночь интенсивного траха. Но всё, что я мог видеть и чувствовать, это то, что Александрия наблюдала за мной всё время, пока я вяло флиртовал с Тони. Разочарование на лице девушки было очевидным. Отвращение. Келли метала в меня кинжалы своими глазами, и я чувствовал, как каждый из них пронзал мою кожу, напоминая, какой я мудак. Бессердечная, беспечная сволочь, которая не заслуживает хорошей девушки. Неважно, как сильно я хочу эту хорошую девушку. В тот момент я ненавидел себя. Я уже открыл было рот, чтобы дать Тони понять, что ей нужно идти своей весёлой дорогой, когда Шеп развёл нас и практически вытолкал Тони за дверь, Джейд последовала за ними. Это избавило меня от необходимости говорить ей «нет», и я это оценил. Но я догадывался, что позже у меня будут проблемы с Шепом и Джейд. Что в этом нового? — Мне совсем не хочется идти в твою комнату, — возражает Александрия, выдёргивая свою руку из моей хватки. Мы только на полпути вверх по лестнице, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё, страх закручивается в моём животе, когда я понимаю, что она направляется обратно вниз. Как будто собирается уйти из моей жизни и никогда не вернуться. — Чёрт, — бормочу я, преследуя её. Я ловлю её за край свитера, схватив пригоршню мягкой ткани, когда мы оба достигаем подножия лестницы. Подхватываю её на руки — хотя, серьёзно, я не имею права — и прижимаю её к стене, мы оба тяжело дышим, наши груди поднимаются и опускаются в такт. Одновременно. — Выслушай меня. Она качает головой, стараясь не смотреть на меня. — Мне лучше уйти. — Я сволочь. — Да, это ты, — она всё ещё не смотрит на меня. — А ещё я пьян. — Это не оправдывает твоего поведения. Я закрываю глаза и дышу через нос, пытаясь собраться с мыслями. Что трудно сделать, когда она так близко. От неё у меня стояк. Её аромат окружает меня, дикий и сладкий. Её мягкие волосы щекочут мне щёку. Чёрт, всё её тело мягкое, когда прижимается к моему, и я сгораю от желания прикоснуться к ней. Поцеловать её. Взять её. Сделать её моей.