— Это… не будет лишним, — кивнула я благодарно. — Спасибо. — Я ещё ничего не сделал, — улыбнулся он, только в глазах плескалась еле заметная задумчивость. Может, зря я обратилась к нему с этой просьбой? Но только Картер — относительно незаинтересованная сторона, сомневаюсь, что он станет мне врать. * * * Я вернулась в академию за час до начала комендантского часа. В комнате уже находились Мелинда и Мелисса. Похоже, тоже только пришли с прогулки. — Зря ты так рано ушла, Джослин, — пожурила меня мать подруги. — В парке устроили представление актёры. Потрясающее зрелище. — Картера сегодня выписали, я должна была проследить, что он хорошо питается и отдыхает, — отмахнулась, проходя к столу, чтобы положить в сумку на завтрашний день книги и тетради. — Ты очень заботливая. Муж не ревнует? — хитро сощурила она серые глаза. — Итан сам попросил проследить за его другом. Картер деятельный трудоголик, если не будешь следить, устроит офис прямо в палате. Я не преувеличивала, он разок пытался. Но все работники были отосланы целителями, а мне оставалось весело наблюдать, как Ланкастер ругается и ворчит, словно старушка. — Ты очень заботливая, Джослин. Мужчины ценят это качество, — Мелинда подошла ко мне, чтобы погладить меня по макушке. — Вы всё переводите к отношениям… — упрекнула я немного сердито. — Девушке надо с малых лет задумываться о выгодной партии. Но, прости, это мой… пунктик, наверное. В нашем роду не случилось чистокровных мужчин, я стала главой. И в мои обязанности входит, в том числе поиск подходящей партии всем, кто не пристроен, — она задорно подмигнула Мелиссе, на что демоница лишь закатила глаза. — Но уже поздно. Я пойду, девушки. А это тебе. Максвелл загрузил несколько полезных книг. И кое-что добавила я, — голос её понизился, словно она делилась секретом. Сердце застучало быстро, я вцепилась в переданный мне накопитель мёртвой хваткой. Вдруг там послание, то, что она не могла рассказать мне при личной беседе? — До завтра, — Мелинда расцеловала нас в щёки и удалилась. Я же продолжала сжимать в руке кристалл. Огромных трудов стоило сдерживать волнение. — Знаешь, поработаю ещё полчасика в астрале. Преподаватели уже привыкли, что я задерживаюсь из-за того, что лишилась годриса, — чуть нервно рассмеялась, запихивая в сумку шаблон. — Мама совсем тебя замучила, да? — демоница неодобрительно покачала головой. — У тебя факультативная нагрузка, этот дурацкий доклад, а тут уроки соблазнения. И, кажется, что она подталкивает к тебе дядю Максвелла. Мне… странно, — призналась сконфуженно. — Думаешь? — неискренне удивилась я. — Ну вот, тебе тоже так кажется, — прикрыв глаза, она сжала пальцами переносицу. — Но знаешь, дядя хороший на самом деле, пусть и нудный. Он вряд ли станет… ну… лезть к замужней. Так что не волнуйся. — Ты меня успокоила. — Но всё равно странно. Может, мама хочет, чтобы мы стали сёстрами? — рассмеялась она. Я вздрогнула, вдруг осознав, что брак с Максвеллом введёт меня в род Холланд. Раньше размышляла о совершенно других вещах. — Думаешь, я так ей понравилась? — Ну… ты замечательная, — пожала она плечами, дёрнув губы в кривой усмешке. — И только ты выдерживаешь занудство дяди. Теперь мы вместе рассмеялись. Правда, я не считала Максвелла занудным. Наверное, потому что он читал лекции только на интересные мне темы. Собрав вещи, я быстро покинула комнату. Кристалл жёг ладонь, с трудом удавалось держаться, чтобы не сорваться на бег. Но всё равно, как бы себя ни одёргивала, добралась до излюбленного зала с годрисами за рекордное время. Там сбросила сумку и сразу прошла к переходу. Но вспомнила об осторожности, потому достала артефакт и проверила помещение на наличие сюрпризов. Астрал встретил тёплым вечером и влажным воздухом. Судя по каплям на траве и деревьях, недавно прошёл короткий дождь. Мельком оглядевшись, я достала накопитель и открыла его. Только здесь могла без утайки проверить его содержимое. В нём оказались книги, много книг, которые действительно заинтересовали и вряд ли имелись в наличии в библиотеке академии. Целительство в боевом деле. Редкое совмещение заклинаний. Экспериментальные связки для нестандартных плетений. Потому предложенное Мелиндой чтиво сразу бросалось в глаза. Тонкости этикета. Как быть желанной всеми, но недоступной. Душой медленно овладевало разочарование, пока я просматривала названия книг, которые вряд ли бы стала читать. Мне не хотелось быть желанной всеми, я лишь мечтала узнать больше о маме. Но, похоже, Мелинда действительно просто поделилась источниками женской мудрости. На глаза начали наворачиваться слёзы, но я решила открыть каждую книгу и проверить. Досада становилась всё больше. Это действительно были настольные книги соблазнительниц. Открыв последнюю просто по инерции, я лишь мельком её пролистала, но в последний момент заметила рукописный блок. Пальцы задрожали, когда он развернулся перед моим взором. «Жаль, что пока мы не можем пообщаться лично, Джослин. Но я бы хотела поделиться с тобой историей твоей матери». Сердце сбилось с ритма, дыхание остановилось. Это действительно послание. О маме. Глава 25 Джослин Вуд Вновь оглядевшись, я прошла к дереву и присела на влажную траву, откинувшись спиной на шершавый ствол. Губы сохли от волнения, в носу щипало от подступающих слёз. Медленно выдохнув, чтобы успокоиться, я приступила к чтению. «Раньше пропасть между драконами и обычными людьми была шире и глубже. И особенно сильно она ощущалась в чистокровных семьях. Помню, как познакомилась с твоей матерью. Её родители были владельцами нескольких производств, и приобрели особняк по соседству с нашим. Я была невыносимым ребёнком. Когда встретила твою мать впервые, бросила в неё грязью, испачкала её прелестное платье. Заявила, что она достойна только таких украшений. Хелен была остра на язык с самого детства. Она спросила, почему же тогда мои руки и ногти в грязи, когда ей достаточно лишь снять платье?». Уверена, Мелинда улыбалась, когда писала эти строки. На моих губах тоже появилась улыбка. «Мы сталкивались с твоей матерью постоянно. Нас посещали одни и те же учителя, и они, о ужас, хвалили её чаще, чем меня. Я злилась на всё на свете, задирала её, ругала преподавателей, родителей. Но когда во время прогулки по лесу я упала, подвернув ногу, из-за вылетевших перед нами бродячих псов, мои подруги разбежались, а она принеслась на помощь. Хелен в тот день помогла мне добраться до дома. Помню, как родители цедили слова благодарности. Простой человек же, пусть и маг. Но мне стало всё равно, её поступок открыл мне глаза. Мы стали подругами, и продолжали дружить, даже когда нас разбросало по разным академиям. Её родители — новаторы, они увезли дочь в страну фениксов, Альвиан, чтобы открыть там филиал по производству артефактов. Там она и получила образование». Надо же, мама обучалась не здесь. Няня не рассказывала… «Хелен оставалась гражданкой Кириуса, тогда ещё империи, потому после завершения образования вернулась в страну для прохождения обязательной военной службы. Она блистала и там, несмотря на то, что уступала в мощи резерва драконам. Техники Альвиана помогли ей стать необычным стражем и достичь третьего ранга. Только она не желала связывать всю жизнь со службой, а дело родителей не было близко её сердцу. Знаешь, Джослин, иногда я виню себя. Твои родители познакомились по моей вине. Род Холланд был на хорошем счету у императора. Моё положение позволило мне порекомендовать Хелен в посольскую делегацию. Тем более она идеально подходила, ведь нескольких лет жила в Альвиане. После успешного заключения крупных дипломатических соглашений, она стала из консультанта послом, её пригласили на аудиенцию к императору. Там она и познакомилась с его сыном, твоим отцом, Уильямом Андервудом. Их роман начался пылко, но тайно. Я была посвящена в этот секрет на правах подруги, потому знала, какой огонь страсти горит между этими двумя. Уильям стал её первым мужчиной во всех отношениях, она не видела никого кроме него. Но он не мог дать ей то, к чему стремится любая женщина: брак и законных детей. Отец Уильяма погиб во время расширения Разлома, страна получила нового императора. И через год своего правления Уильям ввёл скандальный закон о временных браках. После чего женился на Хелен. О тайной связи этих двоих шептались давно, потому новый закон приняли с особой ненавистью. Но Уильям был жёстким мужчиной, быстро пресёк недовольство. И как видишь, изменения прижились, бастарды стали вступать в род драконов, пропасть между драконами и людьми стала уменьшаться. Если раньше было постыдным иметь внебрачное дитя, то теперь драконы гордятся сильными отпрысками, пусть они и нечистокровные. Но я ушла от посыла своего письма». Растерев веки, я вновь медленно выдохнула. Читать о прошлом было больно и невероятно интересно. Сердце было готово выскочить из груди. Но нужно успокоиться, чтобы понимать смысл строчек. «Три года твои родители жили в официальном временном браке. Уильям хотел детей, она тайно пила противозачаточную настойку. Боялась, что это навсегда привяжет её к временному мужу. Иногда она писала мне, что устала. Устала от вечной ревности, пересудов придворных, закрытого образа жизни во дворце. К завершению брака она совсем измучилась и мечтала о свободе, но Уильям не давал ей развод, как она не просила. Только император не мог избежать политического брака, потому однажды ему всё же пришлось отпустить твою мать. Любовь твоих родителей была ярким пламенем, в котором они оба сгорали многие годы. Такой страсти тайно завидуешь, но одновременно боишься испытать подобное. Лёгкий любовный ожог можно пережить, а такие чувства уничтожают, пробуждают самое тёмное в глубинах подсознания. Хелен, моя добрая Хелен плакала и желала смерти Эвелин, когда состоялась её свадьба с Уильямом. А потом кричала о ненависти к нему, когда он приехал к ней на следующий день после брачной ночи. Подозреваю, тогда они и зачали тебя, Джослин. Ужасно скандально, неправильно, но они не могли преодолеть тягу друг к другу». — Действительно, дитя любви, — надсадно усмехнулась я, чуть не выпустив кристалл из рук. Няня не говорила и об этом… «Хелен пыталась скрыть беременность, отказалась от посольской деятельности, уехала в Альвиан к родителям. Она намеревалась быстрее вступить в брак, чтобы скрыть происхождение ребёнка. Знаешь, она писала, что устала от такой жизни, устала тянуться к тому, кто никогда не будет принадлежать ей полностью. Она хотела тихого семейного счастья, даже признавалась, что чувствует влюблённость к своему избраннику. Но свадьбы не состоялось. Несчастный случай сделал её жениха калекой, а Хелен похитили. Она пропала почти на полгода, за которые я чуть не сошла с ума от беспокойства. Только позже я узнала, что похитил её Уильям и долго держал в неволе, пока не убедился в том, что ребёнок от него. Признаюсь честно, я бы не поверила, если бы не знала точно, что это правда. Твой отец был прекрасным оратором, харизматичным, уверенным. Настоящий огненный мужчина. Ему ведь простили в обществе всё: и временный брак с человеком, и бастарда, и даже скандалы с неверностью жене. Как ни печально, прощала ему всё и Эвелин, добрейшая женщина. Она стерпела даже то, что Хелен вернули ко двору, а тебя приняли в род. Но потом всё окончательно разрушилось. Я не знаю точно, что произошло. Мы с Хелен виделись не так часто, как хотелось бы, всё же мой долг держал меня в Тринате. Она стала писать реже, и чаще всего её послания наполняли скрытый ужас и притаившиеся в душе подозрения. Она писала, что Уильям изменился. Они больше не пылали. Он стал холоден, отстранён. Я бы усомнилась в душевном состоянии подруги, если бы подобные шепотки не стали звучать чаще. Император начал пугать многих. Решения Уильяма выглядели всё более странными, отношения с соседями усложнялись, потому он предложил проект закрытия стран. Посольские делегации были вынуждены вернуться, и тогда мне удалось пообщаться с дорогой подругой лично. Она изменилась, исхудала от волнений, в глубине её глаз поселилась загнанность, какая-то обречённость. И тогда она призналась мне, что потеряла своего Уильяма. Поделилась со мной опасной тайной о том, что готовится переворот. И она поддерживает заговорщиков». Я громко вздохнула, выронив накопитель из задрожавшей руки. Мама выступила на стороне заговорщиков? Не верю, не могу поверить. По щекам потекли слёзы. Я судорожно схватила артефакт и вновь открыла письмо. «Не знаю, что подвигло Уильяма на этот шаг, но он попытался воздействовать на Разлом. Его вовремя остановили, но последствия мы расхлёбываем до сих пор, чёрная зона стала намного шире с тех пор. Уильям бежал во дворец. Наверное, он собирался забрать детей, но ярость высокородных достигла размеров стихийного бедствия. Попытка вынести обвинения вылилась в боевое столкновение. Уильям был сильнейшим магом огня, и когда приблизилось поражение, он использовал свою силу в полную мощь. Пожар во дворце забрал жизни многих, в том числе и его. Хелен погибла вместе с ним, подозреваю, не могла бросить. Сгорела там и Эвелина с дочерью. До недавнего времени я была уверена, что в тот день с ними во дворце находилась и ты. Но судьба оказалась не так жестока. Ты выжила, моя дорогая. Мне очень жаль, что приходится рассказывать тебе правду так, в письме. И очень больно писать о прошлом. Боюсь, вышло скомкано и неинформативно. Мы обязательно найдём способ пообщаться наедине. Но я хочу, чтобы ты помнила, твоя мать была невероятной женщиной, сильной, умной, доброй. Такой выросла и ты. А мой долг, как подруги, уберечь тебя от того, от чего я не смогла уберечь свою Хелен. Прошлого не изменить, не в моих силах предотвратить судьбоносную встречу твоих родителей, как и повлиять на решения твоего отца. Мы можем лишь сделать выводы из прошлого и выбрать лучший путь. Ты обязана построить свою жизнь так, чтобы не повторить судьбу матери. P.S. Сотри это письмо, как только прочтёшь, оно слишком опасно». Пальцы дрожали, когда я выполнила её наставление. Из глаз нескончаемым потоком лились слёзы. Новая правда о моём прошлом с трудом укладывалась в кипящей от эмоций голове. Няня говорила об отце как о лидере, как об императоре, и я никогда не обращалась к его образу с надеждой о прошлой любви. Ведь знала, что он мог предложить маме только временный брак. Но не могла даже предположить, как на самом деле обстоят дела. Отец воздействовал на Разлом и в итоге расширил его, а мать действовала на стороне заговорщиков. Верилось с трудом, я ведь идеализировала императора, считала, что переворот приблизил страну к кризису. Но, по словам Мелинды, это случилось как раз по его вине. Почему няня мне этого не рассказала? Более того, по какой причине об этом неизвестно общественности? Снова передо мной та же дилемма, кому можно верить? * * * — Ты сама не своя последние дни, — Джереми бережно потрепал меня по плечу, привлекая моё внимание. Я оторвалась от чтения учебника и подняла на него рассеянный взгляд. В столовой было, как всегда, шумно в обеденное время. Рядом кто-то уронил поднос, и мы одновременно вздрогнули, посмотрев на веселящихся третьекурсников, сцепившихся в дружеских подначках у раздачи. — Что ты говорил? — уточнила я, косясь на учебник. Послание Мелинды выбило из колеи, голова кипела, и с трудом удавалось усваивать программу обучения. Приходилось читать даже во время обеда, чтобы не нарваться на плохие оценки. — Говорю, ты сама не своя, — отметил он с грустным вздохом. — У тебя всё в порядке?