– Дашку? Ту самую, о которой ты мне рассказывала? – Ленка нахмурилась. – Да, ту самую. – Ну так поезжай… – Он не должен меня видеть! – Кто? – Декан. – Ничего не понимаю! – А тут понимать нечего – ее декан Роман Зозуля! – Роман Зозуля? – Да! – обессиленная, Галка всхлипнула и упала на стул. – Лена, все очень плохо… – и она зарыдала в голос. – Так, у тебя есть успокоительное? – деловито поинтересовалась Ленка. – Я не знаю… Ге-е-е… – слезы катились по щекам. – Галя, возьми себя в руки, я еду к тебе. Ты слышишь? – Ге-е-е… – Галя, ты меня слышишь?! – Слышу-у-у… Лена нырнула в аптечку и достала облатку феназепама. Набросила плащ на плечи, обулась, вернее, с трудом втиснула отекшие ноги в растянутые сапожником туфли-лодочки, схватила сумку, крикнула маме, уткнувшейся в телевизор, «я скоро вернусь!» и вылетела на площадку. Надо же… Харьков действительно очень маленький город, сетовала она, переваривая новость и давя на кнопку лифта. Лифт признаков жизни не подавал, и она стукнула кулаком по двери. – Эй, лифт отпустите! Но никто лифт не отпустил. Или его никто не держал, а он, как обычно, сломался. – Мать вашу! Вот всегда так, – досадливо процедила Лена, нервно всовывая руки в рукава плаща. Только бы не грохнуться, подумала она, набрала в легкие побольше воздуха, вцепилась пальцами в перила и осторожно опустила ногу на ступеньку. Значит, это тот самый Зозуля… Хм… Кто знает, что творится в его голове спустя почти двадцать лет, думала Ленка, закрыв зонтик и устроившись на заднем сиденье такси. Вряд ли он будет мстить ни в чем не повинному ребенку. Хотя кто знает – в чужую голову не заглянешь. Хм, теперь он декан… А где он тогда работал? Кажется, в травматологии, вернее, в травматологическом пункте на приеме. Нет, он не будет отыгрываться на Насте, она хорошая девочка, учится с азартом, прилежно… Ну и что, что прилежно, возразила Лена сама себе. Вон она училась прилежно, а препод по теоретической физике взъелся на нее неизвестно почему и ставил двойки, пока не вмешался ректор. Это сейчас она понимает, чего он взъелся, а тогда, в неполных двадцать, она и подумать не могла о том, что сорокавосьмилетний старикан положил на нее глаз. Да, тогда он казался ей стариканом, а сегодня ей без пяти минут сорок семь и она не чувствует себя развалиной, даже после такой тяжелой операции. И зачем Настя подралась? Хотя она и в школе была далеко не паинька. А институт… Тьфу, сейчас везде университеты, университет – это не проходной двор, да еще медицинский. Может, она ударила хозяйку смартфона? Тогда все плохо, тогда и в полицию могут заявить. И Зозуля может взъесться на нее не только потому, что она имеет прямое отношение к Гале, а еще из-за привлекательности – Настя хорошенькая стройненькая блондинка, волосы шелковистые, длинные, до пояса, и улыбка красивая, этакая застенчиво-стеснительная. Мужики – они такие. Особенно вдовцы. Ой, а может, Зозуля женился? Да какая разница, женился – не женился. Он же начальник, а начальник может все! Правда, сейчас нет ничего проще, чем зафиксировать домогательства, – включила диктофон или камеру на смартфоне и записывай. Если что, Настюша так и сделает, у нее тот еще характер. Ох, да что это я, дура, размечталась? Кажется, у меня самой проблемы – на ровном месте такое придумать: будет домогаться! Надо срочно мужика. Немедленно! В голове зашумело, и Ленка тронула рукой щеку – горячая. Ну вот, давление подскочило. Не хватало гипертонического криза! Короче, надо позаботиться о личной жизни. На один вечер. Или на два. С минуту она интенсивно терла уши – уж очень не хотелось класть под язык каптопрес, после него потом полдня к туалету будешь привязана, а первый раз приспичит минут через десять. Так недолго такси обмочить. Ох, здоровьечко, и куда ты подевалось? И гормоны не к месту играют… Трение ушей помогло – шум в голове приутих, но не исчез. Щеки остыли. Кажется, подъезжаем. Лена расплатилась с таксистом, выплыла из машины, подняла глаза к небу – тучки убежали и унесли с собою дождь. Переваливаясь с ноги на ногу, она направилась к крайнему подъезду длиннющей девятиэтажки. Пыхтя, забралась на площадку первого этажа и уставилась на дверь лифта. – Если идти пешком, то лучше я умру прямо здесь и прямо сейчас, – просипела она и надавила на кнопочку. Кнопочка вспыхнула красненьким, и сверху донеслись спасительные щелчки. – Ну, спасибо, – Ленка подняла глаза к потолку, – интересно, а как Зозуля пролез в медицинский? Он же был ни рыба не мясо, – двери лифта разъехались, – да туда любой влезет, был бы вазелин, – буркнула она и вошла в кабину. – Как хорошо, что ты приехала! – Галя кинулась к ней, обняла. – Что бы я без тебя делала?! – Отступила вглубь коридора. – Лена, ты должна мне помочь! – Она прижала руки к груди. – Сейчас помогу, дай только разденусь, – Лена поставила сумку на тумбочку и принялась стягивать плащ. – Не раздевайся! – остановила подругу Галя. – Не поняла… – опешила Ленка. – Я все объясню, – Галя трясла руками, будто дирижировала симфоническим оркестром. Лена подбоченилась – стоять было трудновато – и прищурилась: – Давай, объясняй. Подружка сложила руки лодочкой и прижала ко рту. Ее решимость крепла на глазах. – Ты сейчас поедешь в медуниверситет, – она убрала руки, – ты будешь общаться с деканом. – Я? – удивилась Лена. – Да, ты. Если Зозуля меня увидит, всему конец. На доли секунды ее плечи опустились, от былой решимости не осталось и следа, и перед Ленкой застыла раздавленная обстоятельствами подруга. У нее всегда так: если дело касается ее лично, хорохорится, смеется, излучает жизнерадостность, хотя впору рыдать, а вот если кого близкого касается, то в какой-то момент – все, тушите свет, заказывайте музыку и вызывайте гробовщиков. Некоторое время Лена обдумывала предложение подруги, а потом, кривясь, задала вопрос: – И что, я буду три года, или сколько там до диплома осталось, ходить в деканат? Галя отрицательно мотнула головой: – Нет, только сегодня. Придешь и скажешь, что ты Галина Сергеевна Франко, Настина тетка. Ленкины глаза стали как пять копеек. – Я – Галина Сергеевна? – Лена ткнула себя указательным пальцем в грудь. – Ты чокнутая, однозначно. А если он тебя с Настей уже видел? – Где? – В институте… Тьфу, в университете! – А когда я там была? – На посвящении в студенты, и я тоже! – Так то ж три года назад! – негодующе воскликнула Галя. – А что произошло за три года? Знаешь, некоторые люди имеют очень цепкую память на лица, – Ленка грозно сдвинула брови. – Слушай, не фантазируй, – беззлобно буркнула Галя. – Я не фантазирую. Ты хочешь втянуть меня в аферу и чтоб я вела себя как корова Манька, которую за цицьки дергают за здорово живешь? Нетушки, так не будет! – пыхтела Ленка, отдавая себе отчет, что все будет именно так. – Никакая это не афера, – Галка изображает святую простоту, – и вообще, на свете полно Галин Сергеевен Франко. Лена задумалась – подруга права, вон в фейсбуке сколько таких совпадений. Недавно они искали одноклассницу, сразу после школы отчалившую в Грузию, и натолкнулись на такое количество одинаковостей, что голова кругом пошла. Одноклассницу в Грузии так и не нашли, зато по всему миру нашли штук сто Анечек с такой же фамилией и непохожими аватарками. – Ой, а твоя фотка есть в фейсбуке? – спохватилась Лена. – Нет, конечно, – ответила Галя. Да, фотки у Галки не было, никакой. У Лены аватарка – дюймовочка, танцующая на ромашке, а на страничке никаких фотографий. Обе в фейсбук суются редко – в реальной жизни дел хватает. – И моей нет, – задумчиво произнесла Лена. – Это хорошо. А… кстати, если он пойдет на сайт твоего издательства? – Лена подозрительно прищурилась. – Там висит твоя рожица. – А толку?! Я ж везде под псевдонимом. Прошу тебя, иди уже… – прижимая руки к груди, с мольбой в голосе простонала Галка. – Погоди… А ты уже знаешь, что именно случилось? – Знаю, я только что говорила с Настей. Там была небольшая потасовка между ней и Дашкой, Дашка ее оскорбила. – Оскорбила? Я бы этой Дашке не только смартфон, я б ей голову проломила, – буркнула она, – они из-за Богдана сцепились? – Нет, из-за джинсов. – Из-за джинсов? – глаза Лены полезли на лоб. – Да. Дарья сказала, что позорно одеваться с рынка. Слушай, Настя тебе все подробно расскажет. Сейчас ей нужна твоя помощь, и как можно быстрее. – Окей, сориентируюсь на месте. – Молодец. И насчет смартфона, – она вынула из кармана купюры, – здесь четыре тысячи, это на первый взнос и тебе на такси. Оформишь на себя. – На себя? Да у меня с собой никаких документов!