– Я так понимаю, вы не верите, что у меня как у комика большое будущее? – спросил Харри, глядя на пальцы. Кровь, слюна и еще что-то мягкое, белое, может, пульпа? – Разве пульпа не красная? Ну, пульпа – мягкая внутренность зуба, знаете? – спросил он «Рода», показывая ему ладонь. «Род» скептически посмотрел на Харри, потом наклонился и внимательно изучил белые осколки. – Это зубная кость, которая под эмалью, – сказал он. – Мой старик – дантист, – объяснил он остальным. Потом на шаг отступил и ударил еще раз. На мгновение у Харри потемнело в глазах, но, когда просветлело, он обнаружил, что по-прежнему стоит на ногах. – Посмотри-ка, нет ли теперь пульпы? – поинтересовался «Род». Харри знал, что поступает глупо; жизненный опыт вкупе со здравым смыслом тоже считали, что это глупо; работающая еще челюсть могла подтвердить, что даже очень глупо, но вот правая рука посчитала, что это великолепная идея, а в тот момент решение было за ней. Она двинула «Рода» по подбородку, Харри услышал клацанье зубов и увидел, как «Род» отступил на два шага, – верный признак того, что удар был точным и увесистым. Такой удар через челюсть напрямую достигает мозжечка (то есть «малого мозга» – название, которое, по мнению Харри, в данном случае подходило как нельзя лучше), где волнообразное движение порождает ряд мелких коротких замыканий, а также, если человек здоров, влечет за собой моментальную потерю сознания и/или различные мозговые травмы. В случае «Рода» казалось, будто мозг никак не может решить, что ему предпочесть: полное отключение или кратковременное сотрясение. Коллега «Чингисхан» решил не дожидаться его решения и, подняв Харри за грудки на высоту своих плеч, бросил его, как грузчики бросают мешки с мукой. Парочка, которая как раз ела блюдо дня за семь долларов, получила бесплатное приложение в виде Харри и поспешила убраться, когда он спиной грохнулся на их столик. «Господи, надеюсь, я скоро потеряю сознание», – подумал Харри, почувствовав боль и увидев надвигающегося «хана». Ключица – кость хрупкая и уязвимая. Харри прицелился и ударил. Но импульс, полученный от «Рода», не согласовался с глазомером, и Харри попросту пнул воздух. – Укокошу, – пообещал «хан» и занес над головой тяжелые, как кузнечный молот, кулаки. Удар пришелся Харри по грудной клетке, мгновенно приостановив все кровеносные и дыхательные функции. Поэтому он не увидел и не услышал, как в бар вошел чернокожий человек, который сорвал со стены шар времен матча Австралия – Пакистан 1969 года, прочный предмет диаметром 7,6 сантиметров и весом 160 граммов. Вошедший наклонил тело вперед и взял небольшой разбег, в конце которого отведенная назад и согнутая в локте рука с огромной силой совершила горизонтальное движение, как в бейсболе, а не в крикете, где бросок производится из-за головы прямой рукой по дугообразной траектории. Так что шар не упал, как положено, на землю, а продолжил движение к цели. В отличие от «Рода» «Чингисхан» не оставил своему «малому мозгу» времени для размышлений и, когда шар ударил его в лоб, моментально отключился. Его тело начало падать. Оно все падало и падало, как взорванный небоскреб. Тем временем из-за стола встали трое оставшихся, и вид их не сулил ничего доброго. Темнокожий шагнул вперед, небрежно подняв руки в низкой защитной стойке. Один из троих бросился на него. Харри, несмотря на дымку перед глазами, идентифицировал новое действующее лицо, угадав, что оно, успешно уклонившись и разведав двумя легкими ударами левой руки расстояние, апперкотом правой пошлет противника в нокаут. По счастью, все это происходило в узкой части зала, где все трое напасть на него не могли. Пока первый противник выбирался из нокаута, в бой кинулся второй, более осторожный. Его боевая стойка наводила на мысль, что у этого бойца есть пояс какого-нибудь цвета в каком-нибудь единоборстве с азиатским названием. Первый, пробный удар был отбит, а дальнейший разворот с обязательным ударом ногой не дал результата – темнокожий увернулся. Зато быстрая серия левая-правая-левая оказалась весьма результативной, отбросив каратиста к стене. Темнокожий подскочил к нему и довершил начатое прямым ударом левой, так что голова с неприятным звуком стукнулась о кирпичную кладку и боец сполз по стене на пол. Метатель шара ударил его еще пару раз, но это было уже лишнее. Сидящий на табурете «Род» остекленевшим взглядом наблюдал за сценой. Щелкнуло лезвие складного ножа. Пригнувшись и широко раскинув руки, в бой ринулся третий противник. Как раз в этот момент «Рода» стошнило на собственные ботинки – верный признак сотрясения мозга, отметил Харри удовлетворенно. Его и самого стало подташнивать, особенно когда он увидел, как оклемавшийся первый противник сорвал со стены биту и подошел к боксеру сзади. Третий, с ножом, стоял теперь рядом с Харри, не обращая на него внимания. – Сзади, Эндрю! – крикнул Харри, повисая на руке с ножом. Он услышал глухой и сухой треск биты, грохот столов и стульев, но внимание его было приковано к человеку с ножом – тот вырвался и теперь кружил возле него, театрально размахивая руками и полоумно ухмыляясь. Не сводя глаз с противника, Харри принялся шарить по столу в поисках хоть какого-то оружия. От стойки доносились удары крикетной биты. Человек с ножом рассмеялся и стал подходить ближе, перебрасывая оружие из одной руки в другую. Харри прыгнул вперед, ударил и отскочил назад. Правая рука противника повисла как плеть, нож, звякнув, упал на каменный пол. Сам он с удивлением воззрился на правое плечо, из которого торчала шпажка с кусочком шампиньона. Правая рука отказывалась двигаться. Все с тем же удивленным видом он левой рукой потрогал шпажку, будто проверяя, не мерещится ли она ему. «Наверное, угодил в мышцу или нерв», – подумал Харри и ударил снова. Он понял только, что попал по чему-то твердому – от кисти к плечу пробежала резкая боль. Противник отступил на шаг и обиженно посмотрел на Харри. Из одной ноздри у него вытекала густая струйка крови. Харри потер руку. Потом поднял кулак снова, но передумал. – Так я себе костяшки собью. Может, просто сдашься? – предложил он. Противник кивнул и плюхнулся рядом с «Родом», который по-прежнему сидел, зажав голову коленями. Когда Харри обернулся, он увидел, что Барроуз стоит, направив на первого из нападавших пистолет, а между покореженных столов безжизненно распростерся Эндрю. Кое-кто из посетителей удрал, кое-кто стоял и с интересом наблюдал за происходящим, но большинство сидели и смотрели телевизор. Крикетный матч Англия – Австралия. Когда за ранеными приехала машина «скорой помощи», Харри позаботился о том, чтобы Эндрю забрали первым. Сам он шел рядом с носилками. У Эндрю еще шла кровь из уха и при дыхании из горла вырывался жуткий хрип, но он все-таки пришел в себя. – Не знал, что ты играешь в крикет, Эндрю. Отличный бросок, но, по-моему, слишком жестко. – Да, ты прав. Я неверно оценил обстановку. Ты полностью держал ситуацию под контролем. – Нет, – ответил Харри, – не буду врать: не держал. – Ладно, – сказал Эндрю. – И я не буду врать: у меня дико болит башка и я жалею, что вообще сюда приперся. Было бы справедливее и лучше, если бы вместо меня лежал ты. Я не шучу. Когда уехала «скорая помощь», в баре остались лишь Харри и Барроуз. – Надеюсь, мы не наломали тут у вас дров? – спросил Харри. – Да нет, ничего. Кроме того, моим посетителям иногда по вкусу живые зрелища. Но теперь тебе надо держать ухо востро. Боссу этих ребят не понравится, когда он все узнает, – ответил Барроуз. – Вот как? – Харри показалось, что Барроуз готов что-то ему рассказать. – А кто их босс? – Я тебе ничего не говорил, но парень на твоей фотографии здорово на него смахивает. Харри медленно кивнул: – Теперь я предупрежден. Значит, вооружен. Вы не против, если я возьму еще одну шпажку? 9 Два эксгибициониста, пьяница, педераст и черная змея Зубной врач на Кингс-Кросс с первого взгляда определил, что над восстановлением сломанного посередине переднего зуба придется покорпеть. За подготовительную работу Харри выдал ему щедрый гонорар, надеясь, что начальница полиции Осло позже возместит эти расходы. В участке Харри узнал, что у Эндрю сломаны три ребра и сильное сотрясение мозга, так что он проваляется на больничной койке минимум неделю. После обеда Харри попросил Лебье съездить вместе с ним навестить больного. Они доехали до больницы Сент-Этьен и оставили запись в журнале посещений – огромном фолианте, лежавшем в регистратуре перед еще более огромной медсестрой. Харри попытался спросить, куда идти дальше, но медсестра только показала на себя пальцем и покачала головой. – Она не говорит по-английски, – объяснил Лебье. Они пошли дальше и наткнулись на молодого и улыбчивого дежурного администратора, который занес их имена в компьютер, сообщил им номера палат и объяснил, как пройти. – От каменного века до наших дней за десять секунд, – прошептал Харри. Они перекинулись парой слов с загипсованным Эндрю, но тот был в дурном настроении и через пять минут попросил их убраться. Этажом выше в отдельной палате лежал тот парень с ножом. С рукой на перевязи и отеками на лице, он смотрел на Харри так же обиженно, как и вчера вечером. – Что тебе нужно, чертов коп? – простонал он. Харри сел на табурет возле койки. – Узнать, давал ли Эванс Уайт распоряжение убить Ингер Холтер, кому он его давал и почему. Человек на койке попробовал рассмеяться, но вместе этого зашелся кашлем. – Не знаю, о чем ты говоришь, коп, и думаю, ты сам этого не знаешь. – Как плечо? – осведомился Харри. Глаза человека на койке стали вылезать из орбит. – Только попро… Харри достал из кармана шпажку. На лбу у человека на койке набухла синяя вена. – Шутишь, коп? Харри ничего не ответил. – Ты что, спятил? Думаешь, это тебе с рук сойдет? Да если на моем теле найдут хоть царапину после того, как вы уйдете, тебя враз вышибут с твоей поганой работы! Его голос сорвался на писк. Харри приложил указательный палец к его губам. – Тише, тише! Ты видишь вон того большого бритоголового дядю у двери? Может, так с виду и не скажешь, но он двоюродный брат того, кому вы вчера проломили битой череп. Он очень просил меня взять его сегодня с собой. И сейчас он заклеит тебе рот и будет тебя держать, а я развяжу вот этот бинт и воткну вот эту изящную штучку туда, где следа от нее не останется. Потому что он остался еще с прошлого раза, помнишь? Харри аккуратно взял его за правое плечо. Из глаз бедолаги брызнули слезы, по телу прошла крупная дрожь. Взгляд перебегал с Харри на Лебье. Человеческая натура – воистину дремучий лес, но, когда человек на койке открыл рот, Харри показалось, что он увидел в этом лесу тропинку. – Все, что вы можете мне сделать, не страшнее того, что сделает со мной Эванс Уайт, если узнает, что я на него стучу. – Очевидно, так оно и было. – Я знаю и вы знаете, что, даже если бы у меня было что рассказать, я бы все равно молчал. Так что начинайте. Но сначала дайте мне сказать: вы ищете не там! Правда не там! Харри посмотрел на Лебье. Тот слегка покачал головой. Харри на секунду задумался, потом встал и положил шпажку на стол. – Поправляйся, – сказал он. – Hasta la vista[49], – ответил человек на койке и прицелился в него указательным пальцем.