– Ты связана с телевидением, – с опозданием сообразил Виктор. – Эта мысль пришла тебе в голову после того, как ты услышал мои слова: «Сидеть в ПТС»? – сообразила я. – Те, кто никогда не присутствовал на съемках, понятия не имеют, что за зверь такой ПТС[5]. Для них эта аббревиатура расшифровывается, как паспорт транспортного средства. Короче, ведите сюда Галину, жену Бориса. Виктор вышел. Михаил сел за стол: – Ты кто? – Белая ведьма Виола, – ответила я, – будь добр запиши мое имя. Продюсер вскочил, подошел к стулу, на котором стояла его сумка, вытащил оттуда бутылку персикового сока и сделал пару глотков. – Не верю в эту чушь! Кто тебя подослал? Снабдил всей информацией? Олеська? – Среди моих знакомых женщин с этим именем нет, – возразила я. – Не пей сок из бутылки, налей в стакан. – Каждая баба дня не проживет, чтобы хоть какого-то мужика не построить, – разозлился Миша. – Не имею желания никого воспитывать, – сказала я, – просто ты можешь подавиться, когда пьешь из упаковки. – А из стакана гарантировано не… – начал Михаил и закашлял. Рука продюсера, державшая емкость, затряслась, часть содержимого выплеснулась на пол. Очки, которые он поднял с носа на лоб, упали и отлетели к окну. Михаил поставил бутылку около телефона и сделал шаг. – Осторожно, там лужица сока, – попыталась я остановить его. Михаил отмахнулся, наступил в сок, ноги его разъехались, продюсер шлепнулся. Пару секунд он сидел на полу, потом оперся рукой о ламинат и стал подниматься. Джинсы Копылова съехали, я увидела красные трусы с изображением белых кроликов и с трудом удержалась от смеха. – Ты меня сглазила! – зашипел Михаил, поддергивая штаны. – Давай уж определимся, – хихикнула я, – если я врушка вроде остальных участников шоу, то не способна навести на кого-либо порчу. Если же я могу мысленно выбить у тебя из-под ног твердую почву, то являюсь опытной ведьмой. Уж реши: я обманщица или настоящая колдунья. Одна моя знакомая постоянно жалуется: «Муж импотент и такой жуткий бабник, что ни одной юбки не пропустит». Ну, согласись, импотент – бабник, странное сочетание. – Ты накаркала мое падение! – вскипел Михаил. – Теперь я еще и ворона, – засмеялась я. Дверь открылась, появился Виктор: – Галина уехала обедать. – Услышала, что мужа в тяжелом состоянии увезли в больницу, и отправилась пожрать, – фыркнул Михаил. – Это все, что нужно знать о бабах. – Пусть тогда придет та, что наняла Галину для обслуживания гостей, – попросила я. Виктор вышел в коридор. – С чего ты решила, что она кого-то приволокла? – нахмурился Миша. – Мне подсказала мудрая ворона, – сказала я и чихнула. Наверное, у продюсера гайморит, раз он не унюхал аромат удушающе парализующего парфюма под названием «Волшебный персик». Его сейчас везде рекламируют. Жаль, что одновременно не публикуют сведения о количестве задохнувшихся мужчин, чьи дамы щедро облились этими духами. Дверь распахнулась, в комнату сначала вплыло вонючее облако, следом появилась тетушка лет пятидесяти в пиджаке из парчи, бархатной юбке и грубых ботинках на высокой «тракторной» подошве. Если у вас спонтанно возникнет желание облачиться во все модное-премодное, что есть в гардеробе, то остановитесь на ботинках. Пиджачок и юбочку не надо надевать, лучше облачитесь в джинсы и простой пуловер. Я окинула взглядом незнакомку: – Добрый день! Садитесь, пожалуйста. И тут в разговор вмешался Михаил. Он бесцеремонно показал на меня пальцем. – Она ведьма, поэтому сейчас с нами. Если вы соврете, то сразу в жабу превратитесь. Лицо тетки, которая успела сесть в кресло, позеленело. – Ой! – Это шутка, – объяснила я. – Наташенька, что Митина делала перед тем, как упала без сознания? – Откуда вы знаете мое имя? – пролепетала дамочка. – Сказал уже, она реально Баба-яга, – заявил Михаил. Я опустила глаза. У любительницы самых модных шмоток сезона на шее висит кулон с надписью: «Наташа баран». Украшение сверкает, как золотое, но золото это кастрюльное. На что угодно готова поспорить: кулон приобретен в интернете. Почему Наташа не Овен, почему она – баран? Да потому, что делает покупки на сайте у «лучшего в мире астролога». Глава одиннадцатая – Вы же оформлены на работу, – зачастил Виктор, – поэтому она в курсе, как к вам обращаться. – А-а-а, – протянула тетка, – а то я уж испугалась. Имя мое известно, может, и пароль к кабинету в банке тоже выяснили? Сейчас мошенников орды! Звать ее Митина Оксана, она моя соседка. Живет одна, никто ей мозг не жрет. Ума хватило замуж не выходить, детей не рожать. Вот у меня трое. И что? Если эсэмэска от сыновей или дочери прилетит, то она всегда начинается со слов: «Мама, дай» или «Мама, помоги». Вот я и верчусь, как уж на сковородке. Оксанка только о себе заботится, она попросила: «Если на телике вдруг понадобится воспитанная женщина, которая «ложить», «покласть», «ихнее» не говорит, вспомни про меня. Очень хочется в мире звезд поработать. Надоели мне пальто, шубы, куртки». Наталья закинула ногу на ногу и продолжила: – Оксанка на гардеробе в театре стояла. Я обрадовалась, давно не могу найти подходящего человека. Оксанку взяли, объяснили ей все, предупредили: «Упаси Бог к ведущей подойти за автографом. И к гостям тоже нельзя. В доме везде камеры. Засекут тебя и выпрут. Или какая-то звезда пожалуется, они все капризные». В общем, курс молодого бойца она прошла! – Ближе к делу, – приказал Виктор. – Я попусту языком не мелю, – обиделась Наталья, – первым приехал блогер с женой, Оксана их усадила, чай, кофе предложила, нормально работала. Я своим делом занималась, вдруг она ко мне прибегает. – Нечаеву в туалет надо. Я удивилась: – Ну и пусть идет! Или ты забыла, где сортир для гостей? – Он не работает, – сообщила Оксана, – забился. Наталья схватилась ладонью за лоб. – О-о-о! Это вечная головная боль. Хоть сто объявлений повесь, все равно найдутся уроды, которые в унитаз туалетную бумагу, прокладки и еще черт-те что швыряют! Еду не дожрут – и в толчок! Корзинка же есть! Но все равно в урыльник швыряют. Мрази! И что теперь делать? – У вас один туалет на весь коллектив? – изумилась я. – Где эксперты, там единственный, – ответила Наталья. – Зачем им больше? Приезжает один человек, ну, с сопровождающим, часа на три. Наталья почесала локоть. – Положение аховое. Не на улице же гостям в кустах устраиваться? Март на дворе, второе число, а холодно, как зимой, и метель! Начальство строго-настрого запретило экспертов водить в коридор, где участники живут. Только в студию им можно. А нам, черной кости, обслуживающему персоналу, нормальные уборные не оборудовали, нет их у нас. – У вас отсутствуют туалеты? – обомлела я. – Во дворе стоят две синие будки. Ведьма, это телевидение, – хмыкнула Наталья, – оно только на экране красивое. О тех, кто программы делает, никто не заботится. – Хватит причитать, – остановил ее Виктор, – дом возводили в спешке, не все успели. Вам сортиры привезли. В чем претензии? – Ты туда заходил? – набычилась Наталья. Витя кивнул. – И какое впечатление? – осведомилась она. – Обычное, – после небольшой паузы ответил режиссер. Наталья сцепила пальцы рук в замок. – Ведьма, хочешь полюбоваться на это обычное? – Спасибо, нет, – ответила я, – когда-то я работала уборщицей на вокзале. Впечатлений хватило на всю дальнейшую жизнь. Взгляд Натальи потерял настороженность. – Значит, ты понимаешь, по какой причине гостей в синие будки направлять не стоит?