– Реквизит готовится заранее. Он стоит так, чтобы его можно было мгновенно вывезти на площадку. Мимо постоянно бегают люди. Любой мог поработать с бутылкой. Если вы подозреваете в этом меня, то ошибаетесь! Короче, я пошел. Решите в ближайшие дни, нужен вам Осокин или нет. До свидания. Виктор исчез в коридоре. – Ну… типа… мне можно сваливать? – испуганно спросил Пенкин. – Спасибо, Владимир, – кивнул Илья, – вы свободны. Михаил, мы временно остановим съемки, потом возобновим. Вам позвонят и сообщат, когда мы запустимся снова. – Хорошо. Спасибо, – мрачно произнес продюсер и тоже был таков. Когда в кабинете остались только Степан, Роман и я, Гончаров спросил: – Подсоединились? – Да, – ответил из компьютера Ромы мужской голос, – верхнюю одежду они оставили в шкафу у секретарши, потому что внизу гардероб закрыт. В машинах установили тоже. И в сумках! Помощник просил их оставить в приемной. Все на прослушке, ждем-с! – Может, пока перекусим, – спросил Илья, – и тяпнем по рюмочке? – Я за рулем, – отказался Степан. – Вилка тачку поведет, – нашел выход Гончаров, – арманьяк есть! – Муж даже подойти к машине боится, если я роль водителя исполнить собралась, – засмеялась я. – А вот и неправда, – возразил Дмитриев, – я опасаюсь не за себя, а за автомобиль. Илья достал из бара фужеры, бутылку, потом взял телефон. – Сооруди нам закусон и чай с пирожными. – Вам чай с пирожными? – осторожно уточнил помощник. – Неси, сами разберемся, кто что пить будет, – ответил начальник. – Лен, опять я мордой в дерьмо упал, – раздался из ноутбука голос Михаила. Мы замерли. Илья ткнул пальцем в кнопку на его письменном столе. – Ну, Мишаня, это не страшно, – ответила женщина, и диалог продолжился. – Проект прикрыли. – Новый стартует. Забудь про этот. Неинтересный совсем. Ты достоин лучшего. Приезжай. – Ты одна? – Да. Мать свалила в СПА. – Девяносто лет ей скоро, а она все морду полирует. – И хорошо. Где нам встречаться, если Лека будет дома сидеть? – Ну, да. Я в сарае живу. – Хорош депресснячить! У меня новое белье! Секси! И бутылочка французского винца. – Лечу! – Жду! Повисла тишина, потом зазвучал голос мужчины: – Разговор велся с номера, зарегистрированного на Ликодину Елену Николаевну, проживает по адресу: улица Мосина, шесть, квартира пятнадцать. Работает стюардессой на международных рейсах. Там же прописана Ликодина Леокадия Владимировна, пенсионерка. Второй номер Копылова. – Больше никакой активности? – осведомился Степан. Глава тридцать пятая – Нет, – сухо ответил незнакомый мне человек. – Ну, поехали, – пробормотал Степа, поднимая фужер. – Вилка, за тебя! – За тебя, – повторил Илья и протянул ко мне фужер, – давай свой нос! Степан рассмеялся: – Мать моя те же слова говорила! Если где в гостях народ начинал тосты поднимать, выпить предлагал, мама смеялась: «Чокаемся. Ты стаканом, я носом». – Раиса так же делала, – удивилась я, – наверное, это какой-то наш местный обычай, когда к носу непьющего касаются бокалом. Мне ни разу после того, как я переехала, никто это не предлагал. Кто хотел отравить Маргариту? – Нам предстоит большая работа, – вздохнул муж, – надо отследить всех родных убитых Фирсовым женщин и тех, кто выжил. Люба и Михаил брат и сестра по крови. Есть еще Екатерина, она тоже им родня. Вероятно, есть другие, так сказать, члены команды, о которых мы пока не знаем. – Но почему под ударом оказалась Марго? – продолжила я. – При чем она? И зачем пригласили в проект меня? – Ты просто героиня шоу, – объяснил Илья, – подошла для съемок. – Виктор решил построить пиар на том, что Арина Виолова хочет отравить ведущую, – возразила я, – с одной стороны, эта история связана с сумасшедшим Валентином Петровичем, с другой – со мной. Но я никогда не слышала ничего ни о Фирсове, ни о кладбище колдунов. И вот еще одна неувязка: Люба, старшая сестра Маргариты, нагло пыталась занять место жены Ильи, разрушить брак Маргариты. Но мне-то она сказала совсем другое. Спела песню о том, как любит Маргошу, беспокоится о ней. Из этого странного дела торчат нити в разные стороны, и связать их невозможно. Впервые у нас такое. Один раз мне в магазине положили в коробку туфли разного размера. Левый тридцать девятый, правый сорок первый. Красивая обувь, а носить невозможно. То, что произошло на съемках шоу, напоминает мне тот казус. Вроде все правильно, мы узнали про то, как Валентин Петрович убивал женщин, поняли, что корни запутанной истории кроются в прошлом. Но! Не складывается картинка. – Ну… тут… накосячил я, – вдруг пробормотал Роман, – впервые со мной такое. Михаил Копылов не имеет никакого отношения к Фирсову. – Здрасти, приехали, – воскликнул Степан. – И ты нам только сейчас это сообщаешь? – Сам в шоке, – пробормотал Рома, – вообще не понимаю, как это вышло. Наталия Ивановна Кирсанова родила сына спустя год после того, как оформила брак с Юрием Петровичем Копыловым. Мало того, она после окончания школы сразу поступила в институт. Идиот я! – Минуточку. – Степан прервал стенания мастера компьютерного поиска. – Екатерина дала нам тетради, которые вел Валентин Петрович. Ты откуда взял имя? – Да, – подтвердил Роман, – оно указано на обложке, а вот в тексте не упоминается. Профессор так всегда делал. На страницах только «она», «баба», «тетка»… Вот, смотрите! Роман повернул к нам ноутбук экраном. – Снимок переплета! – Наталья Ивановна Кирсанова, – прочитала я. – Полная тезка? – Ну-ка, увеличь фамилию, – попросил Илья, – ага! Видите, над буквой «и»? Записи делались чернилами, они частично выцвели, или просто буква полностью не прописалась. Если мы сравним «и» в начале отчества с «и» в фамилии «Кирсанова», то увидим, что в имени она написана широко, палочки ровные. А в фамилии та же буква у´же, и вверху справа есть небольшое закругление. – Вы думаете… – начал Роман. – Да, – не дал ему договорить Гончаров. – Ну-ка, а теперь запусти поиск по Наталии Ивановне КАрсановой, – потребовал Гончаров. – Верхняя часть первого «а» фамилии или стерлась, или выцвела. Если изучить ее написание в ярком свете, то, вероятно, станет виден след того, чего нет. Роман молча застучал по клавишам. Степан встал. – Мои ребята следят за Осокиным. Если он выйдет с кем-то на связь или встретится, мы обязательно услышим беседу. Роман ее запишет и сразу вышлет вам. Сидеть всем у тебя в кабинете не стоит, работай нормально. Я тоже поднялась, и тут Роман воскликнул: – Карсанова Наталия Ивановна! Дочь Ольги Алексеевны, фамилия та же, прописана по улице Вапина, десять. Пропала из дома в возрасте двадцати лет, местонахождение осталось неизвестным. Через три года Наталия Ивановна скончалась в парке, найдена на скамейке. При ней был паспорт с прежней пропиской. Умерла от заражения крови вследствие нелегального аборта. Карсанова! Не Кирсанова! Я не заметил, что первая буква «и» в фамилии выглядит не так, как «и» в имени. Я дурак. Михаил не имеет никакого отношения к Фирсову. – Записи старые, – напомнил Илья, – человеческий глаз не микроскоп. Роман поджал губы. – Вы же заметили! Гончаров улыбнулся: – Мне досталось уникальное зрение, я замечаю то, на что другие не обращают внимания. Поэтому стараюсь не подходить близко к собеседнику. – В школе Илюха сидел на последней парте, а потом говорил, что у нашей классной над губой «лихорадка» замазана, – засмеялся Степан, – а я, стоя рядом с училкой, ничего не замечал. Она всегда помадой пользовалась, бордовой такой.