– Да. – Тогда опасайся кузины Фионы, поскольку она явно проявляет повышенное внимание к нему, хотя я сомневаюсь, что граф понимает это. Джейми ошибался. Патрик все прекрасно видел, и, не будь Катрионы в замке, пожалуй, позабавился бы со своей рыжей кузиной, изнывающей от похоти без мужской ласки. До него тоже доходили слухи, и было бы забавно их проверить. Одним из вечеров, вскоре после Рождества, Фиона попыталась ускорить события. Когда все гости и хозяева давно уже видели сны, граф решил обсудить со своим братом Адамом возможность его брака с наследницей Форбсов. Мужчины сидели у камина, и Адам пытался убедить Патрика, что их младший брат, семнадцатилетний Майкл, гораздо больше подойдет тринадцатилетней Изабелле Форбс. – Я готов жениться, но отнюдь не на этой девчонке. Вот Майклу она в самый раз: года через три-четыре подрастет, тогда и устраивай союз между ними, тем более что он и так с ума сходит от ее кукольного личика. Патрик рассмеялся: – Ладно, я подумаю! Похоже, есть девушка, для которой ты себя бережешь? Адам только улыбнулся. Оба брата были высокие, как и их отец. Патрик унаследовал темные волосы матери и зеленовато-золотые глаза Лесли, а Адам – красно-рыжие волосы Лесли и янтарные глаза Стюартов. Посидев еще немного с кружками глинтвейна, они решили расходиться по своим комнатам. У подножия лестницы граф вспомнил: – У меня припасено немного отличного виски из винокурни Макбинов. Давай зайдем ко мне, пропустим по глоточку на сон грядущий. Распахнув дверь, он услышал удивленный возглас брата и только тогда поднял голову. На его кровати, в неверном отблеске свечей возлежала Фиона Стюарт. – Клянусь, брат, это самое чудесное зрелище, которое мне приходилось когда-нибудь видеть! – воскликнул Адам. – Какого черта ты здесь делаешь? – зарычал граф, мгновенно протрезвев. – Ты не захотел прийти ко мне, Патрик, – промурлыкала нагая красотка, – поэтому я пришла сама. Ноздри его раздулись, уловив теплый аромат благовоний. – Я плачу шлюхам за услуги. Сколько запросишь ты? – О, дорогой! – хрипло рассмеялась Фиона, вставая в постели на колени. – Какие деньги! Я схожу по тебе с ума! Женись на этой глупой девственнице, если должен, но только возьми меня! Будем любовниками! Обещаю: не пожалеешь! – Боже мой! – облизнул пересохшие губы Адам. – Как бы я хотел получить такой чудесный подарок. Везет же тебе, братишка! – Хочешь ее? – Патрик повернулся к младшему брату. – Не стану врать – да, и прямо сейчас. – Что ж, забирай. Я переночую в твоей комнате. – Нет! – запротестовала Фиона. – Я хочу тебя, а не этого самодовольного хлыща! – Моя дорогая кузина, – холодно произнес граф, – судя по слухам, ты обладаешь изрядным опытом, поэтому должна знать: что заниматься любовью с тем, кого не хочешь – сплошная скука. Я тебя не хочу и более того, ты мне совсем несимпатична. Повернувшись к ней спиной, граф направился к выходу. Адам закрыл за ним дверь и с подчеркнутой медлительностью лениво произнес: – Что ж, Фиона, малышка, я очень хочу, чтобы ты не меняла положения еще некоторое время. – Пошел к черту! – яростно бросила она в ответ и, вскочив с кровати, направилась было к двери, но Адам, не сходя с места, потянул ее обратно. – Ну уж нет, крошка! – Он схватил ее за грудь с вмиг напрягшимся соском. – Сегодня ночью ты раскинешь свои ножки только для меня. С этими словами он швырнул ее в постель, и Фиону внезапно охватил страх. С тех пор как ею, тринадцатилетней, на куче соломы овладел старший конюх ее отца, она всегда верховодила в подобных ситуациях. Сейчас же бессильно лежала и наблюдала, как двоюродный брат, повернувшись к ней спиной, медленно раздевается. Высокий, стройный, широкоплечий, с узкими бедрами и мускулистыми ягодицами. Адам Лесли обернулся, и Фиона чуть не ахнула от изумления. Однажды ей довелось наблюдать за случкой лучшего отцовского жеребца с кобылой. Она тогда подумала: вот бы ей найти мужчину с таким же достоинством! Теперь он стоял перед ней и ухмылялся: – Ну что, милая? Пять лет ты бегала именно от того, чего хотела. – Боже мой! – прошептала Фиона. – Да ты разорвешь меня этой штукой! Только влажная ненасытная пещерка у нее между ног жила своей жизнью и уже трепетала от предчувствия. Задыхаясь от похоти, с хриплым криком Фиона протянула руки к мужчине. Его тело через мгновение скрыло под собой ее фигуру, и он почувствовал, как жадная теплая рука направила его. Он вошел в нее мощным толчком и, убедившись, что она легко приняла его, начал медленно двигаться. Ее тело извивалось под ним, ногти впивались в кожу, из горла вырывались то стоны, то хрипы, а через несколько минут все звуки сменились воплем чистого восторга. Адам скатился с нее, перевел дыхание, затем, опершись на локоть, с усмешкой заметил: – Для шлюхи ты чертовски неумелая. Но сама виновата, что ограничивала себя никчемными любителями. Склонив голову, он принялся сосать и покусывать затвердевший сосок, потом второй, одновременно играя пальцами со складками у нее между ног. Подняв голову, Адам заявил: – Ну а теперь, милая, будем учиться тому, что умеют самые утонченные шлюхи Парижа, Лондона и Абердина. Упершись ему в грудь рукой, Фиона запротестовала: – Я не обещала тебе, что стану твоей любовницей, самовлюбленный мальчишка! – А я и не спрашивал тебя, дорогая! Она ошарашенно уставилась на него. – Я уверен, что теперь, – произнес Адам с усмешкой, – церковь непременно выдаст кузенам Лесли разрешение на брак[2]. Фиону ошеломили его слова: – Я же старше тебя! – Всего чуть больше чем на месяц. Уже на следующей неделе мне исполнится двадцать. Он снова навалился на нее, и она почувствовала, как в нее упирается твердая плоть. – Но я не хочу тебя! – выкрикнула Фиона истерично. – Мне нужен Гленкирк! – Его тебе не заполучить, милая! Он попросту не хочет тебя. С этими словами он шире развел ей ноги. – Но ты не богат! – привела главный довод Фиона. – И жить в другом доме я не хочу! – Я получаю вполне приличный доход с инвестиций, которые сделала для меня, да и для тебя тоже, бабушка. Я богаче некоторых графов. У меня также есть доли в семейном судоходстве и овцеводстве. У тебя есть дом в Эдинбурге, который принадлежал твоей бабке, Фионе Абернети. Мы проведем несколько лет в путешествиях, а когда король Джеймс подрастет, вернемся, будем жить в столице и бывать при дворе. Он снова глубоко вошел в нее, но на этот раз двигаться не стал. Фиона не могла понять зачем, но все же призналась: – Я никогда не смогу иметь детей. – Я знаю, – ответил Адам совершенно спокойно. – Повитуха, которую ты тогда пригласила, принимала по меньшей мере трех моих бастардов. Эта информация стоила мне два золотых. Кроме того, дорогая моя, я знаю, ребенок был не от Стюарта. Она разразилась проклятиями, а он рассмеялся: – Пусть Патрик, Джейми и Майкл продолжают наш род. Мне хватит и тебя. Но учти: если застукаю с другим, изобью до полусмерти и отлучу от этого. – Он резко вошел в нее. – На целый месяц. При этих словах янтарные глаза Фионы сузились и потемнели. При мысли, что может потерять то, чего так долго добивалась, все ее тело пронзила дрожь. Обхватив его ногами, она прошептала сдавленным голосом: – Я буду хорошей, Адам! Клянусь! На следующий день, к всеобщему удивлению, Адам Лесли объявил перед всей семьей, что женится на своей кузине, леди Стюарт. Поскольку ни его мать, ни родители Фионы даже не догадывались о его намерениях, разразилось настоящее светопреставление. Патрик, отважившись защитить брата, решительно солгал: – Они спросили моего позволения. Но, дядя, я должен извиниться перед вами за то, что не поставил вас в известность. Моя собственная помолвка совсем затмила мне голову. Повернувшись к младшему брату, он укоризненно произнес: – Тебе не следовало оглашать свои намерения, пока я не переговорил с дядей. Адам изобразил на лице приличествующее случаю раскаяние. – Пойдемте, дядюшка, – продолжил граф Гленкирк. – Нам надо поговорить наедине. Даже вдова должна получить приданое. Не успев хоть что-нибудь возразить, лорд Сайтен обнаружил, что оказался в библиотеке замка, где Адам сообщил ему о бесплодии Фионы, добавив, что ему очень повезло – он готов взять ее в жены, несмотря на этот прискорбный факт. – Тогда зачем же она тебе? – выдавил ошеломленный лорд Сайтен.