Чарли выпрямилась. Неужели она разрушила отношения просто от страха? Потому что Рауль прав, и на этот раз они переступили через свою ненависть, забывая прошлое. Их отношения улучшились настолько, насколько она и не мечтала. Рауль стал всем, чего она могла хотеть. Им очень легко друг с другом. Все честно и без притворства. На равных. И от всего этого она отказалась. Что с ней, черт возьми? Она что, действительно позволит страху разрушить свою жизнь? Она действительно хочет, чтобы Рауль заплатил за грехи ее отца? Откуда все это? То время, когда она чувствовала себя маленькой и ничтожной, пробралось в сознание, заставив поверить, что это ее судьба. И, не желая в страхе ждать, когда Рауль заменит ее кем-то более достойным, она убежала сама. Но он не хотел никого другого. Он хотел ее. Он любил ее. Чарли, уверенная, как никогда, выпрямилась. Рауль любил ее со всеми несовершенствами. Она вскочила, снова села. В голову пришла другая мысль. Он любил ее, а она причинила ему боль, ранила гордость, к тому же дважды. Теперь он может не захотеть даже выслушать ее. А если и выслушает, все равно может уйти. Ну, прояви хоть какую-то твердость! Если он уйдет, это будет на твоей совести, заслуженно. Жизнь на этом не кончится. Лучше попытаться, чем провести остаток жизни, гадая, «а что было бы, если бы». Но сначала нужно позаботиться еще кое о чем. Она годами пыталась заслужить уважение, каким-то образом за последние три месяца ей это удалось. Остается только признать. А до тех пор она не сможет любить Рауля так, как он того заслуживает. И не сможет принять его любовь так, как она того заслуживает. А она заслужила любовь. Они оба заслужили. Потянувшись к телефону, Чарли нашла номер и нажала вызов. После нескольких сигналов прозвучало предложение оставить голосовое сообщение. Она позвонила еще раз. То же самое. Она не собиралась прекращать попытки. На пятый раз он ответил. Его голос казался задыхающимся. – Чарли! Она не стала ходить вокруг да около. – Привет, пап. Я хотела сказать, что не смогу встретиться с тобой в четверг. Я перевела тебе деньги, которые ты просил, но это в последний раз. Если тебе будет нужно еще, ищи работу. Он начал что-то быстро говорить, но она не слушала. – Я всю жизнь провела в ожидании, ждала тебя каждый день. Но больше не буду. Нажав отбой, Чарли зажмурилась. Через несколько секунд сделала глубокий вдох и открыла глаза. Приятное ощущение. Горькое, но приятное. Как мог кто-то уважать ее, если она сама себя не уважала? Уважение придется заслужить. В этот момент ее словно что-то ударило. Она схватилась за сердце. * * * Рауль стоял у трапа нового лайнера, с улыбкой встречая гостей. Чарли где-то здесь. Она была на борту с самого раннего утра, работая вместе с Авой и другими членами команды. Он еще не видел ее. И не разговаривал с ней. За исключением единственного имейла, который счел нужным отправить, когда Ава сказала, что Чарли хочет отказаться от круиза, они ни разу не контактировали. Заметив родителей и сестру, он выдавил из себя приветливую улыбку. Они не виделись с тех пор, как в прошлое воскресенье Рауль отвез Чарли домой в Валенсию, отменив приглашение на ужин. Это его первый выход куда-то, за исключением работы, после того как Чарли ушла из его жизни. – А Шарлотта здесь? – спросила Лючетта. Сердце сжималось всякий раз, когда он слышал ее имя. А слышал часто. Особенно от Авы, которая испытывала к Чарли нечто вроде детской влюбленности. Забавно. – Должна быть где-то здесь. – Значит, это в пользу ее благотворительного учреждения? Он кивнул, с облегчением услышав приглашение в главный зал ресторана, где должна была состояться первая часть действа – обед. Как и следовало ожидать, его место оказалось рядом с родителями, сестрой и… А где Чарли? Оглядывая столы, он наконец нашел ее имя у самого входа, на максимальном удалении от него. Рауль поманил к себе Аву. – Почему моя жена оказалась возле самого выхода? – Она будет сидеть вместе с детьми и их семьями. Чарли решила, что лучше устроиться возле выхода. Если кто-то из детей раскапризничается, всегда можно выйти и успокоить их. Семеро детей, те самые, что были на Томатине, плюс еще двое, которые приглашены вместе с родителями. Рауль пригласил бы всех, но это вряд ли возможно. Незнакомая обстановка и нарушение режима может негативно сказаться на настроении, и они не получат никакого удовольствия. Хотя они и были приглашены так же, как и персонал Поко Рио. Рауль планировал выжать все до последнего евро из других гостей, но для детей, их семей и персонала все бесплатно. Он заметил маленькую Карин, красивую светловолосую девочку, которая была привязана к Чарли, и кареглазого мальчика в инвалидной коляске, чье имя забыл. А потом он увидел ее. Она шла в его направлении, увлеченная разговором с матерью одного из детей. Словно почувствовав его взгляд, Чарли посмотрела в его сторону. Их взгляды встретились. Она прекрасна. Светлые волосы мягкими волнами падают на плечи. Синее шелковое платье подчеркивает плавные линии фигуры. Черные туфли на высоких каблуках еще больше удлиняют стройные ноги. Даже с такого расстояния Рауль заметил оживление в ее глазах. Перед ней появился высокий мужчина, похожий на известного американского певца, и контакт прервался. Все заняли свои места. Вина и блюда следовали одно за другим, смех наполнил пространство, перекрывая звуки фортепиано. Взгляд Рауля был направлен туда, где сидела его жена. Чарли непрерывно болтала, а когда встречала его взгляд, он чувствовал притяжение, которое было между ними с самого начала. Он посмотрел на детей за ее столом. Слева от нее в инвалидном кресле сидел мальчик, которого кормил отец. Раулю стало горько от мысли, что этот мальчик никогда не сможет поесть сам и вообще что-то сам для себя сделать. Вместе с горечью пришло чувство гордости, что он причастен к тому, чтобы сделать жизнь мальчика хоть немного ярче. Его взгляд переместился к сидящему напротив отцу, заключенному в собственную версию мини-ада. Его кормила Марта. Впервые за все время в нем шевельнулось сочувствие. Отец – человек тяжелый, безжалостный и требовательный. Но никто, даже Эдуардо Казорла, не заслуживает такого. Не заслужила мать, которая спокойно могла бы оставить мужа в каком-нибудь хосписе, тем не менее перевернула весь дом и жизнь вверх дном, чтобы он по-прежнему оставался членом семьи. Рауль был уверен, что и Чарли поступила бы так же, никогда бы не оставила тех, кого она любила. Он увидел, как она направилась к микрофону, покрутила его в руках, легонько постучала по нему. Усиленный звук эхом пронесся по залу. – Меня все слышат? – спросила она по-испански. В зале раздался одобрительный гул голосов. – Прекрасно. – Ее голос звучал спокойно и тепло. – Прежде всего, я хотела бы от имени детей, их родителей и персонала выразить огромную благодарность каждому из вас за то, что вы здесь и согласились отдать свои трудом заработанные деньги для нашего центра. Обещаю, каждый ваш цент будет потрачен разумно. И снова одобрительный гул голосов. Чарли сияла улыбкой, дожидаясь тишины. – А еще я хотела бы выразить особую благодарность замечательному человеку, благодаря которому состоялся этот вечер. Неожиданно ее взгляд остановился на Рауле. По его спине пробежали мурашки. Ее улыбка слегка померкла, хотя теплота в голосе осталась. – Если бы не Рауль Казорла, нас бы не было сейчас здесь, и Поко Рио тоже не было. Так давайте поднимем бокалы за Рауля Казорла! На этих словах, отозвавшихся эхом в просторном зале, все подняли бокалы, посмотрели на Рауля.