Картинка в голове вырисовывалась четче, и она не устраивала Дану. В одном Вадим прав – ей следовало выбрать простого парня. Мужчину без «способностей». А она во что вляпалась? Дверцы лифта почти бесшумно разъехались в стороны, и Натан вывел Дану из лифта. Они оказались на последнем этаже. У девушки возникли подозрения. Которые укрепились, когда они вошли в номер. – Это твои апартаменты? – Мои. – В голосе мужчины проскользнули ироничные нотки. – Нет. Я не так выразилась. Этот номер или… Черт, что-то я не соображу, как его назвать правильно. Апартаменты же? Они твои? В твоей собственности? Натан не спешил с ответом. Он послал ей взгляд. Красноречивый. Да-да, она зашла на личную территорию. Ловко он ей возвращает ее же предложение. – Выпьешь, девочка? От его обращения ноги у Даны ослабли. Трусики намокли. Жарко стало. Невыносимо. Глава 7 Натан протянул ей бокал с шампанским. Дана опустила голову и порывисто облизала губы. Он рядом… Снова… Высокий, худощавый. Сильный. Последнее не вызывало сомнений. Он не обладал раскачанной фигурой, в нем не было излишней мышечной массы. О нет. Он больше походил на дикого и очень опасного хищника. Такого, кто не приемлет соперничества. Неподчинения. Который возьмет то, что захотел. Что ему причитается. От мысли, что вскоре, если, конечно, согласится, она будет принадлежать ему, бросала в испарину. Дана говорила себе, что она взрослая женщина! Не девочка, чтобы не понимать, к чему идет дело. Себе Натан налил виски. Дана делала глоток. Смотрела на мужчину. Снова глоток и снова на него. По венам бежала не кровь и не алкоголь. Лава. Самая настоящая. Натан поставил стакан на комод и выдвинулся к ней. Шаг. Еще один. И вот он рядом. Едва касается ее. Дана попыталась улыбнуться, но губы отказывались повиноваться. Как и все тело. Она точно попала в другое измерение, где остались лишь одни они. Дана не помнила, чтобы испытывала такое сильное, оглушающее волнение наравне с нестерпимой жаждой в человеке. Причем в чужом. В том, кто никогда не будет с ней рядом. Кто никогда не назовет своей и не откроется до конца. Может, она, эта жажда, и возникла от того, что Дана точно знала – временно… Их связь, эти будоражащие присваивающие взгляды. Натан поднял руку и дотронулся до ее шеи. Так, как он делал всегда – лаская и надавливая, точно боролся с искушением оставить на ней отпечатки, клеймо принадлежности ему. Дана затаилась, перестала дышать. Она не могла противиться ему. И не хотела. Он не двигал пальцами – держал ее. – Дашь мне себя, девочка? Не банальное «я тебя хочу», а нечто другое, отчего в трусиках случился едва ли не потоп, и захотелось их немедленно скинуть. Показать, какая она влажная и готовая для него. – Поцелуй меня, Натан, – выдохнула Дана, проваливаясь в собственноручно вырытую пропасть. Пусть… Ей требовался глоток счастья. Иначе она загнется, не выдержит, сломается. Она пыталась оправдать себя, чего уж тут. Пыталась обелить, прогнать удушающие чувства отчаяния и одиночества, с которыми жила последнее время. Она становилась неверной женой неверному мужу. Но кого это волновало? Она сделала свой выбор. Здесь и сейчас она будет счастлива. Утонет в тех эмоциях, которые ей готов дать Натан. Чего стоил его блеск на дне глаз! Он завораживал. И пугал. Да-да, рождал в Дане и такие эмоции, которые тоже, как ни странно, ей пришлись по вкусу. Она ступила на лезвие ножа и пошла дальше. Шаг за шагом. Пальцы мужчины скользнули выше, забрались под волосы, сжали затылок. Зафиксировали его. И лишь тогда Натан, не разрывая ранее установленного зрительного контакта, впился в ее губы. Зубы при встрече стукнулись друг о друга. Не было ни нежности, ни ласки. Было присваивание. То, к чему и готовилась Дана. Весь вечер она видела, как Натан сдерживался. Как нет-нет да напрягался, потом что-то говорил, расслаблялся. И снова. По кругу. Поэтому не удивлялась его жадности, граничащей с некой одержимостью. Господи… Такое возможно? Скажите ей! Кто-нибудь, объясните ей! Глухо застонав, Дана уступила. Растеклась в его руках, как желе. Пусть делает, что хочет. Она позволит все… Его руки с силой сжимали затылок. Талию. Гладили. Спускались к ягодицам, впиваясь в них пальцами, вызывая сильнейший поток возбуждения, что захлестывал ее. И Натана тоже. Тоже… Она чувствовала, как его эрегированный член упирается в нее. Как давит, обещая скорое удовольствие. Или расправу? Ей было все равно. Ее тело вибрировало, превратившись в натянутую струну. Натан подхватил ее на руки. Дана вцепилась в него, зарылась в шею, втягивая уже знакомый и такой будоражащий запах его парфюма, смешанного с собственным запахом тела. До кровати они добрались быстро. Натан навис над девушкой, прищурив глаза. – Пощады не будет, – честно предупредил он. – Даже так? – Она еще старалась свести к полушутке… – Да. Его слова не разошлись с делом. Он снова поцеловал ее, толкнувшись языком внутрь ее рта. Обвел губы, прикусывая их. Дана глухо застонала, подчиняясь. Ей нравился его напор. Его страсть. Его потребность в ней. Пусть в таких плотских формах. Она не возражала. Она выгнулась, заскребла Натана по шее, контролируя, чтобы ногти не оставляли царапин. Мало ли… От мысли, что у него где-то там, в другом мире, есть женщина, возможно, семья, злость и иррациональная обида накрыли Дану. Она хотела его себе! Вот так! И так тоже… Она отвечала на его поцелуй. Страстно. Как умела, как диктовало ей сердце. Она полностью доверилась незнакомому мужчине. Страх перед ним, перед неизвестностью, что он нес, гулял по крови, поднимал волоски на теле, подбрасывал остроты в вожделение с привкусом горечи. Натан оторвался от ее губ и обжег взглядом. – Какая же ты… – яростно выпалил, на долю секунду дезориентировав Дану. Ей показалось или в его словах, интонации тоже проступила некая злость? То, что они оба таили в себе. Чувствовали. Но в рамках обусловленных договоренностей они не говорили открыто. Лишь показывали – взглядами и жестами. Телами. Дана задохнулась. Она лежала под ним, распластанная и частично придавленная его телом. Осознание этого оглушало. И возбуждало еще сильнее. Дана снова и снова осматривала Натана. Растрепанные волосы, делавшие его одновременно моложе и между тем жестче. Хищнее. Очень странное восприятие, от которого она не могла отделаться. И которое чертовски будоражило. Верхняя губа Натана нервно дернулась. Как и кадык. Ноздри раздувались, желваки пульсировали. Все выдавало в нем рвущееся наружу напряжение. Ничто не транслировало в нем и толику нежности. Мышцы на руках напряглись. Дана дотронулась до его предплечий. Провела ладонями выше, исследуя тугие проступившие вены. Он был сильным при своей кажущейся на первой взгляд худобе. – Ты тоже… очень даже ничего, – выдохнула она, пытаясь немного разрядить тягучую атмосферу, что кружила вокруг них. Не получилось.