Почти что бывшего… – Вадим, а синяки? Их же видно будет. Она стояла в спальне в шелковой сорочке и взглядом указала на яркие, пусть и мелкие синяки, что остались от пятерни мужа, когда утром он схватил за плечо. – Дан… У тебя косметики херова туча, замажь. Пудра, тональник… Или что там у тебя еще есть. Короче, не забивай мне голову ерундой. – Давай я другое платье надену. – Нет, – жестко бросил Вадим. – Это. Дана посмотрела на черную струящуюся ткань, которая сейчас кучкой лежала на кровати. Дорогое… И идеально на ней сидящее. Последний из подарков Вадима. Она очень радовалась ему, потому что давно присмотрела. И попросила мужа купить его на день рождения. Тогда она еще не знала, что подарок будет не единственным. Платье струилось по коже, мягко обволакивая уже довольно округлившийся животик. Господи… Сердце в груди снова заныло от нестерпимой боли, в глазах предательски защипало. Не одно, так другое. Когда ее личный кошмар закончится? Когда?.. Всего одна ошибка – и ее жизнь превратилась в фарс. Разбилась об острые камни. Как те… которые она трогала на Кипре. Дана прикрыла глаза и глубоко задышала. Главное не волноваться. Ей нельзя. Надо помнить о малыше. Теперь только он имеет значение. Больше никто. Ни она, ни Вадим. Ни Николай Николаевич. Никто. Наденет она это чертово платье! Хотя и считает, что для вечера, пусть и званого, оно слишком откровенное. Нет, если бы она не была беременна, то ничего крамольного не видела в нем. Она его и присмотрела, когда еще не была уверена в своем положении. А сейчас… – Сверху пиджак… – Нет. Так. – Вадим… Зачем тебе меня показывать? Я не понимаю. Дана повернулась к мужу и посмотрела на него. Хорошо, что они стояли на приличном расстоянии друг от друга. В последнее время ее начинала охватывать паника, стоило Вадиму приблизиться. И на то были причины. Муж точно с ума сошел. Она его окончательно перестала понимать. Да и понимала ли… Два года брака. Пустых, наполненных тоской и диким отчаянием. Желанием выбраться из пут, в которые добровольно себя кинула. А теперь… Надо как-то распутывать. Получается же все с точностью до наоборот. Муж нахмурился и провел рукой по лицу. – Там китайцы будут… – И?.. – Что «и», Дан? Ты не догоняешь? У тебя окончательно мозги от беременности поплыли? Девушка задрожала сильнее. – Прекрати на меня кричать. Мужчина сделал шаг в ее сторону, и она тотчас примирительно выбросила руки вперед. – Я беременна! Ты с ума сошел… Стой, пожалуйста! Когда она до судорог в ногах начала бояться мужа? Когда поняла, что он не тот, за кого себя выдает? Или когда он отправил ее в объятия другого мужчины, не оставив выбора? Когда? Вопросы можно задавать бесконечно. Другое дело – найти ответы на них. И выход. – Я и стою. Ты чего?.. Вадим, видимо, не помнил, как утром схватил ее за плечи и тряхнул, точно тряпичную куклу, когда она посмела сказать, что он потерял ориентиры и рано или поздно вся правда выйдет на поверхность. Он очень сильно разозлился и начал ей угрожать. – Если ты хоть слово вякнешь отцу… Откроешь свой рот… Пи…ц тебе будет. И твоему ублюдку тоже. Дана, услышав угрозы в адрес малыша, не сдержалась. Кинулась на мужа дикой кошкой, попыталась ударить его в ответ. Но он перехватил руку и сжал с такой силой, что, казалось, еще несколько секунд – и сломает кисть. Теперь то место скрывали крупные мужские часы, совершенно не сочетавшиеся с образом Даны. Но пришлось выбрать их, иначе и то место на коже пришлось бы маскировать. – Вадим, я не виновата, что то видео отослали отцу. Надо было изменять осторожнее, – сказала она уже более спокойным тоном. Вчера Николай Николаевич получил видео, где его единственный сын резвится с миниатюрной брюнеткой на двадцать втором этаже их бизнес-центра. Через полчаса Вадим уже находился «на ковре» у отца. И, как поняла Дана, ему сказали, чтобы он во чтобы то ни стало помирился с женой. То есть с ней. Загладил «вину». Потому что ни о каком разводе в случае с Томашевскими речи не шло. И это для Даны было самым ужасным фактором. Она бы ушла. Давно. Да только кто ее отпустит? Особенно теперь. Как же все запутано… Как же все неправильно. Искаженно. Точно она попала в мир кривых зеркал. – Помолчи, а? Тебе ли говорить про измену. – Вадим скрестил руки на груди и вызывающе посмотрел на жену. У нее не нашлось больше слов. Она не видела смысла говорить об обратном. Она поехала. Тогда… Пять месяцев назад… И сделала все, как ей велели. Забеременела от мужчины. От почти что незнакомца… Хорошо, что дело происходило заграницей. Она тоже сказала, что не из России. Они больше никогда не увидятся.