– Прямо совсем? – Прямо совсем. – Пиздишь! – зарычал муж в трубку. Дана скинула вызов. Сразу же пошел другой. Не отреагировала. Еще один. Девушка, продолжая игнорировать звонки, съехала по стенке комнаты вниз и прикрыла глаза. Она знала, что рано или поздно Вадим потребует от нее отчета. И что ему говорить? Она мазнула пальцем по экрану, разблокировала и быстро напечатала: «Не ори на меня! И не звони эти дни. Я могу быть не одна! Ясно?» Отправила, поддавшись порыву, и сразу пожалела. Не стоило вмешивать Вадима… Она приняла решение, что по возвращении будет разводиться. Непонятно какой кровью, но будет. К черту все! Это тоже не жизнь! Когда вот так… Когда штормит от незнакомца, о котором ты ровным счетом ничего не знаешь. Сердце заходится каждый раз от щемящего восторга при виде него. И ты забываешь обо всем на свете, когда он рядом. Дана влюбилась. Она призналась себе в чувствах. Глупо. Наивно. По-девичьи. Не хотела, не планировала. Но кто ее спросил? Один раз поддалась искушению и дальше покатилось по нарастающей, причем в геометрической прогрессии. Скоростной поезд сошел с рельс… Каждое утро Дана просыпалась с мыслью – все. Сегодня будет иначе. Она абстрагируется, уедет на другой пляж, выключит телефон. Сделает себя недоступной. И каждое утро ничего не делала. Ждала, когда ей позвонит Натан, сообщив, что подъехал. Сама она первой ничего не писала. Засовывала далеко-далеко совесть, моральные принципы, поправляла легкий макияж и торопилась к лифту. Или выходила из фойе. Но рано или поздно прекрасное заканчивается. Завтра вечером она улетала. Натан про свой вылет ничего не говорил. Она и не спрашивала. Запретила себе. У них договоренность, которую они принципиально соблюдали. И о которой Дана уже жалела. Она искренне думала, что Натан сорвется. Потребует в своей иронично-властной манере рассказать все-таки о себе. Или, по крайней мере, будут какие-то наводящие вопросы. Ни-че-го. Он не задал ни единого… Странные существа – эти женщины… Но кто не знает эту прописную истину. Сначала выставляют рамки, условия, а потом отчаянно жаждут, чтобы их нарушили. Более того! Обижаются, если последнее не происходит. Дана не обижалась, больше испытывала досаду. Внутри начался зуд. Ну как это так? То есть человека в ней ничего не интересует, кроме секса? Кроме тела? Вообще ничего? Ни возраст, ни фамилия, ни страна, откуда прилетела? Как так! Она смеялась сама над собой. Пока горечь не образовывалась во рту. Она сама хотела… Отгородилась от Натана стеной, не пустила ближе. А если предположить, что пустила? Что тогда? Да ничего. В том-то и дело. С чего она решила, что курортный роман может перерасти в нечто серьезное? Почему подумала, что Натан в ней заинтересован? Только лишь потому, что ей хотелось так думать? Из-за того, что она сама превратилась в окрыленную любовью дурочкой, мечтающую, чтобы отпуск никогда не заканчивался? Чтобы они продолжили встречаться и любить друг друга. У Даны была знакомая. Лариса. Умная девочка, с первого курса выезжающая отдыхать на местные курорты или ближнего зарубежья. Особенно ей понравилась Абхазия. Влюбилась в эту страну. После окончания университета уехала туда работать. Устроилась администратором в отель. Не самый шикарный, но неплохой. Твердая четверка. Ее хватило на полгода. Оказавшись по другую сторону «отдыха», она приуныла. И на пляж приходишь уставшей, и деньги тратить на развлечения уже особо не хочется. Надо платить за квартиру, за еду. Не за десять-четырнадцать дней, а за месяц. Она вернулась домой. Все мы возвращаемся… Дана достала чемодан. Как символ того, что и ее отдых закончится. Чуть больше двадцати четырех часов осталось. Часы неумолимо тикали. Презервативами, данными Вадимом, она так и не воспользовалась. Теперь даже и не собиралась. Не будет! Понятно?! Ее продолжало колотить от тона и слов мужа. Да-да, мужа. Как ни крути. И возвращение домой радостным не предвидится. Никак. От слова совсем. Вадим не встретит ее с распростертыми объятиями. Это раз. Да они ей и не нужны. Второе – она не сделала, как он велел. Третье. Она изменила ему. По-настоящему. Не только телом. Но и душой. Пусть он ей изменял! Это на его совести. Она же стремилась до конца остаться правильной. Не изменять прежде всего своим принципам. Жизненным позициям. А тут… влюбилась. Сколько раз измена оправдывалась чувствами? Дана не знала статистику. Душа разрывалась от боли и тревоги. Последнее особенно зашкаливало. Улыбаясь Натану, глядя ему в лицо, она думала, что через несколько дней с ним распрощается. Навсегда. Иллюзий не осталось. Он молчал. Любил ее нежно. Яростно. Много. И ничего больше не говорил. Его устраивал их договор. А что она могла сказать? Предложить не расставаться? Продолжить отношения? Серьезно? Дана готова была выть от отчаяния. Счастье, которое она жадно пила эти дни, подходило к завершению. Дана не жалела. Нет. Она хотела глотнуть свежего воздуха – она его получила. Кто-то считает, что за все надо платить. За счастье – тоже. «Дома поговорим».