Рустам вскакивает, сдавливает руками виски и начинает мерить шагами кабинет. Доходит до стенки, ударяет кулаками, отталкивается, идет к противоположной стенке. И так по кругу. — Как ты могла? — кричит он на мать. — Всем жизнь перегадила, отца в могилу свела. Нас с Русом ему навязала, а он даже не мог сказать нам, что Демид наш брат. — Велика потеря! — презрительно кривится Ясмин, но тут неожиданно зло реагирует Руслан. — Не смей! — он с силой ударяет ладонями по столу, поднимает на мать тяжелый взгляд и говорит, чеканя каждое слово. — Он. Наш. Брат. Я кроме помощи от него ничего не видел. — Я твоя мать! — сверкает глазами Ясмин, но тут же осекается под ответным взглядом Руслана. — Это ты, — выдыхает он, — это ты во всем виновата, мама. Ты что, до сих пор не поняла? Адам узнал, что это ты ее отравила, и отомстил. Тебе через нас. Через твоих внуков и наших детей. Это он подсунул Русу свою беременную любовницу, он подговорил ее поменять детей. Если б Амир не заболел, мы с Ди так и не узнали никогда, что нашего родного ребенка растит левая девка. Он смотрит на меня в ожидании подтверждения своих слов, и я утвердительно киваю. Сообразительные ребята эти мои младшие братья. Ясмин прячет лицо в ладонях, но с ней я еще не закончил. — А теперь вишенка на торте, — говорю, прокашлявшись в кулак, и Ясмин вскидывает голову. Как удивительно все поменялось! Совсем недавно она метала молнии, а сейчас смотрит с неприкрытой мольбой в глазах и мотает головой. — Нет, — шепчет, — прошу тебя, нет… — Да, — жестко отвечаю, глядя мачехе прямо в глаза, — ты все знала. Адам оставил тебе письмо вместе с завещанием. А Лиза подтвердила, когда ты заявилась к ней с этим письмом. Дальше все. Даже я не выдерживаю. Мне жаль их обоих. У них сейчас лица похожи на маски, у обоих. Гипсовые маски с впадинами вместо глаз. На секунду даже жалею, что дожал до конца. Может, не надо было… Но временное помрачение быстро проходит. Так надо. Они имеют право на правду. — Что? — хрипло спрашивает Рустам и смотрит на меня невидящими глазами. — Что он говорит, мама? — Это правда? — переспрашивает Руслан. — Ты все знала? — Да, — отвечает она дрожащими губами, — Адам мне написал, но… Я подумала, раз Дамир все равно в нашей семье, пусть все останется как есть… Рустам разворачивается и вколачивается кулаком в стену. Тяжело дышит, на лбу проступают капли пота. — Это потому что он его сын, да? Ясмин отрешенно кивает. — Я всегда мечтала о ребенке от Адама. А тут… Дамир. Пусть хоть как внук… — Ну так удочерила бы Лизу, — жестко отвечает Рустам. — Вы с ней друг друга стоите. — Ты снова выбрала не нас, мама, — монотонно заговаривает Руслан, но у него так и не получается скрыть сквозящую в каждом слове горечь. — Кто заявил на тебя? — смотрит на меня Рустам, подходя ближе. Смеряю глазами ободранные в кровь костяшки, выдвигаю ящик и достаю оттуда салфетки. — Я сам облажался, — протягиваю Рустаму. — Я подслушал разговор отца и Ясмин, они ссорились, и она бросила ему в лицо, что избавилась от его любовницы. Сам провел расследование. Это было мое первое дело. Нашел исполнителей, но они захотели заработать больше и сдали меня Ясмин. Отец откупился, но доказательства не уничтожил. Может, не успел. Может, боялся, что я захочу повторить, и пытался так меня удержать. Когда его не стало, Ясмин нашла бумаги, показала вам. Ну и… — Ясно, — Руслан поднимается из-за стола, выпрямляется и произносит, глядя матери прямо в глаза: — Значит так. Ты моя мать, я не стану ни заявлять на тебя в полицию за соучастие, ни лишать денежного содержания. Но ты больше не подойдешь ни к моей жене, ни к моим детям. У тебя больше нет сына, мама. Рустам как хочет. Он направляется к двери. — Подожди, Рус, я с тобой, — окликает его Рустам. Затягивает зубами узел на повязке из салфетки и смотрит на меня. — Ты идешь? Молча достаю из ящика папку и встаю из-за стола. — Рустам, — шепчет Ясмин, глядя на него глазами, затянутыми поволокой. — Я согласен с Русом, мама, — качает тот головой. — Ты сделала свой выбор и не один раз. Я не подпущу тебя к своей дочери, прости. Он идет вслед за Русланом, они вместе выходят из кабинета. — Что, добился, чего хотел? Тварь! — Ясмин выставляет перед собой руки с согнутыми пальцами и шипит как дикая кошка. Даже не смотрю на нее, пока обхожу стол. Проходя мимо, притормаживаю и говорю, по-прежнему не глядя. — Я же говорил, что тебя уничтожу. Раздавлю как гадину. И сдержал слово. Просто стал действовать умнее. — Научился, сучье отродье! — она плюется ядом. — Жаль, что я не удавила тебя в детстве! — Ты меня недооценила. А я сделал это своей работой, — цежу в ответ, открываю дверь и говорю секретарше так, чтобы меня хорошо было слышно в кабинете: — Закажите уборку, Света. Здесь слишком много грязи. И, держа под мышкой папку, быстрым шагом иду к лифтам, где меня ждут братья. Глава 46 Рустам — Ну что, я поехал, — Рус протягивает руку сначала мне, мы обнимаемся. Потом Демиду. Тот пожимает ее и чуть заметно отступает назад. — Хорошо тебе долететь, — говорит он, Рус кивает. — Спасибо. — Ди и пацанам привет, — это снова я. Рус опять кивает, кусает губу и поднимает глаза на Ольшанского. — Демид, — окликает его, тот наклоняет голову набок, — я хотел сказать… Я… Мы… Мы не знали. Ему трудно говорить, он мучительно выдавливает из себя слова, и я прихожу на помощь. — Да, Демид. Мы действительно верили всему тому, что рассказывала нам мать. А спрашивать у отца было поздно. Прости. — Мы очень виноваты перед тобой, — добавляет Рус. Демид ничего не говорит в ответ. Сцепляет руки перед собой и чуть наклоняется вперед, давая понять, что наши извинения приняты. Рус смотрит немного разочарованно, он явно ждет каких-то других эмоций. Возможно, ответных слов или действий. Ему простительно, брат в последнее время имел меньше дел с Демидом чем я. Он не помнит по детским воспоминаниям, что побелевшие костяшки пальцев и желваки на скулах это и есть все его эмоции. Которые у него там, глубоко внутри. Которые он сдохнет, а не покажет. Или мне его проще понять, потому что я такой же? Зато Рус у нас другой. Идет к машине, на полпути останавливается. Резко разворачивается, быстро идет обратно, подходит к Демиду и порывисто его обнимает. Мы с Демидом оба ошалело переглядываемся. — Ты не представляешь, как я тебе благодарен, Демид. И как я рад, что ты есть. Ты всегда будешь моим братом. Нашим с Русом. Демид растерянно разводит руками, неожиданно крепко обнимает Руса в ответ и легонько встряхивает. — Вы ими быть и не переставали, Руслан. Что бы там между нами не было в прошлом, я тоже рад, что вы у меня есть. Лечите парня и скорее вези всех обратно. Руслан коротко кивает, разжимает руки и оборачивается ко мне. — Уболтай его забрать свою долю. Меня он не слушает. — Иди, я завяжу тебе шарфик, — вместо ответа щурится Демид. — Его уболтаешь, — укоризненно качаю головой. — Отец так распорядился, а ты упрямый баран, — Рус взмахивает рукой на прощание и идет к машине. Мы оба провожаем его взглядами, следим как он садится в автомобиль, заводит двигатель и выруливает со стоянки. Смотрим вслед уезжающему автомобилю, пока тот не скрывается в общем потоке. — Там уже нормально накапало, Демид, — мы продолжаем стоять, только теперь смотрим в небо. — Забери, а? Это же воля отца.