— В десять, Наис, в общей зале, — предупредил Амир, носком сапога заставляя дверь захлопнуться. Обе руки, как я успела заметить, уже были заняты пышнотелой подругой. Мейра! Я расхихикалась и, приподняв окончательно увядшие юбки, побежала к своей комнате в Замке лэрда. В общем-то возвращение в Межмирье прошло лучше и быстрее, чем я могла надеяться. Я придирчиво оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Мейра, больше чем довольна! За прошедшие три года я, оказывается, успела отвыкнуть от парадных туалетов, корсетов и длинных пышных юбок, оттого испытала чувство, близкое к эйфории, облачившись в алый бархатный костюм (брюки в обтяжку и короткая куртка), дополнив его подарком Амира — черной шелковой рубашкой. Я расхмыкалась, поворчиваясь к зеркалу то одним боком, то другим. Чистый восторг! Брючки так эффектно облегают ноги, что я умиленных глаз от них оторвать не могу! Ножки мои дорогие! Как же я по вам за эти три месяца соскучилась! Вас же под юбками совсем не видно было! А вон вы какие… выразительные! Ну, ничего, сегодня ночью вдоволь накрасуетесь! И вообще… это же Межмирье, не Итерстан, где кончик ноги из-под платья показался — и все, у принца ступор. Я торопливо отогнала от себя воспоминания. Здесь я буду одеваться как хочу и как мне удобно. И подчеркивать свои достоинства. А они… хм… одними ногами не ограничиваются. Я еще повертелась, разглядывая свой тыл. Мейра, кажется, месяц лестничных упражнений и упорные занятия на полигоне не пропали даром. Как-то я стала подтянутее и… мм… рельефнее, что ли? Будет жарко — курточку можно снять, что я тут же и сделала для тренировки. Небрежно сбросила верхнюю часть комплекта и этак залихватски закинула себе за плечо, придерживая кончиками пальцев. Великолепно! Рубашка чудесная: никаких кружев, но за счет присборенных, свободно спадающих манжет и простой, но симпатичной манишки смотрится шикарно. А главное, мне точно по размеру, хорошо, что Рита вместе с Амиром была, у женщины всегда глаз точнее. Волосы я тщательно расчесала, так, чтобы не осталось никаких локонов, и стянула в простой конский хвост на затылке. Делать с псевдомужским костюмом сложную дамскую прическу как-то… нелепо, что ли? Как и надевать украшения. Так что единственной декоративной (но зато какой!) деталью в моем облике был ремень из кожи дракона с тяжелой квадратной пряжкой, сплошь успыпанной зрелыми бордовыми полудрагоценными герционами. Ну я вообще-то драконов очень люблю, и изделия из них (даже раритетные) не поощряю, но этот ремень достался мне как доля после удачного выполнения заказа в Календуссе и являлся к тому же памятным подарком. А уж как идеально он вписался в общую черно-алую гамму! Я наклонилась и, взявшись за отвороты коротких (конечно, черных) сапог из самой тонкой валарийской кожи, спустила их вниз, превращая в ботинки и фиксируя специальными застежками. Это модель такая, еще три месяца назад в Межмирье была супермодной, надеюсь, устареть не успела. Я с удовлетворением потопала каблуками. Очень удобно! Голенище стало ниже и свободнее, к тому же… я фыркнула… так ноги кажутся еще длиннее. Мейра, я сегодня — одни сплошные ноги! Похихикивая, полезла в ящик туалетного столика и интенсивно там покопалась. Вот, нашла очень качественный магибом, и не просроченный, что немаловажно! Задумчиво приоткрыла коробочку. Ну вообще-то внешность у меня и так яркая, даже дерзкая, а в черно-красных нарядах, хм… слегка агрессивная, но я же на Ночь веселья иду, а не на сезонное собрание рабочих фей-полевок! Я решительно прошлась по лицу магибомом, особенно подзадержалась на глазах и губах. Ресницы тут же приобрели дополнительный объем и длину и изогнулись как-то совсем немыслимо, а губы расцвели пухлым алым цветком. Я немножко полюбовалась на себя в зеркало. А вот румянец делать не буду: на бледном лице четче выделяются угольно-черные брови, яркие глаза и соблазнительный рот, по цвету соревнующийся с бархатным костюмчиком. Все-таки я — лучшая. Мейра! С таким энтузиазмом и тщательностью я даже на королевский прием в Итерстане не собиралась! Хотя… хм… оно и понятно: там я была сбита с толку, никого не знала и имела о своей дальнейшей судьбе самые смутные (и малооптимистичные) представления. Здесь же я… дома. Да, дома, могу себе признаться. Привыкла за три года, привязалась даже… Странно, наверное, для принцессы из старейшей правящей династии, но… не умей я проявлять гибкости и идти на компромиссы, где бы я сейчас была? И что делала? Вальдею бы точно не уберегла, а так… скоро, уже скоро. Я тряхнула головой и, полная радостного предвкушения, вышла за дверь, не навесив и самого простенького запорного заклинания. Сегодня ежегодный праздник Синдиката — Ночь веселья, в эту ночь мы не запираем двери, показывая друг другу доверие и открытость. Для тех, кто зарабатывает на жизнь воровством, это дело чести — не тырить у своих. Хотя… кто-то ведь выпустил у меня портал из сережки перед отправкой в Итерстан! Правда, формально это не кража и произошло все не в Ночь веселья. Я расфыркалась и, пройдя по коридору, начала спускаться по лестнице. Замок лэрда был огромен. По сути, он являлся основным строением Межмирья, занимал где-то одну треть от всей территории и располагался ровно в центре: именно его магнетическое поле удерживало вокруг себя в подпространстве улочки с домишками и две площади у южных и северных ворот: рыночную и публичную. Ну с названиями ни Правитель Межмирья, ни местные обитатели особо не заморачивались: замок — лэрда (не потому, что он там живет один, а потому, что ночует, когда бывает в Межмирье), площади названы — по своим функциям, одна для рынка и торговли, другая — для общих собраний, развлечений, объявлений и даже… наказаний. Редко, но такое тоже случалось. Даже само название спрятанного в межпространственном кармане места — Межмирье — четко определяло его суть, но не слишком поражало красотой воображение. А вот Замок лэрда воображение поражал, но не своей красотой, а размерами, в частности — высотой. Он возвышался как гора, довлеющая над всем Межмирьем, и хитросплетение его коридоров, тайных комнат, обманок и подземелий я не смогла изучить даже за прошедшие три года. Мейра! Честно говоря, я с достаточной степенью уверенности ориентировалась только в центральной части замка и благоразумно этой части в своих маршрутах придерживалась. Тут надо отметить, что порталами мы внутри Межмирья, и особенно в Замке лэрда, не пользовались: эта махина висела в подпространстве, и любая портационная магия могла вызвать нестабильность и сдвинуть замок (или что-нибудь внутри него) с зафиксированного места. Как я уже сказала, в замке проживал не только (и не столько) Правитель Межмирья лэрд Тадеуш Вайс, сколько практически все члены Синдиката. Площадь-то позволяла. Все знали, что в отсутствие лэрда его полномочия (и обязанности) переходят к главе Синдиката Амиру, но формально эти две власти, действующие в Межмирье, были разделены: Правитель сам по себе, Синдикат сам по себе. В смысле лэрд предоставил убежище в Межмирье группе добрых людей, а вот чем они занимались… это ему знать необязательно. Главное, чтобы в казну отчисления шли исправно. Я спустилась на этаж, где находились комнаты главы Синдиката, и с улыбкой заметила, что дверь в его кабинет гостеприимно распахнута: ну это у Амира традиция такая, в Ночь веселья не просто демонстрировать доверие подельникам, но и… усиленно их провоцировать. Готова поставить свой ремень из драконьей кожи, что на столе наставника приглашающе выставлены бутылки с вином из личной коллекции, а со шкафа с редкими артефактами снята защита. При этом, конечно, в комнате припрятан магикристалл, включенный на запись. Мейра! Вылавливание блох в Синдикате — занятие нужное и весьма полезное. Чем ближе я подходила к общей зале — самому большому помещению, отведенному Синдикату в замке и тоже не блещущему оригинальностью названия, — тем сильнее нарастал гул голосов, а вместе с ним и «приподнятое волнение». Выражение странное, но… верное. Мейра, я реально разволновалась, но радостно-предвкушающе, как и полагается в преддверии большого праздника для всех членов Синдиката и для меня лично. Несколько раз меня обогнали… э-э… коллеги, съехавшиеся в Межмирье со всех сторон света, а сама общая зала напоминала гигантский растревоженный улей фей-медоносиц. Мейра, и почему это на зачете я больше четырех подвидов фей вспомнить не могла, а когда не нужно, названия сами в голове всплывают?! Я расхихикалась и под этот мелодичный звук вошла в залу, которая, несмотря на трехярусность и впечатляющие размеры, была весьма плотно заполнен людьми и не только. Я, приглядевшись, выделила в толпе нескольких эфеолов, гномов и даже… парочку дранов — полукровок лесных фэйри. Задержалась на площадке второго яруса, на которую вышла, с восторгом осматривая приготовленную к празднеству залу. Магисветильники были развешаны повсюду и разгоняли подступающий ночной мрак, массивные колонны в центре увивал таинственно мерцающий цветущий плющ (наверняка подарок дранов), у стен по всем ярусам были выставлены многочисленные диваны и кресла: именно в них заснут приезжие гости или те, кто окажется не в силах вернуться в свои комнаты. На нижнем уровне зала заканчивалась открытой верандой. Вместо снятых на время праздника дверей выход на нее был обозначен декоративной составной аркой из ажурного эфеольского литья, увитой тем же поблескивающим драконовским плющом. Я начала медленно спускаться по широким каменным ступеням, с замиранием сердца заценивая высоту Горы дани, возвышавшейся от меня справа. Мейра, удачным, однако, был для Синдиката этот год! Я с одобрением осмотрела сваленные друг на друга кошели (а иногда и мешки!) с золотом и серебром, сундуки с редкой эльдатской посудой и эверийским фарфором, шкатулки с драгоценностями, небрежно брошенные в общую кучу, оружие с изящной гравировкой или в драгоценных ножнах, магические артефакты и коллекции готовых запакованных заклинаний… Мейра! Я недоверчиво проморгалась. Здесь даже стояла клетка с сияющим изумрудным светом ареннином — птицей-феей! — Дай пройти, воровка! — чуть ли не под попу мне уперся край грузовой тачки, и я поспешно отпрыгнула в сторону. — От вора слышу! — бросила я, и в ответ получила целую серию улыбок разных степеней ширины от прошедшей мимо группы гномов. — А как же! — подмигнул один из них и привалил к Горе дани свой подарок — тачку, с верхом наполненную крупными необработанными драгоценными камнями. Мм… нормально они украли! А ведь это всего лишь процент от их прибыли! — В сторону! — от завистливых мыслей меня отвлек очередной гном, с торжественным (и крайне важным) видом воткнувший в Гору дани свой дар. — О, это что, золотая лопата?! — изумилась я, недоверчиво приглядываясь. — Ну не совок же! — почему-то обиделся гном, и я торопливо улыбнулась одной из своих самых обаятельных улыбок. Гном попыхтел-попыхтел, любовно поправил торчащий из груды подношений черенок лопаты и отчалил. А я подумала и, стыдливо оглядевшись, быстро и смущенно бросила на Гору дани парочку сегульских северинов — все, что осталось у меня от стипендии. Да и те чисто случайно завалились в кармашке платья и оттого сохранились. Мейра! А чем мне еще надо было поделиться с Синдикатом из… мм… последних поездок? Не растоптанными же итерстанскими ботинками и завядшим фейским нарядом?! Так что едва мои монетки робко звякнули, удачно приземлившись в чей-то приоткрытый кошель с серебром, как я с самым независимым (и гордым) видом прошла дальше, спустилась с лестницы и направилась к главной достопримечательности общей залы: круглому беломраморному фонтану, из которого по случаю Ночи веселья мощными перекрещивающимися струями било… я сунула палец за борт и быстренько его облизала (палец, я имею в виду)… хм… валарийское игристое вино. И очень даже неплохое. Легкое и не самое дорогое, но вполне качественное и на мах создающее праздничное настроение. Я едва повторно палец не окунула, дабы увериться, но… вспомнила, что принцесса, и культурно взяла с близстоящего стола пустой (специально приготовленный для этой цели) бокал. Вино, кстати, лучше сейчас попробовать, в самом начале вечера, а то потом кто-нибудь из приглашенных обязательно в фонтан полезет, а у фонтана, насколько я помнила, замкнутая циркуляция, только вино раз в час порционно добавляют. Я очень вежливо оттерла бедром в сторону высокого эфеола и подставила бокал под искрящуюся струю. Сделала это неумело, и потому брызги тут же полетели мне в лицо, заставив радостно засмеяться. — Эх ты, воровка! — фыркнул эфеол и, перехватив мой бокал, наклонил его так, чтобы наполнить без происшествий. — Сам ты вор. — Я благодарно наклонила голову. Мейра! Межмирье — единственное место на свете, где обращения «вор» и «воровка» не носят негативного оттенка, а отражают цеховую принадлежность и даже являются частью синдикатского этикета. — Кто твоя пара на сегодня? — прямо спросил эфеол, подавая мне бокал и заценивая продолжительным взглядом. Потом, не дожидаясь ответа, продолжил: — Повеселимся вместе? — Я… подумаю, — сказала уклончиво, приняв бокал с валарийским игристым, а вот предложенную руку — нет. — Ночь длинная, воровка, — хмыкнул эфеол. — Надумаешь — найди меня. Он легонько чмокнул меня в щеку и отошел к своим что-то оживленно обсуждающим соплеменникам. Мейра, надеюсь, не наш мимолетный флирт. Я пригубила вино. За три года я стала… хм… гораздо раскрепощеннее, что ли, привычнее к Межмирью, оттого всего лишь нейтрально улыбнулась на предложение незнакомого вора, а не шарахнулась в сторону, как это было в мою первую Ночь веселья. Понадобились время и заверения (и гарантии) Амира, чтобы понять, что в Синдикате принято свободное игривое общение между полами, но никакое насилие по кодексу чести недопустимо. Я сделала еще глоточек и поискала глазами Амира. А, вот он где! Вернее, они. Возле праздничной арки, у ступеней лестницы, ведущей на второй ярус, в свете самого мощного в зале магисветильника стояли Амир, его правая рука Эргиз и красотка Рита. Время от времени к этому блистательному трио подходили члены Синдиката, чтобы поздороваться, но в общем-то никакие особые церемонии Межмирью свойственны не были. В руках у Эргиза я с некоторым напряжением заметила магиблокнот, в котором он наверняка вел учет подношениям. Я сконфуженно уткнула лицо в бокал с вином. Мейра, неужели и мои два северина записал?! Глава Синдиката перехватил мой взгляд и одобрительно кивнул. Я тоже посмотрела на него с одобрением, даже любованием. Не знаю, к чему конкретно относились положительные эмоции Амира, к моему внешнему виду или к тому факту, что я наконец-то заявилась на праздник, хоть и с некоторым опозданием, а вот мои приятно всколыхнувшиеся чувства относились к эманациям силы, бесшабашности и какой-то… безграничной свободы, разливающимся от главы Синдиката. Он был весь таким… э-э… жарким, что ли, словно полуденное беспощадное солнце Календусса расплавилось в его венах и навсегда там осталось. Оттого и помощник Эргиз, и даже чрезмерно декольтированная красавица-подруга казались бледными на фоне бронзовой кожи Амира, резких черт его лица, роскошных черных кудрей, лишь на висках тронутых сединой, малиновой рубахи, скроенной без застежки, а больше всего, конечно, на фоне магнетической энергетики, которой, несомненно, обладал глава преступного Синдиката. «А правильно, что Рита его ревнует, — внезапно подумала я, зацепившись взглядом за рубиновую серьгу в форме ромба — символа Синдиката — в правом ухе Амира. — Колоритный мужчина. Хитрый, умный, зрелый… Себе на уме, конечно, но… очень интригующий». Ну это если вам нравятся выходцы из Календусса, к тому же, похоже, из кочевников. Говорю о последнем неуверенно, так как в Межмирье не принято рассказывать о себе, а тем более дотошно расспрашивать других. Может, потому я и вписалась в этот мир так органично. Я фыркнула. Так вот, календусский тип внешности в мужчинах мне очень даже нравится. Я посмотрела по сторонам и, отловив немало кокетливых женских взглядов, направленных на главу Синдиката, продолжила размышления: «И, похоже, не только мне. Так что Рита права, бдительность терять нельзя. Но… ревновать Амира ко мне?! Это же глупость полнейшая!» Будто уловив мой усиленный мыслепоток в свой адрес, наставник качнул головой, подзывая меня к себе. Я поспешно допила вино (не знаю, правда, зачем, могла и с собой взять) и, поставив бокал на стол для грязной посуды, пошла к работодателю, стараясь выбрать оптимальную скорость для передвижения: не слишком быстро или подобострастно, но и особо не мешкая. — Наис, — глава Синдиката приоткрыл мне свои объятия, и Рита нервно дернулась. Я едва не закатила глаза к теряющемуся в вышине сводчатому потолку. Мейра, уж кто-кто, а она-то должна понимать, что так предписано этикетом! — Амир. — Я в ответ потянулась ручонками, и мы с минуту постояли в трогательном единении, позволяя всем заинтересованным лицам зафиксировать нашу теплую дружескую встречу и сделать из нее выводы. Вывод первый: я вернулась целой и невредимой. Вывод второй: Амир принял меня, а значит, моя поездка была удачной. Вывод третий: я по-прежнему ученица главы Синдиката и в этой роли весьма ему дорога. Те же, кому я до этого момента была незнакома, имели возможность обратить на меня внимание и оценить мою… хм… близость к «трону». Ну мы — маги-портальщики — вообще элита среди воров Синдиката, а я к тому же протеже его главы. И любимица, как завистливо утверждает фаворитка Рита. Ну… рассказала бы я ей всю правду, чтобы ни себе, ни мне нервы не трепала, но… нельзя. Рано еще. — Рад твоему счастливому возвращению, Наис, — хрипло сказал Амир, как если бы мы с ним не виделись несколько часов назад. — Пусть эта ночь будет для тебя веселой. Ритуальная фраза, но в ней мне почудился намек на то, что в этой зале известно только нам одним. — Спасибо, Амир, — благодарно произнесла я и так же приняла демонстративный, полноценный поцелуй в щеку. Мейра, даже представлять не хочу, что бы я делала, если бы глава Синдиката отвернулся от меня из-за фиаско в Итерстане! — Сейчас начнем, — негромко сказал маг, удерживая меня подле себя. — Веселой ночи, Анаис, — заговорил Эргиз, внимательно наблюдавший за нами. — Тебя можно поздравить с третьим выполненным заказом? — Да. — Я скромно потупилась. Мейра, вру, конечно, а что делать? — Веселой ночи, Эргиз, Рита. — Веселой ночи, — пожелала брюнетка, но как-то… совсем невесело. Наоборот, покосилась на меня угрюмо и встала вплотную к Амиру. Взять его под руку или откровенно прижаться до официального начала праздника не решилась, он бы не одобрил, но и лишнего сантиметра между собой и мужчиной не оставила. Я чуть заметно фыркнула. Мейра! На ней же из одежды — легкая юбка выше щиколотки и корсаж по валарийской моде, без всяких целомудренных бретелек к тому же! Все прелести прямо на зрителя… вываливаются. А я?! А у меня? Я пробежалась придирчивым взглядом по дамам Синдиката. Мейра, боюсь, что при таком количестве обнаженки на мои стройные, обтянутые алым бархатом ножки никто внимания не обратит! Ну… я не знаю. Может, хотя бы это… рубашку из-за пояса вытянуть и под грудью узлом завязать? Или почаще попой к собеседникам поворачиваться? Она у меня после двух месяцев в Сегуле чудо какая натренированная! Я расхихикалась. — Веселой ночи, Синдикат! — Амир поднялся по ступеням, встал на середину лестницы, и я поспешно перевела хихиканье в кашель. Хрюкнула пару раз и успокоилась, заинтересованно внимая главе. — В такую ночь нам не нужны церемонии. — Усиленный магией голос Амира наполнил зал, и на его звуки из всех углов потянулись приглашенные: подошли к перилам второго и третьего ярусов, вернулись с веранды, опоздавшие торопливо проскользнули внутрь. — Впрочем, как и всегда… В ответ на это замечание раздались одобрительные смешки. — Но сегодня… сегодня мы одну все же проведем. — Амир выдержал паузу, и все разговоры смолкли. Наступила тишина, практически нереальная для такого скопления народа. — Три ученика достойно справились с испытаниями и заслужили свое место в Синдикате. Снова непродолжительная пауза и торжественный призыв: — Анаис, Торн и Бейли-Ра, выйдите сюда. Ну… пришлось мне подняться по ступеням и встать рядом с Амиром, как и бледному худому юноше и приземисто-квадратному молодому гному. Парни реально нервничали, а я… Мейра, кем я только не была за последнее относительно короткое время! Ну, побуду еще официально признанной воровкой, почему нет? Я посмотрела на нетерпеливо (и горделиво!) ожидающих товарищей по посвящению и… неожиданно для себя разволновалась. В общем-то в эту ночь заканчивался значимый отрезок моей жизни, и то, что это происходило так… торжественно, вдруг растрогало меня. — Анаис. — Глава Синдиката шагнул ко мне, а Рита услужливо поднесла открытую шкатулку, в которой рядком лежали огненно-красные ромбовидные герционы. Амир коснулся указательным пальцем одного из них и перенес на мое лицо, чуть надавив у внешнего кончика левой брови. Магиклей тут же прихватил кожу, надежно фиксируя знак принадлежности к Синдикату. — Торн. — Наставник повторил ритуал с тощим юношей. — Бейли-Ра. — Наклоняться к гному или старательно примеряться Амир не стал, прикрепил герцион быстро и уверенно, попав точнехонько на окончание широкой кустистой брови. Мейра, все-таки не первый раз символы Синдиката навешивает, чувствуется опыт! А маг-портальщик, главный среди всего ворья в этом мире, развернулся к притихшему залу и возвестил: — Приветствуйте новых членов Синдиката! Тут же раздался оглушительный и продолжительный топот десятков сапог: ну это у нас такой эквивалент аплодисментов. Мейра, сказала «у нас» и не поморщилась! Я фыркнула, осторожно тронув выпуклый ромбик герциона над бровью, такой же, как почти у всех присутствующих, за исключением новичков и провинившихся. Интересно, но проштрафишихся членов Синдиката могли наказать финансово, лишив доли прибыли, физически (это уже реже) и в крайних случаях — изгнать. Но и тех, и других, и даже третьих без проблем пускали на ежегодную Ночь веселья, конечно, если изгоям удавалось добраться до Межмирья и Замка лэрда. Люди, часто рискующие свободой и даже жизнью, ценили веселье и цеховую солидарность превыше всего, и эта ночь дарила им достоверную иллюзию и того и другого. Мейра, я давно привыкла и приняла и Межмирье, и Синдикат, не слишком романтизируя такую жизнь, но и не задирая высокомерно нос. Именно здесь три года назад я нашла необходимую мне помощь, и, пока лэрд и Амир соблюдали свою часть сделки, я исправно выполняла свою. Ну… у меня и выбора-то особого не было. Амир переждал приветственный радостный грохот (даже я невольно раскраснелась, что уж говорить о польщенных всеобщим вниманием Торне и Бейли-Ра!) и поднял руку, призывая к тишине. — Сегодня знаменательная ночь. Прошел год. Все, кто здесь собрался, живы, здоровы и свободны — а это веский повод для благодарности Бессмертным и разгульного праздника. — Амир помолчал и добавил с легкой, чисто календусской улыбкой, размеренно и громко: — Пусть эта ночь будет веселой! Едва отгремело традиционное пожелание, как его тут же радостно подхватили со всех сторон: «Веселой ночи! Веселой ночи!» Помощник Амира, Эргиз, подсуетившись, сунул мне в руки бокал с тем напитком, который они сами распивали, и я на волне всеобщей приподнятости неосмотрительно его отхлебнула. Мейра! У меня слезы на глазах выступили, и совсем не от умиления! Это какая-то сверхкрепкая настойка? Я принюхалась, и напрасно, потому что сразу ударило в нос, и я едва не расчихалась. Мейра, а ведь я знаю, что это! Это карандр! Я счастливо просияла, выудив это знание из своего недолгого опыта работы трактирной прислугой. Хотя… нашла, чем гордиться, любимую выпивку итерстанской гвардии определила с одного глотка! Я расфыркалась и находчиво передала бокал красотке Рите. Не чужие же люди, авось после меня пить не побрезгует… — Поздравляю, Наис. — Амир снова меня обнял, и в его тоне проскользнула… многозначительность. Ну, его слова относились не только к огненному символу Синдиката на моем лице. — Спасибо. — Я действительно была рада, что провожу эту ночь здесь, в Межмирье, у фонтана с игристым вином и горы из золота и серебра. И у меня… если не слишком придираться… настоящий, многолюдный, а главное, веселый праздник. — Выбери себе любой подарок, — негромко сказал Амир, указав глазами на Гору дани, — от лэрда. — От лэрда? — усмехнулась я. — А сам он так и не появился? — Нет, — спокойно ответил на мой слегка язвительный (если не сказать, уязвленный) вопрос наставник. — Твой выбор? — Ареннин, — уверенно заявила я. — Птица-фея. Амир приподнял брови, но комментировать не стал. — Отнесут тебе в комнату. Веселой ночи, Наис. — Маг кивнул на прощанье и отошел, тем более что Рита уже несколько раз нетерпеливо дергала его то за рукав рубашки, то за полы длинного кожаного жилета. Официальная же часть закончилась, можно вести себя более непосредственно.