Проходя по одной из улочек, Руслан увидел, как в толпе мелькнуло знакомое лицо. Она. Она, Жанна. Рядом с ней шли Ольга и Марика. Все трое – тоже в маскарадных костюмах. Марика в чем-то красном, черные-черные глаза, ядовито-алый хищный рот, Ольга – в голубом облаке кружев, а Жанна – в длинной пышной юбке колоколом. Белая рубашка с широкими рукавами, поверх рубашки – черный корсет. В нем ее талия казалась нереально тонкой. В распущенные волосы Жанны вплетены какие-то бусы, блестящие нити… Она была очень хорошенькой в этом наряде. Огромные серо-зеленые глаза, полураскрытые в улыбке губы… Жанна всегда выглядела моложе своих лет – у нее был так называемый беби фейс. Детское личико. Руслан подумал, что сейчас она похожа на Джульетту. Юную девушку на пороге любви. Интересно, Жанна читала Шекспира? Смотрела экранизации по его пьесам? Восхищалась постановкой Франко Дзеффирелли (любимой у Руслана)? Да с ней же не о чем говорить. Ну вот правда, с ней же не получится обсудить, чья режиссерская постановка «Ромео и Джульетты» лучше. Как спорить с ней об образе Джульетты вообще? Руслан наблюдал за Жанной издалека. Вот она идет рядом с подругами, они болтают о чем-то… Ольга и Жанна смеются, Марика демонически хохочет, привлекая всеобщее внимание… «Минутку, – осадил сам себя Руслан. – А разве смысл всей жизни да и любви вообще – в том, чтобы вместе со своей «второй половинкой» обсуждать героиню из полюбившегося фильма? Ту же Джульетту… Но если Жанна и есть Джульетта? Что лучше: обсуждать образ Джульетты или говорить с самой Джульеттой?» Жанна – необыкновенная. Красивая. Отважная. Талантливая в своем деле. Надо самому Руслану стать ее Ромео, а не языком трепать, насколько хорошо подан образ героя – писателем ли в романе, режиссером ли воплощен на экране… Люди перестали жить, действовать, любить, они теперь только говорят. О жизни, о возможности перемен, о любви, о прочем. Они обсуждают героев фильмов и книг, но сами уже не в силах стать героями, не в состоянии совершать значимые поступки, принимать решения. Любое движение, меняющее ход событий, дается им с трудом. Руслан направился следом за троицей подруг. Улучив момент, когда Марика с Ольгой изучали витрину с сувенирами в одном из павильонов, он осторожно потянул Жанну за локоть назад. Она оглянулась испуганно, но он прижал палец к губам – молчи. – Что ты делаешь? – с любопытством сказала она. – Я тебя еле узнала… Жанна слушалась Руслана, шла за ним. Она обрадовалась ему. Руслан привел девушку к площадке, где танцевали под старинную музыку, поклонился, приглашая на танец. – Только я не умею, – прошептала она, радостно сияя глазами. – Ничего, я научу. – Он галантно подал ей руку. Подсказывал, что делать, осторожно поворачивал. Жанна ловила подсказки на лету – да и не было в том танце ничего сложного. Они кружились, расходились и сходились, держа друг друга за руки, церемонно склоняли друг перед другом головы под медленную, тягучую мелодию. Потом Руслан увидел Ольгу и Марику – они, верно, спохватились, пошли искать свою подругу. Он увлек Жанну в соседний проулок. – Бежим… – Зачем? Куда? – засмеялась Жанна. В маленькой сумочке, висевшей у нее на поясе, зазвонил телефон. – Не отвечай. – Но это Ольга! – Не отвечай! – скомандовал Руслан и поцеловал Жанну. Первый поцелуй за десять лет. Они стояли между каменными стенами, на мостовой из камней, и целовались, а сзади переливались волны смеха, раздавалась эта старинная музыка… И сами они, Руслан и Жанна, выглядели персонажами старых сказок. «Кто сказал, что Ромео и Джульетта давно умерли? Нет, любовь по-прежнему жива…» – мелькнуло у Руслана в голове. В эти мгновения, когда Руслан обнимал Жанну, прижимался к ее губам с поцелуем, он ощущал бесконечное счастье. А Жанна отвечала на его поцелуи и даже не пыталась оттолкнуть, как прежде. Потом, когда дыхания уже стало не хватать и закружилась голова, они просто стояли, обнявшись. – Так странно, – произнес Руслан с удивлением. Засмеялся тихо: – Сам не могу поверить в происходящее. Я сплю? Это сон, да? Разбуди меня. Хотя нет, что угодно, но только не буди! – Я сама не понимаю. – Жанна тоже засмеялась. – Знаешь, я сегодня гуляла с Ольгой и Марикой по городу и жалела, что рядом нет тебя, потому что тут все так красиво и весело… И ты пришел. Ну разве не чудо? А это что? – Она коснулась лютни, которая так и висела за плечом у Руслана. Струны отозвались на прикосновение коротким звоном. – Идем отсюда. – Он вдруг потянул Жанну за собой, дальше, в пустой проулок. – Идем… – Жанна почти бежала, придерживая рукой пышную юбку. Они оказались на полуразрушенной смотровой площадке, пустой в этот момент. Отсюда открывался вид на город. Всюду огни, и было видно замок, центр сегодняшнего праздника… Море людей и море света. А самого моря не было видно – оно сливалось с ночным небом. Руслан с Жанной некоторое время завороженно любовались панорамой ночного Оберга. Затем Руслан вспомнил, зачем он увел Жанну подальше от толпы, и перекинул лютню перед собой. «Голос у тебя сильный, но не особо мелодичный, поэтому выбирай партии, где можно петь что-то резкое и отрывистое, при этом не возбраняется форсировать голос. Тем и выиграешь, тем и выделишься, – помнится, когда-то учил Руслана преподаватель вокала. – Только связки береги, не особо усердствуй. Репертуар тебе надо выбирать под свои особенности. «Есть город золотой» или, там, «Милая моя, солнышко лесное» ты никогда хорошо не споешь, компанию не удивишь. Выбирай не бардовскую классику, а что-нибудь оригинальное…» – О, Венеция, город влюбленных, ты подлунного мира венец![2]… – перебирая струны на лютне, почти речитативом, форсируя, как другим нельзя и только ему можно, запел Руслан. Жанна смотрела на него с изумлением, прижав руки к груди. Голос его со стороны, он сам чувствовал, звучал звонко и ясно, даже пронзительно. Он сейчас не пел, а словно хлыстом кого-то хлестал… – Вступит полночь в Венецию скоро, стынут камни, объятые сном. О, как долго я жду вас, сеньора… В легкой лодке под вашим окном… Руслан допел песню, перебросил лютню на ремне назад, за спину. Жанна захлопала в ладоши, от воодушевления запрыгала. – Браво, браво! – с восторгом произнесла она. – Ты… Ах, ты сам – как чудо! Где ты всему этому научился? – Милая, я же говорил: я многому научился, когда ждал тебя. Ждал, что ты обратишь на меня внимание, – пожал плечами Руслан. – Помнишь, как в одном старом фильме с Биллом Мюрреем и Энди Макдауэлл… «День сурка»! Там герой, попав в петлю времени, вынужден освоить много самых разных занятий. И под конец он меняется, поражает героиню своими талантами и благородством. Ну вот так и я. Все эти десять лет лепил из себя человека совершенного. – Говорят, подсчитали, сколько лет ушло у героя этого фильма на то, чтобы прожить один этот день, – вспомнила Жанна. – Десять лет. – Да, десять лет смирения и совершенствования, – согласился Руслан. Жанна стояла перед ним, сцепив руки и глядя в сторону, на море, что сливалось с черным небом. Ночной бриз дул ей в затылок, отбрасывал волосы вперед, и они, точно живые, вились змейками на ветру у ее лица. Сейчас она была похожа на прекрасную Медузу горгону. Когда-то Руслан заглянул этой девушке в лицо и пропал навсегда. В сущности, умер. Умер для остального мира. – Десять лет. Это ужасно, – прошептала она. В глазах ее блестели слезы. – Это нормально. Я не в тюрьме ж сидел, а жил, и довольно неплохо! – засмеялся Руслан. – Ты стал совершенством, зато теперь я недостаточно хороша для тебя, – сквозь зубы произнесла она. – Я это чувствую. – Нет. Все не так. – Да. Да! Ты теперь будешь смотреть на меня и думать: вот, я десять лет добивался внимания этой девушки, а в ней, оказывается, нет ничего такого, ради чего стоит ждать. Ты перестарался. Ты слишком старался! – Милая… – Не называй меня милой! – шепотом закричала Жанна. – Ты… Ты потрясающий и необыкновенный. Ты талантливый. Ты красивый, да! А значит, я должна тебе соответствовать, ценить твои старания… Но кто я такая, чтобы тебе соответствовать? Я обычная, я совсем простая. В моей голове нет ничего, кроме кулинарных рецептов. Я ничего не умею – ни петь, ни танцевать. Только жонглировать да ножи кидать в цель. Очень неромантично! Я клоунесса, аниматор на вечеринке. Я теперь чувствую себя виноватой, понимаешь?! За то, что ты так долго страдал… добиваясь меня… Она побежала вниз по крутому песчаному спуску. Руслан – за ней. – Жанна, погоди! Ну что за глупости, я не страдал! Но она рыдала уже в голос, горько и безутешно. И Руслан понимал, почему она плачет и что ее мучает сейчас… – Жанна… – Нет, нет и нет! Они бежали так до конца спуска, препираясь на ходу, пока совершенно неожиданно не съехали, буквально, поднимая пыль подошвами обуви, на одну из центральных улиц Оберга. Она как раз сворачивала к замку, во дворе которого находилась главная площадка фестиваля. В этот момент над башнями замка взлетели огни и замерцали на фоне черного неба разноцветными искрами. Это начался фейерверк. Жанна замерла, завороженно глядя вверх. И в это время какой-то человек отделился от толпы, побежал навстречу: – Жанна! Это был Игорь. Руслан схватил Жанну за руку, стиснул изо всех сил ее запястье. – Или ты идешь со мной, или ты идешь к черту. Она повернула к нему изумленное, все в слезах, лицо и прошептала с ужасом: – Что ты делаешь? Мне больно. – Это мне больно, – сказал Руслан, глядя на ее шею. Прикидывая, как бы так обхватить ее руками, чтобы быстро задушить девушку. Это было такое непреодолимое, такое яростное желание, что у него даже зазвенело в голове. – Эй, эй, что у вас там… – Игорь подбежал ближе. Руслан не без труда расцепил пальцы, которыми сжимал запястье Жанны. – Ничего, – растерянно ответила Жанна. Шагнула к Игорю и упала тому прямо в объятия. – Вот и вся любовь, – усмехнулся Руслан, делая шаг назад, потом еще шаг. Над головой взметались громады мерцающих огоньков, грохот стоял невообразимый, толпа вокруг кричала и шумела. Драться с Игорем? Ему, Руслану, кандидату в мастера спорта по боксу? Ну, допустим, Игорь – вполне достойный противник, пусть и в легком весе, но Руслан же его убьет… – Вот и вся любовь, милая… Руслан повернулся и быстро направился прочь. Но замедлил шаг у площадки с аттракционами и выбрал тот, где надо было тяжелой кувалдой ударить по постаменту. Линейка сверху подсказывала силу удара, победителю полагался приз. Руслан с такой силой шарахнул кувалдой, что определитель силы взлетел до максимума. Вокруг захлопали в ладоши, распорядитель немедленно выдал Руслану выигрыш – большого плюшевого зайца. Немного сбросив ярость, с зайцем под мышкой, Руслан продолжил путь.