Элайсси по-прежнему не произнесла ни слова. Молча подошла, взяла за руку и повела за собой. Телохранители все так же застыли по бокам от двери и даже не взглянули на нас. Как будто им не было дела, кто входит ко мне в комнату, с кем выхожу я. Слишком доверяют моим гостям? Не ждут опасностей от женщин? Или в самом деле спят? Мне было все равно. Я чувствовала себя не здесь. Как в тот миг, когда упала с башни и летела вниз головой, пока Дэнерин не подхватил меня, сознание отделилось от тела. Тело само по себе двигалось, шло за Элайсси. А я витала где-то поодаль, наблюдая, как рвется на части сердце, бьется и плачет душа. Со стороны, как равнодушный свидетель. Далекий от горестей и страстей этого тела, этого сердца, этой души. В тот миг я ждала смерти. Ждала ее и сейчас, разлучаясь с тем, кто пробудил во мне женщину. Пробудил – и растоптал. В ту же ночь, в десятках метров от меня. Моя душа умирала, пока я шла следом за Элайсси. Но смертельный удар ей нанес Ральдарин. Пусть она умрет вдали от него. Я не дам ему шанса унизить и предать меня еще раз. Глава 33. Подводный слой айсберга Элайсси ненавидела себя за все, что пришлось содеять. Не знала, кого ненавидит больше – себя или Верховного Азрайла. Пришлось создать альянс с Люцемой – последней в этом замке, с кем кельми хотелось оказаться на одной стороне. Надменная драконица упивалась своим положением и властью. Унижала, обдавала презрением всех, кто принадлежал к иной расе… Но именно она оказалась идеальным союзником. Совместный обед, который устроил Ральдарин, быстро помог Элайсси сориентироваться. За демонстративным высокомерием драконицы прятался страх. Она видит в Ирине – да и в кельми – нешуточных соперниц. И пойдет на все, чтобы избавиться от них. Элайсси рисковала, раскрывая Люцеме пророчество. Та могла выбрать иной способ обезопасить себя – убить человечку. Но Элайсси привела веский довод в пользу их союза: Ральдарин будет винить в похищении кельми и не подумает на других. Зла Ирине она не хотела. Девушка вызывала у нее симпатию и сострадание. Судьба обошлась с ней жестоко, назначив исполнительницей пророчества. Если бы Элайсси могла, отвела бы эту долю от нее. Но как она могла отвести чужую долю, не в силах избежать своей, горькой и скорбной… Когда кельми добралась до князя Лидаро, то поведала ему о пророчестве и предложила выкрасть девушку из замка Верховного Азрайла. В запале собственного горя Элайсси сказала князю, что Коэлин должен принадлежать людям. А драконы-насильники пусть сгинут вместе с несчастными жертвами кельми. Но у князя имелись свои соображения. Он не собирался обрекать на вымирание магические расы… и тем более – магию. Алтео был могущественным магом Северной Звезды – древней традиции человечьего чародейства. Он намеревался сохранить и развить ее, а не затушить. Как и Владыка Драконов, князь людей хотел видеть Коэлин волшебным миром. Он поставил Элайсси условие. Девушка должна забеременеть. Он хотел заполучить иномирянку с ее ребенком – будущим спасителем Коэлина. Самолично воспитывать его, контролировать исполнение пророчества. Элайсси сознавала, чем грозит такой ход человеческой девушке. Ей придется познать любовь Верховного Азрайла, чтобы зачать от него. И эта любовь – точнее, страсть, Владыка не знал любви – проникнет Ирине под кожу, отравит ее кровь, подчинит душу. Сделает зависимой от его внимания и ласк. Воля человечьего владыки обречет Ирину на ту же мучительную участь, что постигла Элайсси. Кельми пришлось согласиться на условие князя Алтео. Иначе он отказывался содействовать, предпочитал оставить девушку в замке и предоставить спасение магии в Коэлине на волю азрайлов. Мешать зачатию и рождению спасителя князь не собирался. Впрочем, Элайсси не сомневалась, что он не оставил бы попыток похитить пришелицу и ее дитя. Она решила сделать для Ирины то, что было в ее силах. Дать противоядие. Ради этого она велела Люцеме привести девушку к ней и Ральдарину в самый непристойный момент. Пусть Ирина увидит. Пусть постигнет всю изменническую натуру того, кому готова вручить душу и сердце. Необязательно было показывать девушке это зрелище, которое резало ее по живому. К тому же, теперь она возненавидела Элайсси. А могла бы доверять. Кельми могла просто использовать Диск Подчинения, которым снабдил ее князь. Но она предпочла пожертвовать доверием и симпатией Ирины, принять ее ненависть… лишь бы та смогла отречься душой от Ральдарина. Поначалу ей будет намного больнее. Обнаружить измену мужчины и предательство подруги – это разорвет ей сердце. Зато отвратит раз и навсегда, бесповоротно. Рано или поздно боль утихнет. На смену придет облегчение, что избавилась от мужчины, который никогда не станет хранить верность. Быть одной из многих для того, к кому стремишься всей душой, кого желаешь всем телом, - что может быть хуже такой пытки годами, десятилетиями?! Потому Элайсси велела Люцеме усыпить охранников у дверей Ирины, привести ее к ним с Ральдарином… а потом самой отвлечь его, чтобы он ненароком не обнаружил пропажу перстня слишком рано. Перстень был зачарован. Он появлялся по призыву владельца – или того, кто обладает властью призвать – как Видящая. До призыва оставался незримым даже для владельца. Если бы Ральдарин вдруг решил воспользоваться Рубиновым Зерцалом и призвал перстень, то обнаружил бы пропажу. Поэтому Люцеме предстояло стать третьей женщиной, отдавшейся Владыке в эту ночь. Чтобы он не устоял перед соблазном, Элайсси дала драконице каплю эликсира, который вручил ей князь. То было не простое приворотное или возбуждающее зелье. Особый, чрезвычайно редкий эликсир, созданный зельеварами из магического ковена Северной Звезды. Его разработали для высокородных супружеских пар, страдавших бесплодием. Чародеи ковена знали простую истину. Рождению ребенка предшествует зачатие. Зачатию предшествует любовный акт супругов. Любовному акту предшествует страсть. Эликсир разжигал между супругами страсть. Не ту, что берется из ниоткуда – как в случае приворотного зелья. А страсть, которая уже есть между ними. Зародилась давно, но приугасла или не находила свободного выхода. Предназначение эликсира – дать страсти выход. Подогреть и накалить ее. Снять контроль воли и ума, которые сдерживают звериные инстинкты человека. Эликсир Северной Звезды высвобождал животную натуру, позволял паре любить друг друга не по привычке или с осторожностью, а дико, первобытно, необузданно. Сработать он мог лишь в случае, если страсть между партнерами зародилась сама по себе. Но в некоторых случаях – перенести ее на другого, временно и иллюзорно. А еще испарения эликсира передавались от одного партнера к другому, проникая сквозь поры кожи во время телесного контакта. Элайсси подлила его в напиток Ирины, когда они ужинали вместе. Перед этим она убедилась, что у девушки закончились ее дни и что Владыка сегодня придет к ней. Затем она поспешно ушла, чтобы Ральдарин не застал ее. Когда он вошел, события было легко предсказать. Ирина не устояла под действием влечения к Владыке – раскрепощенного и усиленного зельем. То, что страсть между ними зародилась исконно, следовало из пророчества. Мать ребенка-спасителя не могла не быть желанна его отцу. На то и шел расчет князя Алтео. А сама Элайсси убедилась в их взаимном влечении, наблюдая за обоими. Ирина не сознавала и не признавала его, не желала давать волю собственным чувствам… а значит, эликсир Северной Звезды был идеальным средством. Пока они любились, действие эликсира охватило и Ральдарина. Но соитие с Ириной не насытило его. Человеческая девственница слишком невынослива для Владыки Драконов. Он мог либо истерзать ее, лаская больше чем она способна вынести… Либо уйти голодным. Тут-то Элайсси и подкараулила его. Притворилась, что тихо крадется по коридору. Когда он схватил ее за горло, азарт преследования распалил инстинкт охотника. А капля эликсира в волосах породила у Ральдарина бессознательное отождествление добычи с Ириной… - Так-так… - усмехнулся он, узнав свою жертву. – Вот кто ночной тать. Куда же ты крадешься, Видящая Элайсси? Кельми прямо посмотрела ему в глаза. - К тебе, Верховный Азрайл. - Неужто? И что ты у меня потеряла? - Ты знаешь. Себя. Но не потеряла. Ты отнял меня у себя. Вчера я ждала тебя… но ты не пришел. А мне невыносимо быть так близко к тебе и не быть с тобой. Я хочу принадлежать тебе… пока я еще здесь… и желанна тебе. С этими словами она опустила руку вниз и провела по возбужденному органу обнаженного Ральдарина. Он отозвался мгновенно. Неутоленная страсть Верховного Азрайла перемешала все. Чувства к Ирине, влечение к кельми, предопределенное судьбой их рас, магию зелья. Он разорвал на ней одежду и начал ласкать – не тонко и искусно, как в прошлый совратительный раз, а люто и необузданно. Она чувствовала его злость и неудовлетворенность, что она не Ирина. В их недо-любви осталась лишь жалкая капля притяжения между их расами. Остальное – перенос невыплеснутой страсти к Ирине. Любая женщина чувствовала бы себя униженной, ощущая, что мужчина просто удовлетворяет с ней голод по другой. А Элайсси чувствовала злорадство. Ее личная цель – возмездие – достигнута. Ральдарин увяз ничуть не меньше, чем Ирина. Он тоже будет страдать, когда они разлучатся. А значит, все, что делала Элайсси, содеяно не зря! Он бросил ее в коридоре, опустошенный, но не насытившийся. Кельми послала мысленный сигнал Люцеме, чтобы та встретила любовника. Пришел черед драконицы ублажать Владыку этой ночью, преследуя свою цель. Сама Элайсси несколько минут пыталась собрать себя по кусочкам. Как и в первый раз, дракон ухитрился вынуть из нее душу и разорвать в лохмотья. Как она могла бы любить его, как самозабвенно отдавать себя, безгранично преданно служить! Если бы хоть одному азрайлу это было нужно от кельми. Если бы явился мессия к их народу, который снимет проклятье, уничтожит эту зависимость – бесплодную и потому ненавистную. Что может быть хуже, чем любить мужчину, который никогда не будет тебе верен и для кого ты никогда не станешь единственной? Любить того, кто абсолютно холоден и безразличен к твоей любви. Кто пользуется тобой, а потом безжалостно выбрасывает из своей жизни и памяти. И ты знаешь, что он ни разу не вспомнит ваши горячие страстные ночи… Тогда как у тебя не пройдет ни дня без этих воспоминаний. А вся жизнь станет жалким подобием того, что было рядом с тем холодным и безразличным мужчиной. Если бы только в одном из бесчисленных миров отыскался мессия, способный снять проклятье с кельми. Кое-как Элайсси привела себя в чувство и пошла к Ирине. Девушка стояла на коленях у кровати, с опухшими от слез глазами. Полными ярости и душевной муки. Элайсси ждала, что Ирина бросится на нее с кулаками. Но та лишь смотрела, а кельми узнавала в ней себя. Та же беспомощность, та же обида, та же боль предательства. Вот только злость кельми не могли испытывать, в отличие от людей. А ведь насколько легче было бы не беспомощно принимать страдания, а ненавидеть своего мучителя. Но не злость и ненависть Ирины интересовали Элайсси сейчас. Глядя на обманутую ею человечку, она сканировала взглядом Видящей ее лоно. Сработал ли эликсир. Стоит ли продолжать – или придется каким-то немыслимым образом подстроить еще одно соитие… Теперь это было бы невозможно в здравом уме и при полном сознании Ирины. Но хвала всем лесным силам, это свершилось. Этой ночью Ирина понесла от дракона. Мучения, причиненные ей Элайсси по воле князя Алтео, были не напрасны. Теперь можно приводить план в действие. Элайсси сумела подобрать нужные слова, чтобы если не изменить расположение девушки к себе, то хотя бы убедить последовать за собой. В любой иной момент Ирина трижды подумала бы, прежде чем отправиться неведомой куда с женщиной, только что предавшей ее. Но сейчас она была убита и раздавлена. Все, чего ей хотелось – оказаться подальше от изменника Ральдарина. Элайсси прошла вместе с ней в Рубиновый Зал. Сдернула занавес с Зерцала, приложила перстень и активировала артефакт. Алые сполохи зашевелились на его поверхности. А затем проступило изображение большого темного зала. Того, где Элайсси заключила соглашение с князем людей и принесла ему колдовскую клятву. Теперь она не могла нарушить его условия, даже если посчитает их несправедливыми и жестокими. Магия клятвы покарает ее мучительной смертью. Кельми полностью предала себя в руки Алтео. - Пойдем, - молвила она Ирине, протягивая руку. Девушка болезненно скривилась, прикасаясь к разлучнице. Но тоже не собиралась отступать. Ревность и обида сковали ее крепче любой чародейской клятвы. Элайсси шагнула сквозь Зерцало, потянула Ирину за собой. Иномирянка вскрикнула от испуга, когда их тела погрузились в тягучую субстанцию. Свой первый переход она совершила без сознания. Ощущать на себе магию артефакта в действии непривычно. Элайсси сама делала это в первый раз и изрядно волновалась. Ведь если она ошибется, пострадает нерожденный мессия и его мать. Но все прошло благополучно. Девушки ступили на каменный пол человеческого замка и оказались в полной темноте. Зал был безлюден. - Где мы? – настороженно спросила Ирина. - В городе Бьюдол, что на юге Лидаро. Почти у самых границ Азрайлена. В резиденции князя Алтео, где он сейчас располагается со своим двором. Отсюда он руководит войной с Азрайленом. Девушка дрогнула. Похоже, до нее стало доходить, что она в стане врага и ее участь здесь сомнительна. Встревожилась и Элайсси. Она принесла клятву князю, а он ей нет. Если он лгал, если хотел вреда девушке и ребенку, ничто не помешает ему нарушить свою часть соглашения. Но отступать было поздно. Только что Элайсси предала Ирину в руки Алтео. Она послала ему магический импульс. Через пару минут двери в зал распахнулись, на стенах заплясали отблески факелов. Через порог переступили две худощавых мужских фигуры. Одна высокая и прямая как жердь. Вторая – ниже, стройнее, изящнее. Вошедшие приблизились. В свете факела девушки увидели лица. Факел держал совсем молодой юноша, на вид лет семнадцати. Русые волосы, схваченные широкой лентой на лбу, ниспадали на плечи пышными локонами. Карие глаза взбудораженно сияли в отблесках огня. Он с азартом и нетерпением воззрился на иномирянку, от которой зависело будущее Коэлина. Второй, высокий мужчина выглядел старше раза в два, а то и в три. Его лицо было куда более сдержанным и не отражало ни одной эмоции, в отличие от нетерпеливого юноши. Даже будничного интереса. Холодный блеклый взгляд смерил Ирину, сканируя чрево будущей матери. Проверяя, в точности ли Элайсси исполнила задание. Его волосы, как у юноши и всех мужчин Лидаро, перетягивала широкая тесьма. Они струились по плечам белыми волнами. Не седыми, а именно белыми как снег или мел. Князь Алтео Лидарский был альбиносом. - Ирина, это государь Алтео и Росио, его адъютант. Государь, человечка Ирина перед вами. Мы с ней молим вас дать нам приют и защиту от Ральдарина, Владыки Драконов Азрайлена.