— Совсем замерзла, да? — Терпимо, — соврала Лера, чувствуя, что пальцы на ногах онемели от холода. Все же Сургут это тебе не Петер с нулем по Цельсию. Но Тимофею, итак расстроенному кражей документов и денег, девушка не хотела еще сильнее портить настроение. В ответ Малахов печально улыбнулся и добавил: — Главное сейчас билеты купить. . — До Мегиона уехала последняя электричка на сегодня, час назад, — зевая, устало ответила девушка в кассах вокзала. — Ну что за невезуха сегодня, — вспылил Тимофей, и стукнул ладонью в стену сбоку окна. — Эй. вы чего? — взбеленилась кассирша, сразу проснувшись. — Пьяный что ли? Мое окно бьете! Я сейчас полицию вызову! — Прошу не надо никого вызывать, девушка, — тут же вмешалась Лера. — Нам просто очень надо уехать в Мегион. — Ну дак берите билеты на следующую электричку, чего казенное окно портите? — Когда она? — мрачно поинтересовался молодой человек. — В семь утра. — Так поздно? Раньше совсем ничего нет? — раздраженно поинтересовался он. — Нету, — заявила кассирша недовольно. — Ночью электрички не ходят, молодой человек. Будете брать или нет? — Давай, берем, — в ухо ему зашептала Лера и громче сказала, протягивая последнюю тысячу, которая была в ее кошельке: — Девушка, мы возьмем. Все остальные свои деньги, и с карточки в том числе, Лера потратила на гигиенические принадлежности и белье. В самом деле не могла же она чтобы еще и это Малахов ей покупал. Потому пока ходила за платьем заодно купила шампунь, крем, тампоны и другое. Тогда она рассчитывала, что деньги до зарплаты ей будут не нужны, а вон как вышло. — Восемьсот десять рублей, — произнесла важно кассирша, отбивая чек. Сунув билеты в свою сумочку, Лера обернулась к Тимофею. Она видела, что он совсем сник. Она чувствовала, что ему не по себе. Каким он был бравым в самолете и позже, важным и спокойным, и как сейчас поменялся, превратившись в запутавшегося мальчика. Она хмыкнула, очередной раз вспомнив слова мамы. «Мужчины, доча, морально слабее женщин. Как только трудности у них, о часто теряются, не знают, что делать. Женщины в этом плане сильнее внутренне, эмоционально выносливее. Потому надо поддержать мужиков-то в такой момент, чтобы не натворили глупостей». — Осталось двести рублей в кошельке. Пойдем хоть чаю попьем, согреемся, — предложила она, решив взбодрить его. — С баранками видимо только, вздохнул Малахов. — Я люблю баранки. Думаю, на чай хватит. — У меня на карте триста рублей, у тебя двести в кошельке. Мы богатеи, что уж сказать! — пошутил он. . Зайдя в непримечательную чайную, Тимофей и Лера сделали заказ и уселись за крайний столик. Сняв верхнюю одежду, они некоторое время молчали. Лера тайком разглядывала молодого человека. Ей нравилось на его смотреть: мужественный, ухоженный, с приятным лицом, добрыми глазами. В какой-то момент она поймала его настойчивый взгляд, направленный на ее губы, но тут же Малахов отвел глаза и тихо сказал: — Прости меня. Все как-то через одно место сегодня. Мне так неудобно. Пригласил к себе в гости, наобещал всего. А мы так по-дурацки застряли здесь в Сургуте. — Перестань, давай закроем эту тему, — предложила девушка. — Завтра доберемся до места и все будет хорошо. — Надеюсь. В этот момент официантка принесли им чай и два пирожка с повидлом. Лера сразу же расплатилась. — Чувствую себя мерзко, еще девушка не платила за меня, — буркнул Малахов. — Подумаешь. К тому же я не девушка, а деловой партнер, — пошутила Лера, чтобы разрядить обстановку. — У нас же соглашение. Я актриса, ты нанял меня играть роль. Так что пей чай и не парься. Он долго смотрел на нее и через минуту на его лице расцвела улыбка. — Какая же ты все-таки необычная, Лер. Если бы Дина была на твоем месте, она бы мне весь мозг вынесла. — Я не Дина, — недовольно вымолвила она, строго посмотрев на него. — И пожалуйста, Тимофей, больше не сравнивай меня с твоей Диной. Мне это неприятно. — Ок, понял, не буду. Она начала греть руки о кружку, и отхлебывать горячий чай. Заметив, что она до сих пор дрожит, Тимофей спросил: — Все еще не согрелась? — Нет. — отвила она. — Возьмешь мою куртку? Оденешь теплее будет. — А как же ты? — Я норм, — он тут же встал и, стянув с себя куртку, накинул ее на плечи девушки. — Вот так, грейся… Снова усевшись за столик, он взял пирожок и с аппетитом начал есть. — На удивление вкусно, — произнес Тимофей. — Не ожидал от этой забегаловки. Хотя конечно от повара зависит, а не от заведения. У меня мама такой пирог с вишней стряпает, ум отъешь. Когда приедем попрошу, чтобы испекла. — Хотела бы попробовать, — улыбнулась Лера. Настроение у нее поднялось, ведь она согрелась и была в такой замечательной компании. Она то и дело ловила внимательный и пронзительный взгляд молодого человека, который останавливался то на ее губах, то на глазах, и от этого по ее телу разливалось приятное тепло. Смущаясь, Лера опускала взгляд в чашку с чаем, думая о том, что с Тимофеем даже молчать интересно и душевно. — У тебя необычные губы, — сказал он вдруг. — Неужели? — Никогда не видел, чтобы верхняя губа была полнее нижней. Красиво. Окончательно стушевавшись, Лера решила перевести разговор в другое русло. — А я никогда не видела Сургут. — Увидишь, но согласен что-то не везет нам. Никак добраться до родителей не можем, — вздохнул он. — Теперь еще ночь непонятно где ночевать. — Почему непонятно? Я сбоку в конце зала видела свободные сидения, они даже мягкие, вполне удобно, думаю. — Мы с тобою похожи на бомжей, — усмехнулся он по-доброму. — Ни денег, нн крыши над головой, и предел мечтаний — мягкое сидение на вокзале. — Но-но я не бомжиха, — поправила его Лера, улыбаясь в ответ. — У меня между прочим вечернее платье в чемодане от Маржело. — Ну а че, бездомная, зато в дорогих шмотках, это по-русски. Чуть позже они действительно отыскали эти самые сидения и устроились на них. Лера так и сидела в куртке Тимофея, и вскоре заметила, что молодой человек, сидящий рядом с ней в одной рубашке, обхватил себя руками. Наверняка он замерз, но даже словом не обмолвился, чтобы она отдала куртку. Она потянула ему его вещь, и поблагодарила: — Спасибо, я согрелась. Он поднял на нее глаза, и молча взял куртку и надел ее. И тут же тихо предложил: — Садись ближе ко мне. Я тебя обниму, вместе мерзнуть веселее будет. Молча кивнув, Лера придвинулась к нему, и Малахов обнял ее, заключив в кольцо своих рук. Прикрыв глаза, он тихо велел: — Подремли, еще долго сидеть. . Уже под утро Лера пришла в себя, и приоткрыла глаза, зевая. Ее руки обнимали Тимофея за талию, и она чувствовала, что его тело упруго и накачено. Его куртка прикрывала их обоих. Ее голова лежала на ее плече, и она боком прижималась к его груди. Лера сладко зевнула и опять прикрыла глаза. Ей нравилась теплая успокаивающая близость Малахова. Вообще Тимофей нравился ей как мужчина. Высокий, эффектный, красивый, ухоженный. От него приятно пахло, и характер у него был совсем не вспыльчивый, как например у Юры, который постоянно распекал ее по поводу и без повода. Малахов был антиподом Авдеева. Спокойный, вежливый, он умел предугадывать ее желания. Конечно последние часы, после того как у него украли дипломат, Тимофей сильно расстроился, и Лера тогда впервые за сутки знакомство с ним слышала от него бранные слова и видела агрессию. Но эта агрессия была направлена на самого себя. Она прекрасно знала, что Юра бы на его месте нашел бы десять доказательств, того, что Лера всему виной. У Авдеева она всегда была во всем виновата. Потому теперь сравнивая поведение Юрия и Тимофея, она не могла до конца поверить, что такие мужчины, как Малахов существуют в реальности. Добрые, щедрые и мудрые.