Велаш распахнул дверь с матовым, непрозрачным стеклом. Мы явились с целью расстроить романтический ужин, и ничего, что был рассчитан он на троих человек. Когда речь идет о принце, некоторые девушки согласны испытывать и бОльшие неудобства. Максимилиан полулежал на мягком диване, слева к нему прижималась Бруниса, а напротив, слащаво улыбаясь, сидела Вудтир. Рубашка у принца была расстегнута до середины груди, а мутный взгляд демонстрировал легкую степень опьянения. Мне отчего-то стало обидно — этот же мужчина сегодня пытался меня поцеловать, уверял, что я хоть завтра останусь одна в Отборе, а сам… Я покачала головой, злясь на саму себя — принц мне ничем не обязан, сама его отвергла, бегала на свидания с регентом, и смею испытывать какую-то досаду? Нет уж. Честной нужно быть хотя бы с собой — на ревность я права не имею. — Велаш? Рэйя? — Максимилиан привстал, сбрасывая со своего бедра руку Брунисы. — Что происходит? — Ваше Высочество, — Велаш коротко поклонился и повернулся к Вудтир, и не подозревающей, что явились мы по ее душу. — Вудтир Гвинон, вы арестованы. ГЛАВА 12 Вудтир Гвинон никогда не страдала от отсутствия мужского внимания. Красивая, эффектная девушка, которая знает себе цену. Главным образом из-за того, что ее неоднократно называли. Успешные, состоятельные мужчины платили за то, чтобы Вудтир была рядом. Денег не давали — плата производилась драгоценностями, автомобилями, связями… Когда ей захотелось попасть в модельный бизнес, очередной ее любовник помог получить контракт с ведущим домом моды империи. Когда Вудтир пожелала заняться благотворительностью, один из ее поклонников организовал фонд помощи больным сусликам Хестории. Где находится Хестория, равно с тем, водятся ли там суслики, никто не знал, но люди исправно перечисляли деньги. Стоит сказать, что за махинации с бюджетом этого фонда любовник Вудтир и сел в тюрьму на долгие-долгие годы. С каждым разом финансовый уровень стоящего рядом с ней мужчины рос, на ступеньку ниже Вудтир никогда не опускалась. Не знаю, как и где познакомилась модель с министром сельского хозяйства (возможно, любовники передавали ее словно знамя), но в определенный момент девушка поняла, что следующий этап ее развития — это титул императрицы, и у Шоки есть все возможности ей помочь. Итак, после допроса вначале министра, а затем, его протеже, выяснилось, что люди с оружием, которые протягивали нам руки на дорожке у дворца в первый день Отбора, были наняты Шоки, чтобы устранить как можно больше соперниц Вудтир. Сам министр понимал глупость сего действа, но как утверждал, сознание ему затуманила любовь. Велаш же объяснял произошедшее намного прозаичнее — ушлый министр в будущем надеялся иметь влияние на императрицу, а уж в том, что Вудтир удастся победить в Отборе, он был уверен. Вудтир и Шоки заключили под стражу, в дальнейшем им собирались предъявить обвинения в приготовлении к убийству двух или более лиц, а также в причинении средней тяжести вреда здоровью. Хотя, уверена, Питта Варс, которая из-за инсинуаций Вудтир лишилась права пребывать на Отборе, не дожидаясь суда, готова была самостоятельно придушить модель. На допросе Вудтир полностью подтвердила слова Шоки и признала свою вину. Мы с принцем и Брунисой слушали признание Гвинон, сидя в соседней комнате, и следя за происходящим через большое стекло, затемненное с одной стороны. По-хорошему, Брунисе не полагалось при этом присутствовать — для расследования, как некоторые, она не сделала ровным счетом ничего, но оставлять ее в беседке, в то время, как охранники сопровождали задержанную и принца, было как-то глупо. К тому же, Велаш не хотел демонстрировать мою причастность перед одной из невест, распоряжение регента ей, разумеется, не показывали, и поэтому, должностные лица всячески подчеркивали, что нас не замечают. По окончании допроса Максимилиан потер виски, и устало заметил: — Свидание явно не удалось. — Да уж, — процедила Бруниса и с ненавистью на меня взглянула. Я сделала вид, что ничего не заметила. — Но я, Ваше Высочество, согласна его повторить. — Да, да, обязательно, — невнимательно ответил принц, причем таким тоном, что лично мне сразу стало понятно, что второго свидания Брунисе не видать. — Рэйя, как ты вообще оказалась в беседке? Я быстро прикинула варианты и мысленно извинилась перед Велашем. — Вы, Ваше Высочество, наверное, забыли, что я старший сержант СИБ. Задержание преступников — моя непосредственная обязанность. Максимилиан постарался заглянуть в мои глаза. — Рэйя, мы же перешли на «ты»… Во взгляде Брунисы легко читалось бешенство, демонстрирующее, что у нее с принцем такого прогресса в отношениях не наметилось, а также обещающее, что еще одним покушением на Отборе станет больше. Я пожала плечами, не собираясь отвечать. Принц, как мужчина, был мне не интересен, все мои мысли занимал его дядя, но уязвленное самолюбие жгло каленым железом, и не позволяло вести себя равнодушно. Максимилиан подошел ближе и осторожно взял меня за руку. Я раздраженно уставилась на его ладонь. — Рэйя, в чем я виноват? Я предлагал оставить тебя на Отборе одну! Не заметил что-то в твоих глазах особого восторга. Громкое сопение Брунисы явно демонстрировало, что она все слышит. Я криво улыбнулась. — Не жалею, что не ответила согласием на ваше предложение, Ваше Высочество! Если бы я согласилась и после застала вас в объятиях другой девушки, было бы на порядок неприятнее. Как так получилось, что с вами не было журналистов? Максимилиан покосился на Брунису, но вздохнул, и ответил, внимательно рассматривая пол: — Уговорил дядю позволить мне… немного развеяться… Я так и замерла с открытым ртом, внезапно осознав роль, которую в вечернем представлении сыграл Виктор. Я-то глупая думала, что он Велаша в моей компании на задержание отправил, желая сделать мне приятное, а регент, оказывается, соперника таким образом устранил, догадываясь, чем может Максимилиан заниматься в компании двух девушек. — Все нормально? — заволновался принц. Видимо, мое лицо с низошедшим на него озарением и бешено вращающимися глазами, спокойно лицезреть было нелегко. — Более чем, — я привела свои эмоции в порядок. — Меня могут проводить в спальню? — Я провожу, — шагнул вперед Максимилиан, вызвав у меня недовольную гримасу, и кивнул охраннику. — Проводите вторую девушку, эээ… Бруниса? Как Бруниса его не ударила, не знаю. Мы все направились в галерею спален, являя собой забавное зрелище — впереди я и Максимилиан, причем я так спешу, что постоянно вырываюсь на шаг вперед, а позади, на расстоянии шагов десяти, Бруниса и братья-охранники. — Мы увидимся завтра? — безуспешно пытаясь заглянуть мне в лицо, спросил принц. От злости я даже усталости не чувствовала, хотя по длинным коридорам практически бежала. — Это вы решаете, явитесь ли на завтрак или нет, Ваше Высочество. — Да что ты заладила, Высочество да Высочество… Я имею в виду расследование — мы же еще не выяснили, кто допрашивал эту девушку, да и с последней жертвой поговорить надо. — Надо же, — искренне поразилась я. — «Мы не выяснили»… Нет, Ваше Высочество, завтра мы сделаем перерыв, — Максимилиан так взглянул на меня, что я устыдилась и добавила: — Необходимо все обдумать. У дверей своей комнаты я холодно попрощалась с принцем, и решительно отвергла его попытку меня обнять. Бруниса в этот момент нетерпеливо подпрыгивала позади нас, но когда я закрывала за собой дверь, заметила, что ее сексуально-манящую позу Максимилиан проигнорировал и умчался, буркнув что-то на прощание. Так что, когда я услышала требовательный стук в дверь, даже не удивилась. — Чего тебе? — устало спросила я. Если опустить непечатные выражения и жесты, которые, наверное, все знают, смысл претензий, предъявляемых Брунисой, был таков: — Ты мне свидание испортила, никогда тебе не прощу, дрянь! Кстати, слово «дрянь» она не использовала. Ее запас матерных слов был намного больше и насыщеннее того, что я могла себе вообразить и запомнить, поэтому пришлось подобрать слово, близко подходящее по смыслу. — Все сказала? — уточнила я. — А теперь иди к себе в спальню, иначе я скажу принцу, что твоя персона напоминает мне о его предательстве, и если он хочет помириться, пусть выгонит тебя из Отбора. Бруниса отшатнулась, и с непонятно откуда взявшейся проницательностью, прошипела: — Не знаю, что ты замышляешь, но он тебе не нужен! — Я предупредила, — напомнила я. — Не упусти свой шанс доказать Его Высочеству, что он нужен тебе. Без особого удовольствия понаблюдав за тем, как поверженным врагом Бруниса удалилась в свою спальню, я закрыла дверь и устало прислонилась головой к стене. А наутро разгорелся скандал. Журналистам еще ночью объявили об аресте невесты Гвинон, и, естественно, они жаждали подробностей. А так как ни принц, ни Велаш их раскрыть не стремились, они направили все свое внимание на Брунису. Утвальд это очень понравилось — она добрых два часа рассказывала о том, как уводили Вудтир, что она при этом чувствовала, и как помогала в расследовании, а в конце настолько увлеклась, что в порыве вдохновения, ляпнула, что переспала с принцем. Когда и как это могло произойти, если в беседке они были с Вудтир, а после на допросе, в сопровождении охранников (о моем присутствии Бруниса не распространялась, за что я ей была безмерно благодарна), новоявленная любовница Его Высочества не сказала, но журналистам уже бросили кость и они ее с удовольствием смаковали. Невесты нервничали: вроде бы Брунисе не верили, но все же ее слова вызывали волнение — а если правда? Кларисса бледнела, краснела, порывалась упасть в обморок, и с трудом переносила вопросы, которые ей, как представительнице императорской семьи, принялись задавать журналисты. Один наиболее активный репортер умудрился заявить, что Максимилиан теперь, как честный человек обязан на Брунисе жениться, и вот тогда сваха взорвалась. — А на трон ее не посадить, нет?! И заодно всех девиц, с которыми Его Высочество до двадцати пяти лет встречался, и которых вы каждую неделю с удовольствием обсуждали? Это происшествие неприятно, да, но не стоит придавать такое значение всяким интрижкам, к тому же, когда еще неизвестно — правдивы они или нет! Уже к обеду вызвали Максимилиана, которого известие о собственном грехопадении безумно развеселило. Отсмеявшись, и ничего не объяснив журналистам, он повернулся к Брунисе и спокойно спросил: — Все действительно было так, как ты говоришь? Бруниса подбоченилась, на лице ее с минуту была написана тяжелая работа мысли — как видно, девица прикидывала выгоды, которые ей мог принести тот или иной ответ, но солгать все-таки побоялась, опустила голову и еле слышно прошептала: — Нет… У нас ничего не было. — Вот видите, — развел руками принц. — Извините, понимаю, что многих ожиданий не оправдал, но с этой девушкой переспать мне не пришлось. И уже не придется. Эээ, Бруниса? Вы покидаете Отбор. Честно сказать, до того момента, как Бруниса покинула дворец, я из спальни не выходила, игнорируя напоминания девушек об очереди поговорить по телефону. У меня зрела уверенность, что при встрече с ней драки не избежать, а накалять обстановку не хотелось. В реакции охраны я сомневалась, а самостоятельно наносить брюнетке телесные повреждения, из-за которых меня вслед за ней выгонят из дворца, не собиралась. Вот и оставалось совершенствовать навыки игры на скрипке. — Можешь выходить, — едко сказала Мирана, застыв в дверях и сложив руки на груди. — Бруниса уехала. — Спасибо, — кивнула я, но скрипку от лица не убрала, надеясь, что рыжая поймет, что я занята и уберется восвояси. Но Мирана намекам не внимала, прошла в комнату и присела напротив меня на кресло. — Ты ее боишься, что ли? Я насмешливо закатила глаза. Что-то объяснять, оправдывая себя, не собиралась, и поэтому ответила: — Очень боюсь. Бруниса крупнее меня, в три раза злее, как итог, мне может быть очень больно. Все? Вопрос исчерпан? — Почему вы поругались? — Мирана хитро прищурившись, взяла со столика яблоко и принялась вертеть его в руках. Невесты не знали, что я присутствовала при задержании Вудтир. Велаш даже журналистам этого не говорил, а Бруниса тем более молчала, не желая акцентировать внимание на моем участии в их свидании. — Еще вчера она и слова плохого про тебя не говорила, даже после того, как ты ей туфли не дала, а сегодня проклинала и убить готова была. — Значит, все-таки говорила, раз про мой отказ дать ей эти туфли ты знаешь, — пожала я плечами и, поняв, что помузицировать не удастся, принялась собирать ноты в папку. — Ходят слухи, что это ты сказала принцу выгнать Брунису. — От кого они пошли? — Это неважно, но я с ними согласны. И со слухами, и с теми, кто их распространяет.