— Готова ли ты, Орнесса Тороги, младшая принцесса Валигурского перевала, перейти под опеку своего супруга Малиуса Рейграна, герцога Оорского, без права на титул и родовую фамилию, без права наследования и управления? Рука, держащая мои пальцы, неожиданно сжалась. С трудом удержавшись от ругательства, я повернула голову и наткнулась на горящий ненавистью взгляд. — Только попробуй отказаться! — донесся до меня полный холодного отторжения шепот. Забавно. Я посмотрела на храмовника — гад явно все слышал, но при этом старательно держал лицо. Поистине происходило что-то странное. — Готова, — пробасила, заставив герцога поморщиться. Все ясно. Как бы он не мечтал видеть меня в склепе в белых тапках! Ему же эта свадьба до лампочки! А семейство Тороги явными богатствами не обладает. Радует только одно — я не Орнесса. И ноги моей через пару часов не будет не только в городе, но и за его пределами. И пусть разбираются сами! С толикой отвращения я следила, как на мой палец надевают обручальное кольцо. А затем настал мой черед, и, сморщив нос, я натянула на безымянный палец герцога перстень с крупным изумрудом — готова была поклясться, он его и так носил. Только снял перед церемонией. — Ну что же, — храмовник сиял, словно начищенный самовар, — пред лицом Бога нашего и Богини объявляю вас супружеской парой! Супруг может поцеловать супругу. Рейгран повернулся ко мне и резким движением поднял фату. Злобные глаза оказались напротив моих, и я сглотнула, увидев чувства, которые обуревали герцога. Злость, ненависть… и еще что-то, что описанию не поддавалось. Он быстро наклонился и коснулся моих губ в самом целомудреннейшем поцелуе из всех, какие мне приходилось получать у алтаря. И тут случилось страшное. Алтарь, у которого мы стояли, вспыхнул столбом ярких искр. — Брачный союз засвидетельствован! — Безликий женский голос отразился от белых колонн и воспарил к вогнутому потолку с небольшим круглым окошком, сквозь которое проглядывало синее летнее небо. На мгновение воцарилась тишина. Затем люди зашептались, а герцог закатил глаза и едва слышно застонал от досады. А я застыла. Не от необычности явления, нет. Просто мне было куда страшнее — ведь только что божественный союз признал наш брак действительным. А это значит — никакое фальшивое имя и никакая искусственная личина не спасают меня от того факта, что теперь я, Райена Сольгор, мужняя жена. И это полная задница! Глава 2 ЖЕНА И КОТЛЕТЫ Человеческая толпа вытеснила нас на улицу. Поздравления, цветы, поцелуи и объятия незнакомых людей — все это проходило мимо меня. Потому что кроме обычных размышлений, когда слинять (а если честно, откуда именно линять), к моим проблемам добавилась еще одна: что делать с браком? Браки, признанные божественным союзом, не расторгались ни при каких условиях. Нет, нужно валить. Валить, пока он не узнал, кто я на самом деле. В карету Рейгран меня подсадил и даже за ручку придержал. Зато, когда дверца захлопнулась… — За что мне это? — Голосом мужчины можно было замораживать воду. «Это», то есть я, тихо сидело в другом углу кареты и думало, как бы поскорее смотать удочки. И даже взгляд, мне посланный, я проигнорировала с поистине королевским достоинством. Герцог стукнул кулаком в стену кареты. — Трогай! — и под стук копыт вновь уставился на меня. Я же сидела и делала вид, что смотрю в окно. — Послушай, ты! Ты это специально делало? Да ладно? Он что, серьезно обращается ко мне в среднем роде? Напускное спокойствие дало трещину. Большую такую трещину. — Конечно, специально! Я сидело, думало, как бы вам, ваша светлость, насолить. И придумало! Кажется, он не ожидал. И даже собирался что-то сказать, только вот, услышав мою реплику, резко передумал и закашлялся. Я же подняла фату и скептически зыркнула на Рейграна. — Мне продолжать? — тихо поинтересовалась, уже видя, что продолжения не требуется. Его светлость пребывал в шоке. — Как ты смеешь со мной так разговаривать? — тихо выдохнул он. — Ты вообще знаешь, кто я? Я пожала плечами и отвернулась. Объяснять герцогу, кто он такой, не хотелось. Но на случай, если придется, надо срочно найти синонимы словам «напыщенный», «самодовольный» и «хам». Потому что, боюсь, последствий моей следующей фразы нежный девичий зад Орнессы не перенесет. Благо словесная перепалка прекратилась. Рейгран замолчал, только злобно бросил напоследок: — Дома поговорим! Я кивнула. Конечно, поговорим, дорогой. Только вот через час после прибытия ноги моей в твоем доме не будет. Ни ноги, ни руки, ни других частей тела. Так что говорить будешь сам с собой и, если очень уж прижмет, найдешь выход: борделей много даже в Майкорсе, не говоря уже про Оорск. Эта мысль, как ни крути, повысила настроение и придала сил. Придала настолько, что я даже стала что-то мурлыкать себе под нос. Правда, вскоре поймала ошарашенный взгляд мужчины и устыдилась. К прибытию супруг Орнессы успокоился и даже, кажется, впал в благодушное по его шкале настроения состояние. По крайней мере, вылезая из кареты, я уже не чувствовала его зверских взглядов. — Прошу, проходите, госпожа Тороги! — Он открыл передо мной дверь, пропуская в холл. Слуги уже были здесь. Человек десять, включая полную кухарку в чепце и сухонького мажордома, которому, наверное, было под сотню лет. — Представляю вам мою жену, госпожу Орнессу Тороги, — хмыкнул герцог, подводя меня к челяди. Десяток кислых взглядов. И фраза кухарки, прозвучавшая как приговор: — Ваша светлость, можно я пойду? У меня там котлеты горят. Ну что, добро пожаловать в новый дом, Орнесса! Я кисло усмехнулась и поплелась наверх за мажордомом и супругом. А дальше и произошла эта малопривлекательная сцена, закончившаяся моим ловким прыжком со второго этажа. Личина к тому времени, кстати, почти спала — рост и вес, по крайней мере, вернулись. А то, что в моей темной копне нет-нет да и мелькнет светлая прядь, так это временно. Трактирщик ждал за городом. Да и на трактирщика он похож не был — скорее уж на заезжего искателя приключений. — Ну что, все нормально? Я кивнула. — Ну и ладно. Надолго из Майкорса? — поинтересовался мужчина, и я его понимала. Майкорс — мой родной город, и, признаться, так близко от своего гнезда я работала впервые. Я неопределенно повела рукой. — Несколько месяцев отсижусь. — Где? Я усмехнулась и промолчала, вызвав понимающую улыбку трактирщика. — Хорошая ты девка, Райена, — сделал заключение он. — Спасибо. — Только бухаешь много. Я закатила глаза. Трактирщик не только отдал мне мою сумку и деньги, но и снабдил новостями. И именно поэтому я знала, что через южный тракт я не поеду, ибо вчера кто-то потрошил там проезжего купца — хорошо так потрошил, тот едва ушел, да и то без штанов и оставив прямо на тракте всю охрану. Поэтому мой путь лежал через восточный тракт и напрочь ломал все мои планы. Я-то думала добраться до столицы и телепортом отправиться в южную провинцию, где море, солнце, вино. Там хорошую комнату можно снять за два золотых в неделю. А придется мне ехать в славный город Оорск, где все дешевле, но хуже. И там уже решать, как быть дальше. Оорск. Я усмехнулась. Прямо во владения Рейграна отправлюсь, если так судить. Хотя что мне с того? Орнесса сбежала, невесть как вытолкнув свой толстый зад из окна, а вот Райена Сольгор… А Райены Сольгор и близко не было ни в храме Четырех Радуг, ни в Майкорсе. Я развернула небольшую путеводную карту. Кратчайший путь до Оорска по восточному тракту составлял сорок миль. Я посмотрела на только начавшее припекать солнце, — утро постепенно вступало в свои права. Если двинуться не спеша, до темноты как раз успею, а ведь еще жилье подыскать нужно. Хотя бы на пару ночей. Расчеты меня не подвели, и в Оорск я бы действительно приехала до заката. Вот только не учла, что по дороге мне попадется небольшое, но очень уютное озерцо, скрытое от посторонних глаз деревьями и кустарником. В озере я плескалась почти час — так, что, несмотря на жаркую погоду, губы посинели, а подушечки пальцев сморщились. Только после этого я соизволила выползти на берег и, прыгая на одной ноге, с третьего раза попала в штанину, а застегивая рубашку, призналась себе, что все бы отдала за чашку грога. Как итог, в город я безбожно припозднилась, едва успев к закрытию ворот. Сунув стражникам две медяшки и этим захлопнув любопытные рты, я, гордо восседая на Гори, въехала на брусчатку.