Белые пряди падали на его высокий лоб, глаза пытливо щурились. От взгляда его – изучающего, холодного – стало неуютно. Я отметила слабую полуулыбку, кривившую бледные губы мужчины, тусклое мерцание светло-голубых радужек, похожих на прозрачные льдинки, и снова глотнула вина – для согрева и храбрости. Вот ведь… демонов снеговик! Ну что ему стоит хотя бы притвориться, будто верит в успех моей затеи? Я, конечно, сторона наиболее заинтересованная (моя же жизнь под угрозой), но, боюсь, моих стараний на двоих не хватит. Он сам сказал, что нужна взаимность. – Я хочу попросить у вас подарок, – призналась, глядя ему в лицо. – Маленькая леди решила снять с брачной ловушки все сливки? – Именно! – И что же ты хочешь, Бри? – Теперь его величество перешел еще и на «ты», и я не знала, стоит ли по этому поводу возмущаться. Он ведь жених мне как-никак. – Золото, бриллианты, наряды по последней моде? – вскинул бровь король, продолжая улыбаться. Цинично и неприятно. – Я хочу домой! – воскликнула, поднявшись с кресла. На мгновение Курт замер, вероятно, ожидал чего-то другого, а потом снова усмехнулся, на этот раз с раздражением. – Я думал, вы умнее, леди Алавар, – недовольно произнес он. – Домой вы больше не вернетесь. – Я открыла рот, чтобы донести до него свою идею, но король продолжил: – Разве я не доходчиво объяснил, что без меня вы сгорите за считаные часы? – В том и суть, ваше величество! Я хочу вернуться домой с ВАМИ! – все-таки закончила мысль я. – В списке есть пункт о свадебном подарке. Большего мне не надо. Позвольте встретить Новый год так, как собиралась до нашего знакомства. Дайте провести время с семьей, потанцевать на королевском балу, увидеть своего бывшего жениха, в конце-то концов! Позвольте мне хоть немного забыть, что я пленница огненного духа. – Бри… – А заодно и познакомимся с вами получше. Нам ведь надо как-то сближаться! – не унималась я, всем сердцем желая, чтобы он ответил да. – Ваше величество, разве я многого прошу? Три дня всего. Потом мы вернемся в замок и будем дожидаться вердикта феникса. Пожалуйста! – Подойдя к нему, я прижала к своей груди ладони и даже на носочки привстала, чтобы заглянуть в его холодные глаза. – Я хочу по-настоящему проститься с родными. Слезы, упомянутые вами, гарантирую. И слезы радости – ведь этого праздника мы с сестрой ждали целый год. И слезы печали. – Слезы радости, – эхом повторил король. – Интересная трактовка условий. Мне нравится. – Он чуть сжал руками мои плечи, а я замерла, точно пойманная в силки птичка, боясь шелохнуться. – Ладно, Бри. Убедила, – сказал жених, и я с облегчением выдохнула, только сейчас сообразив, что не дышала, пока ждала его решения. – Утром отправимся в поместье Алавар. – Но… – Прямо сейчас не получится, прости, – перебил он, не дав мне возразить. – Кирстен, конечно, справится и без меня – последние же годы как-то справлялась, но все равно мне придется уладить кое-какие дела перед уходом: новогодние праздники для людей – самый разгар рабочих будней для обитателей Сноувиншира. – Для вас с сестрой? – вырвалось у меня, хотя ответ напрашивался сам собой. – И для нас, и для снежных духов, которые служат нам верой и правдой уже две тысячи лет. – Вы такой старый? – Я прикрыла ладонью рот, но слова уже слетели с губ, а изумление яркой печатью застыло на моем лице. Выглядел король лет на тридцать. Никаких морщинок не было и в помине, разве что усталость тенью залегла под глазами, добавляя ему лишних пару лет. Я прекрасно понимала, что он существо иного порядка: повелитель зимы, полубог, нечеловек. И что внешность его не соответствует истинному возрасту, тоже знала, но… две тысячи лет! Как такая древность сможет полюбить восемнадцатилетнюю соплячку?! Что у нас может быть общего, кроме пресловутого проклятия? – Успокойся, Бри, не такой уж я и старый. – Как ни странно, Курт рассмеялся. Понимающе, по-доброму. Лед его глаз заиграл веселыми искорками, а бледное лицо стало более живым, человеческим. – Чтобы не потерять вкус к жизни, все повелители времен года раз в несколько десятков лет проводят ритуал… назовем его омоложением, – немного подумав, подобрал подходящее определение он. – И молодеем мы не только телом, но и душой. Опыт и знания прошлого остаются в нашей памяти, правда, воспринимаем мы их как чужие. Будто прочитанные в книге истории. Воспоминания не вызывают никаких эмоций. Почти все. Такова плата за вечную жизнь и вечную молодость. – А детство? Его вы тоже помните как чужое? – Я заметно расслабилась, потому что жених все-таки отпустил мои плечи. Сразу стало легче дышать, и смелость вернулась вместе с неуемным любопытством. – Или оно было слишком давно, чтобы сохраниться в памяти? – Давно, – качнул головой его величество, грустно улыбнувшись. – Но нестирающиеся воспоминания о нем – один из прощальных подарков нашей матери. Так что детство в отличие от прошлых жизней, если можно так назвать то, что предшествовало ритуалам, я помню хорошо. – Расскажете? – Может быть, – уклончиво ответил он. – Но позже. Сейчас, Бри, тебе лучше пойти отдохнуть перед ужином. Я собираюсь представить свою невесту подданным. Кирстен поможет тебе подготовиться, служанка – переодеться. – Но как я уйду? Вдруг феникс снова проснется? – Не проснется, – заверил он, снимая с шеи тот самый кулон, который я разглядывала, когда мы плыли на «лодке» через стену «живого» тумана. – Этот амулет содержит частицу меня. На какое-то время его силы хватит, чтобы усыпить огонь. Потом придется прибегнуть к более решительным мерам. – К каким? – заволновалась я. – Когда придет время, узнаешь, – загадочно ответил жених и как-то странно посмотрел на мои губы. Я занервничала еще сильнее и неосознанно закусила нижнюю. – Тебе пора, Бри! – отступив от меня, заявил король. Резко и как-то холодно, будто и не было недавней оттепели в наших отношениях. Фраза прозвучала как приказ, которому я была рада подчиниться. Слишком уж пристально он на меня смотрел, слишком… по-мужски. Я встречала такие взгляды и раньше и каждый раз чувствовала себя неловко от повышенного интереса сильного пола к моей скромной персоне. Хотя мама уверяла, что этим надо наслаждаться и пользоваться, но ни в коем случае не давать кавалерам все, что они хотят. Как минимум до свадьбы. Потому что по натуре своей мужчины – охотники, добившись от женщины полной благосклонности, они теряют к ней интерес. Куда больше их прельщают леди, способные держать воздыхателей на коротком поводке, подкармливая обещаниями, которые не намерены выполнять. Мама… Как она там без меня? – Давай же, Золотце, иди, – на порядок мягче произнес его величество, поторапливая, будто хотел поскорее избавиться от навязанной фениксом невесты. Я снова вздрогнула, услышав такое знакомое прозвище. Откуда он его узнал? Или всему виной цвет моих волос? Карамельный, с золотистым отливом. – Уверен, Кирстен ждет тебя за дверью. – Я кивнула, медленно развернулась и пошла к выходу, когда он вдруг спросил: – Ты ведь не против, что я обращаюсь к тебе так и по имени? – Мотнула головой – с чего мне возражать? Если переживу свадьбу, мы будем жить с ним в браке и в любви, так что ласковые слова станут неотъемлемой частью нашей семейной жизни. Если нет – какая разница, как он меня называет? – Вот и славно! – сказал жених. – Зови и ты меня Куртом. В подземельях замка… Король смотрел на застывшую девочку, похожую на снежную статую. Испуганное личико, широко раскрытые глаза, волосы, затянутые в две тугие косички, – белые из-за инея. Марьяна казалась обесцвеченной копией самой себя. Неподвижной, но пока еще живой. Заклинание поймало ее в ловушку стазиса около сотни лет назад, излечило нанесенные фениксом раны и заморозило до лучших времен, когда проклятие все же будет снято. А будет ли? Глядя на предыдущую невесту, король думал о нынешней. Бриана ему нравилась, даже очень. Внушал симпатию ее характер и подход к жизни, радовали взор золотистые волосы, которые был соблазн освободить от шпилек и пропустить сквозь пальцы, чтобы узнать, какие они на ощупь. Вызывали интерес ее миловидное лицо, не умевшее скрывать эмоции, лучистые глаза в обрамлении неожиданно темных ресниц и мягкие сочные губы, которые так хотелось попробовать на вкус. Притягивала внимание ее стройная фигурка с приятными глазу округлостями и тонкие пальчики с аккуратными ноготками… Была по душе даже ее сумасшедшая идея с походом на человеческий праздник! Прекрасная ведь возможность для них обоих развеяться, отстраниться от навалившихся проблем и посмотреть, как отмечают Новый год люди, ради которых повелители времен года, собственно, и стараются. Смущали Курта лишь два момента: первый – общение с родителями невесты, которая подвергается смертельной опасности по его вине, второй – таинственный бывший жених, упомянутый Брианой. И, казалось бы, какое ему дело до ее прошлой жизни, ведь она все равно ни с кем другим быть отныне не сможет, но что-то цепляло, царапало душу, вгрызаясь ледяными клыками в сердце. Неужели ревность? Да ну! Быть такого не может! – Я принесла приглашения на королевский бал, как ты и просил, – сказала Кирстен. – Не очень понимаю, зачем тебе понадобилось скрывать свою личность. Раз уж решил явиться ко двору этого смертного правителя, так шел бы как повелитель зимы, а не как… – Она сунула нос в одну из белых карточек, украшенных серебристой вязью. – Как князь Арсений Северцев с супругой. Гость из страны… гм… я такое заковыристое название без фужера вина не выговорю. Надеюсь, никто этого князя не знает в лицо и не заподозрит подмены. – Не заподозрит, это же маскарад. А сам он, кстати, где? – Застрял в пути. Намертво! – с гордостью ответила королева. – Намертво – это совсем намертво? – Курт нахмурился. – Нет, просто погода нелетная, – хихикнула Кирстен. – Вернее, невыездная. Мы с эдрами[2] чуток повеселились, пошалили, заметая дороги, так что гостей из этой тьмутаракани во дворце Эдварда Лучезарного в ближайший месяц точно не будет. Никаких. Даже порталы не работают, так, чтоб наверняка. И магическая почта тоже. Его величество одобрительно кивнул, довольный стараниями сестры. Теперь Бри однозначно попадет на бал, о котором мечтала. Но пойдет туда в его компании, а не с родителями. Если же правда с фальшивыми именами всплывет, что ж… кто мешает ему раскрыть карты? Ни один земной монарх не станет ввязываться в конфликт с полубогом. Тем более сейчас, когда на дворе самый разгар зимы, и проклятые големы, побежденные несколько недель назад, вполне могут восстать снова и нанести сокрушительный удар по человеческим поселениям. Если не по приказу таинственного недоброжелателя, так с его, Куртрейна Снежного, легкой руки. Он ведь тоже умеет создавать чудовищ. – Чары, смотрю, трещат по швам, – бросив взгляд на Марьяну, вздохнула Кирстен. – Да, но я влил в них еще силы, залатал, как мог. Думаю, до нашей свадьбы с леди Алавар стазис продержится. Если, конечно, регулярно обновлять заклинание. Ты сделаешь это для меня, пока мы с Бри будем отсутствовать? – Он обернулся к сестре и впился взглядом в ее помрачневшее лицо. – Это какое-то издевательство, Курт! – всплеснула руками королева. – Ты растягиваешь собственные мучения, пытаясь сохранить жизнь Марьяне. Она чудесная девочка, но… она обречена. Я это знаю, и ты тоже знаешь! – И? – вздернул бровь король, скрестив на груди руки. – Что и? – Ты «покормишь» своей магией ее стазис или нет? – Да! – рявкнула сестра в раздражении. Брат, чуть улыбнувшись, раскрыл ей объятия, и она тут же бросилась к нему на шею, прижалась к сильному плечу и тихо пробормотала: – Прости меня, это все моя вина. Если бы я тогда не сказала Сольмире про беременность… – Нет, Снежинка. – От упоминания ее детского прозвища Кирстен невольно улыбнулась, вспоминая, какое беззаботное и счастливое тогда было время. – Твоей вины в случившемся нет. А вот моя есть. – Неправда! Ты не должен брать на себя ответственность за выходки чокнутой ведьмы! – с жаром воскликнула она. – Должен, Кирстен. И беру. Если бы я не подпустил ее так близко к себе, если бы не дал повода надеяться на взаимность, если бы вовремя разглядел маниакальную натуру любовницы или хотя бы попытался решить миром возникший конфликт… невесты не расплачивались бы жизнью за мои ошибки. – Но они ведь просто человечки! – попыталась успокоить его сестра. – Их тысячи: люди плодятся, как тараканы! – Во-первых, не просто человечки, а носительницы огненной силы, – возразил брат. – Во-вторых, они ни в чем не повинные жертвы обстоятельств. Ну и, в-третьих, родить тебе племянника или племянницу способна только одна из этих «просто человечек». – Не думала, что ты хочешь детей. – Кирстен наморщила носик, покосившись на Марьяну. – Все когда-то случается впервые. – Это из-за нее у тебя отцовские инстинкты проснулись? – Сестра кивнула на девочку. – Или из-за спящей златовласки? – Златовласка, – повторил Курт, с задумчивой улыбкой вспоминая невесту. – Ей подходит. Кого ты с ней оставила? Сьеру или Орсу? – Обеих. Чтобы точно не проворонили, если вдруг феникс снова начнет пробуждаться. И у дверей еще пара младших духов, так что не переживай за свою ненаглядную – все с ней будет хорошо. Отдохнет под сонными чарами и к утру будет огурцом. – Кирстен! Где ты нахваталась таких выражений? – поморщился король. – Тебе вредно самой по людским поселениям шастать. Каждый раз, как сорока на хвосте, притаскиваешь какие-нибудь заковыристые словечки. Лучше бы книги читала… – Я и читаю! – Она вскинула голову и уверенно добавила: – В промежутках между плетущимися в замке интригами, планированием зимы, награждением эйдов и эдр и прочим-прочим-прочим. Альгерьевы льды, братец! Ты дрых последние сто лет, а я тянула на себе все! Да мне это, как ты выразился, шастанье жизненно необходимо, чтобы окончательно не свихнуться тут и не заморозить всех остальных. Ты же сам собрался пойти развеяться, а меня ругаешь! – Разве я ругал? – А нет? – Нет. – Он снова ее обнял и погладил по волосам. – Ты умница, Кирстен. Самая лучшая снежная королева и сестра. Я знаю, мне рассказали. – Донесли уже снежные интриганы? – успокаиваясь, проворчала она. – Даже не знаю, хорошо или плохо, что мама наделила их всех человеческой ипостасью. В последнее время духи все больше напоминают мне людей, не обремененных моральными принципами. Или, как и я, они просто нахватались плохого во время работы? – Вероятно. – Курт рассмеялся, а потом серьезно произнес, глядя в глаза сестре, такие же голубые, как и его собственные: – Ты отлично со всем справлялась, сестренка, пока я спал. Горжусь тобой! – У меня был чудесный учитель, – вернула ему комплимент она, затем вздохнула и совсем другим тоном сказала: – Наконец-то мы снова вместе, Курт. Пожалуйста, не бросай меня больше. Никогда! В комнате Бри… Я открыла глаза и ужаснулась: неужели проспала ужин, на котором меня должны были представить местным обитателям?! Что же скажет король? Вернее, не так… Почему он до сих пор ничего не сказал? Вскочив с дивана, на котором задремала, рассматривая альбом, принесенный Кирстен, я уставилась на большие настенные часы, стрелки которых показывали половину восьмого. Знать бы еще, утра или вечера.