У каждой вещи в Доме Эмбер было свое место, подумала я, спускаясь по лестнице на ватных ногах. Место, где эта вещь терпеливо ждала, пока она снова не понадобится. Глава 14 На площадке второго этажа я увидела ее. Она смотрела прямо на окно, из которого я выглядывала. Она стояла у входа в лабиринт, она была одета как всегда в летней одежде. Эмбер. Я повернулась и побежала вниз, к гардеробу на первом этаже, и надела ботинки и пальто. Лабиринт в виде живой изгороди в Доме Эмбер сам по себе был достопримечательностью. По всему континенту в Северной Америке было только четыре подобных лабиринта. Наш был маленьким по сравнению с остальными, но он был искусно сделан и относительно древний. Маме не слишком нравилось, когда мы с Джексоном играли там, когда были маленькими, но это нас никогда не останавливало. Место предоставляло нам невероятную комбинацию солнечного света и тайны. Также нам предлагалось решить задачку, в которой было очень легко заблудиться — если ты не знаешь ключ. Направо, пропустить, направо, налево, пропустить, налево, направо, пропустить, затем налево, пропустить, налево, направо, пропустить, направо, налево, пропустить. Если следовать этим путем, то вы доберетесь прямо до центра. Но мне показалось, что в этот раз я шла не в том направлении. Вход в лабиринт открывался длинным прямым коридором. Растения, которые сформировали его стены, были такими старыми и толстыми, что даже после того, как их обрезали на зиму, через них невозможно было ничего увидеть. Снег лежал на верху, на изгороди и на полу лабиринта, нетронутая белая пелена. Следом за маленькой девочкой, которая сейчас стояла в конце коридора, не было никаких следов. Призрак потерянной удочеренной девочки Маеве. Она повернулась и метнулась за изгородь налево. Я последовала за ней. Потому что я знала, что я должна. В конце коридора путь разветвлялся налево и направо. Я свернула налево, затем добежала до угла, который опять уходил влево. На полпути к следующему коридору, снова пересекались два прохода и, посмотрев налево, я увидела мимолетное движение. Я рванулась за ним и наткнулась на очередной выбор поворотов. Поворот налево привел меня в тупик. Я ее потеряла. Я вернулась назад, следуя по своим шагам, когда в снегу что-то блеснуло и привлекло мое внимание. Я нагнулась, чтобы поднять это. Пестрый зеленый камешек. Я держала его раньше, поняла я. В этом самом месте. Вот только тогда листва в лабиринте была желтой. Я даже знала, что я найду за следующим поворотом… …летний лабиринт с живой изгородью не выше моей головы. Тень. Мраморная скамейка стояла в небольшом алькове в лабиринте и на скамейке сидела пожилая чернокожая женщина. Она смотрела в мою сторону, прищурилась, и на ее лице растянулась улыбка. Она заговорила: — Сара, девочка, ты снова здесь. Меня как будто ударили в живот, у меня перехватило дыхание. Тень, которая меня знает, отметила я. И какая-то часть меня абсолютно не удивилась этому. Я заставила себя сделать вдох, затем заговорила. — Вы же из прошлого, правильно? Ее смех был теплым и гортанным. — Для меня это скорее настоящее. Но да, для тебя, наверное, это прошлое. — Как вы можете видеть меня? Каким образом мы можем разговаривать? — Не уверена, — ответила она. — Я могу видеть будущее так же, как ты можешь видеть прошлое. Каким-то образом наши возможности видеть встретились. Способность видеть будущее — это же мошенничество, ведь так? Но если я могу видеть сквозь время в прошлое, то почему вдруг эта женщина не может то же самое, но в обратном направлении? Я подумала о том, что говорил нацист, что «Дом Эмбер был построен на особом месте, где пересекаются «силовые линии». Может быть, чувствительные люди в таком месте становятся более восприимчивы. — Откуда вам известно мое имя? — спросила я. Она с недоумением посмотрела на меня. — Мы много раз с тобой разговаривали до этого момента. — Первая Сара, — подумала я. — Почему же ты не знаешь меня, не знаешь, что мы знакомы? — озадаченно спросила она. — Мы не впервые встречаемся сейчас, потому что я помню это. Не может быть два первых раза. — В ее голосе появились нотки сомнения. Я удержалась от того, чтобы выпалить ответ. У меня не было никаких причин доверять этой женщине свои секреты, за исключением внутреннего чутья, которое, как я предположила, осталось от Первой Сары. Хотя я же хотела с кем-нибудь поговорить. Я решила дать ей шанс. — Я думаю, это возможно, — сказала я. Она проницательно посмотрела на меня. — Расскажи мне, — попросила она. — Мой брат… — Сэмми, — сказала она. — Да, Сэмми застрял в тени, пока был без сознания, но мне удалось найти его и разбудить. Вот разве что с ним была моя тетя-ребенок и… — И ты заодно разбудила и Мэгги, — продолжила она. — Да. — Эту часть было сложно выговорить. — Но я помню другое время, в котором она никогда не просыпалась. В котором она умерла. Женщина прижала свои ладони к щекам, как будто пыталась собраться с мыслями. — Ты сделала это, — прошептала она. — Ты изменила ситуацию. — Ее глаза заблестели, забегали, как будто она рассматривала варианты. — Она говорила, что это возможно, но я не вполне ей верила. Я не видела пути. Но она могла. — Кто? Она проигнорировала мой вопрос. — Ты помнишь время до этого? Время, которого больше нет? Похоже, что я единственная, кто это помнит. Сэм и Мэгги помнят, как я их разбудила, но они не помнят, что случилось до этого. Не в другом времени. — Они помнят перемену, потому что были там. Перемена. Почему-то это слово было тяжело перенести — это заставило меня почувствовать себя слабой, как будто я растворяюсь, становясь все тоньше и тоньше. Я начала раздражаться оттого, что дала женщине так много ответов, а она даже не сказала своего имени. — Простите. Как вы сказали, кто вы? — Они называли меня Нанга. Женщина из видения, в котором была Сара-Луиза и паучиха Добрая Матушка. Старше, но ее можно узнать. Она выглядела достаточно неплохо для человека, который умер два столетия назад. Она повернула голову, как будто увидела что-то, чего не видела я. — Она уже идет. Мой маленький друг. Мое утешение. Я считала ее кем-то, кого видела во сне. Но она становится все четче. Каждый раз, когда она приходит, она становится все четче. Она снова посмотрела в мою сторону, но не думаю, что она могла видеть меня. Она слепо заговорила. — Тебе нужно найти Джексона. Сейчас. Пузырь времени, удерживающий нас, лопнул и она исчезла. Но не раньше, чем я успела заметить тоненькую струйку, текущую из ее носа. Я стояла еще какое-то мгновение, в лабиринте, в который вернулась зима. Я почувствовала нежелание двигаться, оказалась в ловушке какой-то игры, правил которой я не знала. Это было несправедливо. Я не хотела в нее играть. Затем я повернулась и, следуя по своим следам, вышла из лабиринта, бросив при этом зеленый камешек там, где я его нашла. Я собиралась найти Джексона. *** Слова Нанги продолжали вертеться в моей голове. Перемена. Время, которого больше не было. В этих фразах таились ужасные возможности. Была ли я в ответе? Может быть, я изменила вещи к худшему? Но это же абсурд. Мэгги же жива, снова и снова повторяла я. Все стали счастливее. Все было лучше. Я вошла в дом через кухню и направилась к лестнице. Но тут я услышала голоса родителей, доносящиеся из-за вращающейся двери, ведущей в столовую. Громкие и злые. Моя мама практически рычала. — Даже не думай включать деньги в уравнение, Том. Может быть, я просто считаю, что для Сары будет важным иметь подобную вечеринку в ее семейном доме. Как тебе вообще могло прийти в голову, что я думаю только о себе? В голосе папы явно слышался сарказм. — Может быть, мне это пришло в голову после прожитой вместе жизни. — О, отлично, — в тон ему ответила мама. — Почему бы нам не вскрыть все старые раны? Поговорим о прошлом. Потому что я не единственная, кто предал наш брак. Я поняла, что голоса принадлежат не моим настоящим маме и папе — они принадлежат другим, тем, кого больше не существует. Родители Первой Сары. Но я все же толкнула дверь. Просто, чтобы убедиться. Столовая была пуста. Но я с облегчением вспомнила то, что слышала, ссору. Все не могло быть еще хуже, чем были. Я услышала три коротких удара в дверь, которую я только что закрыла. Я повернулась и увидела молодую версию своего отца, его волосы были нелепо длинными и непослушными, улыбка была широкой, он был одет в тренировочные брюки и парусиновые туфли на платформе. — Боже, Парсонс, ты снова здесь? — вырвалось у моей мамы. Я оглянулась назад, в сторону стола. Она сидела там, ее волосы были длинными и вились на кончиках, она улыбалась поддразнивающей улыбкой. Она была не намного старше меня сейчас. — Я просто хотел дать тебе еще один шанс ударить меня на заливе. — Ты во всем винишь меня? — спросила мама, поднимая брови и делая невинное лицо. — Половина лодок на реке слышали, как я кричала, — По другому борту! — Предполагалось, что ты хорошо плаваешь, Парсонс. Но я часто слышала, что новые англичане не слишком хорошие моряки. — Просто ты окунула меня из-за того, что я критиковал твой якорный узел. — Может быть, — ответила молодая версия мамы и схватила папу за рубашку. — Но я никогда не признаюсь в этом. — Она притягивала его. Пока их губы не соприкоснулись в поцелуе, который заставил меня отвернуться. Когда я посмотрела снова, они исчезли. Как будто Дом Эмбер старается успокоить меня. Все стало лучше. Но я хотела, чтобы видения прекратились.