— Не нагнетай! Надеюсь, погода в эти дни будет неплохая. А пешком все равно не дойдешь — слишком далеко. — Неплохая? Прогноз погоды такого не обещает. Ты слишком оптимистично смотришь на вещи. Для начала надо найти такси. Здесь, кажется, не то что в Лондоне… Старая развалюха, которая довезла их до деревни, в самом деле не имела ничего общего со столичными такси, казалось, она страдает одышкой. Зато шофер, несмотря на возраст, был еще очень бодр, а болтал так, что лондонские коллеги просто умерли бы от зависти. Не прекращая разговора, он через полчаса высадил молодых людей у церкви — старинного гранитного здания с гордо возвышавшейся колокольней над скромными, но крепкими домиками с толстыми стенами, защищавшими от бурь. Вечерело. Башенки на церкви, шпили старых крыш из толстой черепицы, почти конические печные трубы вытянулись ломаной линией, причудливой и суровой. От нее исходила неведомая угроза, которую приезжий не мог не заметить. — Здесь выходите, — сказал шофер, выключив зажигание. — Прямо за церковью тропа, по ней выйдете на дорогу до замка. Там для моей девочки крутенько будет. Такие дороги ей уже не по годам. До замка всего миля, только туда и новая машина не доедет. Стало быть, обходите церковь, потом идете… Ах ты, чтоб тебя распротак! Ветер сорвал с шофера каскетку, которую он поймал с большим трудом. Мэйдж не удержалась от смеха, но через четверть часа, когда они шли высоко над океаном вдоль утесов, грозный аквилон сыграл с ней ту же шутку: унес очаровательную шляпку, которая необычайно ей шла. Было бы совсем смешно, если бы Билл рефлекторным движением, достойным уважающего себя джентльмена, не поймал головной убор на самом краю обрыва, рискуя свалиться в пропасть. Происшествие можно было бы счесть дурной приметой, тем более что и место к этому располагало как нельзя лучше. Несомненно, места здесь были суровые. Северная сторона Корнуолла, дикая, развороченная стихией, неутомимо сопротивлялась натиску моря — огромной неумолимой зеленой массе. Перед ними вставал среди волн дикий островок. С его северной стороны стояло большое здание, средневековое на вид — тревожный мрачный силуэт на фоне свинцового неба. Чтобы попасть туда, надо было спуститься вниз и пройти по естественной, окруженной морем арке, по которой были проложены деревянные мостки. — Ты с ума сошел, Билл! — сказала Мэйдж, вся дрожа. — Ты же чуть не свернул себе шею! — Я не подумал… — А все этот ветер, проклятый ветер! Как всегда — вдруг налетит, да так резко! Меня словно по голове ударили, когда он сорвал эту шляпку. И зачем только мы сюда приехали? Тот же вопрос она задала еще раз через несколько минут, когда они шагали по скользким мосткам. Железные перила казались прочными, но вся конструкция — довольно сомнительной, а посредине было метров десять, где она даже не опиралась на каменное основание: арка в этом месте обрушилась. Под ногами кипело ревущее море, то и дело обнажая мокрые черные скалы и подымая облака пены. — Осторожно, Билл! — сказала Мэйдж, опершись на его руку. — Здесь так скользко! — Представь себе, я заметил. — Если погода хорошая, в отлив можно пройти, перепрыгивая по камням. — Я бы не решился… — Зато в плохую погоду и в прилив тебя может окатить волной! Добравшись до островка, Билл поставил вещи, протер очки и задумчиво посмотрел на скалы, которые отсюда казались огромной башней, уходившей в небо за облака. Справа дорога, пробитая в скале, была отделена от бездны хлипким тоненьким канатом. Молодые люди пошли дальше. Их приветствовали хриплые крики кружившихся над островом чаек. На полпути Билл нахмурился, остановился, опять поставил вещи на землю и ощупал карманы: — Бумажник! Бумажника нет! — Неужели? Погоди… Когда ты расплачивался за такси, он у тебя был? — Точно был. — Тогда, наверное, ты выронил его, когда прыгал за моей шляпкой! Билл огорченно кивнул. — Да, пожалуй… Значит, придется вернуться. Ты иди дальше сама, а я вернусь и захвачу вещи. — Хорошо, только обещай, что к обрыву подходить не будешь! Билл скрылся из вида. Мэйдж пошла дальше и через несколько минут добралась до небольшой площадки у скал, с которой, слегка нависая над ней, был виден весь замок. Внушительный силуэт вдруг напомнил ей детство с его кошмарами. Она остановилась и стала разглядывать дом. Массивное трехэтажное гранитное здание на фундаменте какого-то древнего жилища высилось на северном краю крутой скалы, почти на одной высоте с верхней точкой островка — продолговатым плато длиной около сотни метров. Замком строение называлось главным образом из-за большой квадратной башни на одном конце довольно несуразной конструкции, преимущественно неоготической, пострадавшей от времени и непогод, а к тому же еще и из-за явно скверного ухода. Теперь все опять казалось знакомым. Мэйдж вспомнила: чуть дальше, налево за большой скалой, раньше стояла лачужка. А за ней начиналась крутая тропа, идти по которой было быстрее, но гораздо опаснее. Деревянный домик находился все там же — на месте, как часовой, охраняющий подход к замку. Мэйдж прошла мимо него и вдруг услышала неприятный голос: — Сударыня! Она обернулась и увидела у порога лачужки бородатого молодца с довольно косматыми волосами в длинном потертом плаще. — Кто вы? — спросила она, немного обиженная его неприветливым тоном. — Я Питер, Питер Кобб, привратник в замке. — Привратник? У дядюшки есть привратник? — спросила Мэйдж, подходя к нему. Питер Кобб, казалось, смутился: — В общем-то, я в этом доме как бы на все руки. Это только сегодня у меня такие обязанности. Так вы мисс Мэйдж, племянница мистера Пирсона? — Да. Но я не совсем понимаю… К чему тут привратник? — Как к чему: встречать гостей. А еще для того, чтобы не пускать посторонних, — понимаете? По правде говоря, Мэйдж мало что понимала, но дядюшка говорил о каком-то невероятном происшествии, и она решила оставить свое мнение при себе. — Надеюсь, я приехала не последняя? — спросила она. Привратник снова замялся: — По правде сказать, не знаю… Но думаю, что большинство гостей уже здесь… — Как, вы их не видели? — Понимаете… меня, к сожалению, кое-что задержало… я совсем недавно заступил на пост… Только, только… — совсем невнятно забормотал привратник. — Только не говорите вашему дяде, сударыня, ему это совсем не понравится… Мэйдж ответила не сразу: она была сбита с толку, и ей следовало подумать. И должность, и поведение этого человека казались ей очень странными. — Кстати, — сказала она, — сюда должен прибыть еще один человек, которого, наверное, не ждут. — Она описала внешность Билла. — Но вы, я думаю, внакладе не останетесь: мы оставили свои вещи внизу. Отнесите их в замок, будьте любезны! Через четверть часа Мэйдж попивала херес, наслаждаясь теплом ярко пылающего камина. Комната была довольно просторная, хотя прежде казалась ей еще больше. Но, как и прежде, Мэйдж ощущала особую атмосферу, которая исходила от стен, увешанных полинявшими гобеленами (сцены псовой охоты и дама с единорогом, которая всегда ее завораживала), от четверочастных окон с маленькими стеклами в свинцовых переплетах, от внушительного каменного камина, от старинной дубовой мебели — стульев с высокой спинкой и других предметов обстановки, — от обитых гвоздями дверей и множества кованых вещей, в том числе замечательной люстры, висевшей над круглым столом, которого она здесь прежде не помнила. Тогда стол стоял у стены рядом с роскошным буфетом. Кого она знала из гостей, которых ей представил дядя Джерри? Кажется, никого. Никого из четверых мужчин и уж тем более эту чаровницу Урсулу Браун, во все стороны расточающую загадочные улыбки, такие же пьянящие, как ее духи. Да еще и рыжая. Что скажет Билл, когда ее увидит? Это ей было любопытно. «Только почему его так долго нет? Что он там делает? А вдруг с ним случилось несчастье на этих опасных скалах? Нет-нет, об этом лучше не думать…» Дядя Джерри, как показалось, догадался, о чем она беспокоится. Они обменялись улыбками. Он подошел к ней. Каким она его теперь нашла? Конечно, он изменился. Ему должно было быть лет сорок пять — так он и выглядел. На лбу и висках за те полтора десятка лет, что они не виделись, стало гораздо меньше волос. Но улыбка все та же: странно-ласковая, инквизиторски-любезная. Пожалуй, этот необычный блеск в глазах стал даже еще заметнее. Но она бы покривила душой, если бы стала жаловаться на его нынешнее поведение. Когда Мэйдж позвонила в тяжелую входную дверь и дядя Джерри открыл, он казался искренне взволнованным встречей, на редкость приветливым. С отцовской гордостью он представил ее гостям. Нет, пока упрекнуть его было не в чем. Оставалось только узнать причину этого приглашения. Остальные гости, видимо, знали не больше нее и находились в ожидании. — Мэйдж, дорогая, ты, кажется, чем-то встревожена? — любезно спросил он, покровительственно положив руку ей на плечо. — Да, какой же я болван, ты ждешь своего приятеля, который потерял бумажник! Но ты правильно сделала, что его привезла, — мне очень хочется с ним познакомиться… Он не договорил и обернулся: дверь в гостиную вдруг резко распахнулась. Но вошел не Билл, которого ждала Мэйдж, а Питер Кобб. Он подошел к ней и все так же ворчливо сказал: — Я отнес вещи к вам в комнату, мисс Мэйдж. — Благодарю вас. Но скажите, Питер, вы не видели моего знакомого? Молодой привратник нахмурил брови: — Этого… которого вы мне описали? Нет… Я вообще видел только вон тех двух господ. — Он указал на Гэйла Блейка и Джосаю Халлахана, занятых оживленным разговором. Они приехали сразу вслед за вами. А больше никого… — Ты уверен? — переспросил дядя Джерри. — Господи! — воскликнула Мэйдж. — Это же я виновата! Потому что велела вам отнести вещи, Питер! А Билл говорил, что подберет наш багаж на обратном пути. Должно быть, он их ищет! — Понял, — кивнул головой привратник. — Пойду скажу ему. Он развернулся и поспешно вышел из гостиной. Через десять минут появился Билл Пейдж — весь раскрасневшийся, с прядью волос, упавшей на лоб, в покосившихся очках. Мэйдж почувствовала, что он очень недоволен. Но дядя Джерри встретил его так весело и радушно, что скоро все наладилось. Билла представили гостям, потом Мэйдж удалось переброситься с ним парой слов с глазу на глаз: — У меня сердце было не на месте… Я уже боялась самого худшего… — А я думал, что сошел с ума: сначала бумажник, потом чемоданы! Нет, и все: как испарились! Искал, искал повсюду, потом пришел тот тип и объяснил… Мэйдж опустила глаза: — Это я виновата… Попросила его услужить и не подумала… А бумажник-то ты нашел? Билл похлопал по нагрудному карману: — Да, слава богу. Он был там, где мы и думали, так что… Он не договорил. Подошли Блейк и Халлахан. — Сударыня, — робко обратился к Мэйдж историк, — вы его племянница? Не могли бы вы нам помочь? Скажите, что предполагается сегодня вечером? Вашему дядюшке явно очень приятно хранить тайну… Честное слово, мы будем немы как рыбы!