1 Мужчина, только что вышедший из квартиры 6А, не заметил, как я уставилась на него. Он встряхнул свои медово–каштановые волосы, как мальчишка после купания, потер висок рукавом, размял шею. Разглядывая его, я почувствовала себя незваным гостем в своем собственном многоквартирном доме. Побрякивание жетона Джинджер привлекло его внимание. Он наклонил голову, изучая меня. – И снова здравствуй. Я прищурилась. Шестой этаж никогда не был хорошо освещен. Теплый свет омывал бежевые стены и ковер цвета опалой листвы. Я позволила Джинджер протащить меня вдоль коридора. Она хотела обнюхать нового человека, я же хотела его получше рассмотреть. Когда наши взгляды встретились, мое сердце замерло, будто почувствовало нового любовника. Он был мне не знаком. – Прошу прощения, мы знакомы? Он не ответил на этот простой вопрос, будто ожидал, что я продолжу. Я не была уверена куда смотреть – на его выразительные зелёные глаза или на нижнюю губу, которая немного выпирала, будто его невысказанным ответом было надуться. Он дважды облизнул её с лёгкой улыбкой, пока я пялилась на него. – Я, должно быть, перепутал вас с какой–то другой соседкой, – проговорил он. – Я только вчера переехал. Вы из квартиры 6Б? Я из 6А, – он указал на свою грудь. Я засунула свою термокружку с кофе под мышку и пожала его большую ладонь. Затем он взъерошил блестящую, как новенький пенни, рыжую шерсть Джинджер, продолжая на меня смотреть. И я забыла, что еще пару мгновений назад мне было так грустно, одиноко, я была совершенно сбита с толку. Я все еще испытывала некоторое замешательство, но это замешательство не вызывало головную боль или боль в груди. – Добро пожаловать в наш дом,– так как я уже и так выбилась из графика, из–за незапланированного выгула собаки, я потянула за поводок. – Джинджер, пойдем. – Если вы не возражаете,– произнес он, пока я направлялась к лифту, – не могли бы вы подсказать мне, где здесь готовят вкусные завтраки? Что–нибудь сытное. Я оглянулась, он выпрямил спину, и его огромная рука расположилась на животе. Уголок его губ приподнялся в улыбке. Он был очень привлекательным мужчиной и, думаю, прекрасно знал об этом. Я сдержала улыбку, даже когда осознала, что она первая истинная за много дней. – В закусочной на углу. Мне стало жарко, моим рукам в перчатках, моей шее под шарфом. Я не планировала оставаться так долго внутри. Он выглядел нетерпеливым, будто просил помощи у старого друга. – Пускай вас не отпугивает запах. Она неплохая. – На каком углу? – На Лексингтон. Джинджер начала скулить. Я вообще–то не должна была здесь стоять. Однако вдруг это показалось не таким важным, как приветствие нового соседа. – Мы направляемся вниз. Я вам покажу. – Это было бы замечательно. Он прошел мимо меня по коридору, чтобы первому добраться до лифта и нажать на кнопку. Мы с Джинджер догнали его, когда приехал лифт, и он придержал двери открытыми для нас. Из–за его роста лифт казался очень маленьким. Он был очень высоким, одним из тех ребят, которые могут подпрыгнуть и достать головой до потолка в вагоне метро. Одним из тех ребят, которые могут заставить целый город почувствовать себя лилипутами. Он рассматривал табло с номерами этажей, сложив руки в карманы своей худи. – Вы не замёрзните? – спросила я, разглядывая тонкий материал. – Не–а. Мой обогреватель сломался. Невозможно понизить температуру. В моей квартире сейчас выше 26 градусов по Цельсию. У меня была противоположная проблема, когда я въехала. Это не должно было вызвать у меня улыбку, но мои попытки сохранить тепло были забавными, включая смехотворное количество теплых шерстяных одеял и бесконечную череду кружек с какао. – Я легко справляюсь с холодом, – продолжил он, затем простонал, – жара же –о, господи. Я не смог заснуть. Я был на ногах допоздна, перетаскивал коробки по квартире. В конечном итоге, мне пришлось выйти на свежий воздух. Знаете, в такой ситуации вам нужно лишь избавиться от максимального количества одежды. Жар охватил мою грудь. Я отругала себя. А что, если он расхаживает по квартире голым? Я попыталась придумать остроумный ответ, чтобы скрыть тот факт, что я покраснела, но ничего подходящего не пришло мне на ум. Вместо этого, я сделала глоток кофе. Мы вышли из лифта, последний комментарий так и повис между нами. – Итак, вот почтовые ящики,– указала я, нарушив тишину, пока мы проходили по фойе. – Ваш следующий за моим. Он мило улыбнулся и придержал дверь. Нас чуть не сдуло порывом холодного ветра. Я попыталась приподнять воротник вокруг шеи, но у меня были заняты руки. – Помощь нужна?– предложил он. Я передала ему поводок Джинджер и термос, и смогла поглубже закутаться в пальто. – Закусочная будет по правой стороне,– я сказала ему. – Мы идем в том же направлении. Он вернул мне кофе и пошел дальше по тротуару с Джинджер, будто она его собственная. Несмотря на холод, ярко светило солнце. Я получше к нему присмотрелась. В семь утра у него была трехдневная щетина цвета светлого масла. Щетина была светлее его медных губ и подчеркивала высокие скулы. У него был такой тип лица, который легко увидеть в кино. Я бы, не задумываясь, посетила этот фильм в подростковом возрасте, если бы он был на постере. – Дерьмо,– заявил он. Так как все мое внимание было сосредоточено на нем, а не на том, куда я ступаю, мне понадобилось время, чтобы сообразить, о чем это он. В буквальном смысле – дерьмо. Я отскочила в сторону как раз вовремя, едва избежав встречи с кучей собачьих экскрементов. – Фу. Он ухмыльнулся. – Понедельники. – Скорее ленивые придурки. – Говоришь, как заправская городская девчонка, – его улыбка стала шире. – Давно здесь живешь? – Вчера было четыре года, – мы остановились, чтобы Джинджер могла пописать на ее обычном месте под деревом. – До переезда в Нью–Йорк, я жила на восточном побережье десять лет. – Итак, здесь тебя всё бесит. Я рассмеялась, и, господи, как же это было приятно. Мои застывшие щеки дали трещину, будто были сделаны из бетона, а я ударила по ним молотом. Мы продолжили прогулку, в течение которой Джинджер постоянно оглядывалась, будто мы могли исчезнуть из поля её зрения. Мое настроение улучшилось. Иногда, в городе, разговор с незнакомцами оборачивается тяжелым бременем. Они всегда чего–то хотят от тебя – указаний как пройти куда–то, просят денег, спрашивают, который час. Но я была рада, что остановилась возле нового соседа. Он отогнал хмурые тучи, которые сгустились надо мной в последнее время. Но, когда он резко остановился и застонал, я ощутила, что наша прогулка подошла к концу. – Я забыл кошелёк в квартире. Как думаете, они позволят мне открыть счёт? – Даже не мечтайте, – мы были в паре шагов от пешеходного перехода, и я кивнула на другую сторону улицы. – Вот и закусочная. Он потёр нос рукавом. У меня тоже немного потёк нос, несмотря на то, что прогулка меня разогрела. Я даже и близко не поверю, что он хоть чуточку замёрз. – Я лучше сбегаю домой. Я бы сейчас слона съел. Мне не нужно было думать дважды. Он помог мне тем, что я просто почувствовала себя лучше, и я хотела отплатить ему тем же. – Я одолжу вам,– сказала я и полезла в карман за деньгами. В моем пальто всегда лежат сорок долларов, на непредвиденные ситуации во время прогулок с собакой. И, так как урчание его живота было слышно за версту, я дала ему обе двадцатки. – Возьмите картофельные оладьи, не пожалеете. Он взял деньги и произнёс: – Вы – ангел. Я обязательно всё верну. Я кивком головы указала на Джинджер, которая часто дышала, даря свою характерную для золотых ретриверов улыбку. – Считайте, это благодарность за ваши услуги. – За десятиминутную прогулку? Дорогущая собачонка, – вернув мне поводок, он добавил. – Не хотите присоединиться ко мне? Я угощаю, – пошутил он. Я была удивлена его предложением, но даже больше тем, что была расстроена из–за моего вынужденного отказа. Картофельные оладьи, да ещё и в хорошей компании, звучит, как отличный способ провести утро. – Мне надо на работу,– ответила я неохотно. – Не все зарабатывают на жизнь выгулом собак. – Точно подмечено, – ухмыльнулся он. Зелёный сигнал светофора начал мигать, будто намекал, что это последний шанс принять его предложение и прогулять работу. Он взял деньги. – Спасибо ещё раз. Он перешёл на другую сторону улицы к закусочной. Я подумала, что не знаю его имени, и почему он не на работе в понедельник утром. Не принимая во внимание моего нового соседа, вид угла улицы был мне хорошо знаком. Я стояла здесь несчётное количество раз. Джинджер натянула поводок. Она знает, что здесь мы всегда поворачиваем обратно. Солнце всё ещё светило, но облака надвигались на город. Я снова осталась одна, все утреннее веселье развеялось. Вернулась моя апатия, она была при мне уже несколько месяцев. 2 После работы я стояла под душем дольше, чем на самом деле требовалось. Иногда работа в области по связям с общественностью в Нью–Йорке оставляла слой въевшейся грязи на моем лице. И горячая вода – это то, что просто необходимо. Я могла простоять там всю ночь. Честно говоря, мне действительно больше ничего не надо было делать. За окном уже потемнело, и в квартире было прохладно.