– Возможно, переезд помог. – Тебе нужна помощь? – спросила я. Мне было трудно представить его, декорирующего квартиру. – С мелочами, я имею в виду. Сделать квартиру обжитой. У меня это хорошо получается. – Да, возможно. Я подумала, а не пересекла ли я френдзону. Я была в этом новичком. Единственные представители противоположного пола, с которыми я общалась, были либо мужья моих подруг, либо друзья моего мужа. Никто из них даже близко не сравнится с внешностью Финна или Натана. Значит ли это, что мы не должны быть друзьями? Мне нужно было ослабить растущее напряжение, поэтому я выбрала безопасную смену темы. – И чем ты занимался на Уолл–стрит? До того, как он успел ответить, Джинджер ринулась за белкой и вырвала поводок из моей руки. – Джиндж. Финн сорвался с места. За несколько секунд догнал её и схватил поводок. С искренним смехом, он сел на корточки и почесал у неё за ушами. Она всё ещё была в полной боевой готовности с белкой на прицеле, но потом села и лизнула его в щёку. – Эта белка у меня в долгу. – Я под впечатлением, – сказала я, улыбаясь. – Возможно ты в лучшей форме, чем утверждал. Он встал и вернулся с ней ко мне. – Возможно, но также возможно я супергерой под прикрытием, летающий со скоростью пули. – Звучит правдоподобно,– поддразнила я. Я подошла, чтобы взять поводок Джинджер, но он оставил его у себя в руке. Я поправила мешок для химчистки, и мы продолжили наш путь. Тротуар был усыпан опавшей листвой, зелёной, оранжевой, коричневой. На пёстром сером асфальте это смотрелось прекрасно. – Итак, мы говорили о… – сказала я. Он быстро на меня взглянул, будто забыл о моём существовании. – Да, о моей работе. Я работал с банковскими инвестициями. Это скучно,– он шаркнул ногами по земле,– эта часть моей жизни закончена. Я хочу заняться чем–то новым. Чем–то значимым. – Есть какие–нибудь идеи? – Мне всегда нравилось фотографировать. Это моя мечта. Я знаю основы графического дизайна, для, например, веб–сайтов или логотипов. Мне нужно больше опыта, но суть ты поняла. –Не совсем. Я не творческий человек. – В каждом есть что–то творческое. – Не во мне. Я попробовала себя в гончарном искусстве, игре на пианино, рисовании и так далее. Даже в танцевальных занятиях, где просто нужно всё повторять за учителем, я была как рыба, выброшенная на берег, не в обиду рыбам сказано. Уголок его губ приподнялся, и одна глубокая ямочка на щеке улыбалась мне. – Ты сказала, что неплоха в декорировании. И ты готовишь. – Спасибо советам и рецептам из Pinterest. – Всегда? И ты в точности им следуешь? – В начале – да, – я пожала плечами. Я поняла, что не совсем следовала рецептам в последнее время. – Думаю, ты прав. Чем больше я учусь, тем более опытной становлюсь. – Это уже что–то. Я люблю готовить, так же как математику. Но я считаю, что и там, и там есть выражение творчества. – Даже в математике? – Конечно. Мы дошли до угла и повернули, продолжая идти по направлению к строительному магазину и химчистке. – Ты когда–нибудь останавливалась и задумывалась о своей жизни? Я посмотрела не него. – Это довольно абстрактный вопрос. – Вообще–то нет. Так что? – Ты не мог бы пояснить. – Например, ты не спрашивала себя, как я докатилась до такой жизни? Мне не пришлось долго думать, чтобы ответить. Другие задумываются об этом. Даже Натан мог спросить, о чём–то таком, но не я. Я считаю, каждый человек несёт ответственность за то, как сложится его жизнь. – Честно говоря, нет. Например, у меня хорошо оплачиваемая работа, но я оставляю её в офисе каждый вечер. Это мой выбор. Натан напротив, хочет, чтобы работа бросала ему вызов. Иногда он приносит работу домой. – Но это то, что ты рисовала в своём воображении? – Полагаю, что да. Я была просто счастлива возможности закончить университет. Хотя могла просто никуда не поступать, как мой брат. У моих родителей не было на это денег, – деньги бы были, если родители не растранжирили их ещё в моём детстве. – Но я взяла это на себя и отучилась. Он нахмурил брови. – А ты не думаешь, что было что–то ещё? Удача? Судьба? – Я не верю в судьбу, но, конечно, удача сопутствовала мне. Он медленно кивнул. – Я верю в силу вселенной. Мне кажется это здорово, знать, что кто–то приглядывает за тобой. – Это не так, – сказала я и быстро добавила, когда он удивился. – По крайней мере, для меня. Я не могу говорить, кому и во что верить. – И ты примеряешь эту мрачную точку зрения на всё в своей жизни? Я со смешком согласилась. – Я просто реалистка. Я имею в виду, когда я встретила Натана, я практически услышала щелчок, как будто ты вставил две батарейки в пульт управления, – я глуповато улыбнулась, – две сексуальные батарейки. Суть в том, что у нас были схожие происхождение и интересы, поэтому для нас быть вместе имело смысл. – Понимаю, – кивнул он. – И что же это тогда? – Я сама творец своей судьбы. Если мне что–то не нравится в моей жизни, я стараюсь это изменить. – Хм, – он почесал подбородок, пока обдумывал это. – Это может доставлять трудности в супружеской жизни? – Какие? – Что если тебе что–то не нравится в вашей совместной жизни, а его всё устраивает? Что если ваши взгляды не совпадают? – У нас нет таких проблем, – сказала я. А в голове, я знала, что это абсолютная правда. Невозможно во всём сходиться во мнении и глобальные жизненные решения не исключения. Я прогнала эти мысли. – И до того, как ты скажешь, что я счастливица, потому что другие так сказали, это не верно. Я вышла замуж за моего мужа, потому что мы хорошо ладим. Это решение было таким же, как и любое моё другое,– потому что могу представить Натана настоящим романтиком, и, раздражаясь, я добавила. – Удачей было наше сильное притяжение. – Было? – в его голосе прозвучал крошечный намёк на надежду. Я подавила его. – Есть. До сих пор есть. – Да, – сказал он с лёгким вздохом, – звучит прекрасно. Я улыбнулась, несмотря на то, что я смотрела под ноги. Это не первый раз, когда я слышу нечто подобное про наши отношения, но это всегда волнительно. Потому, что пока я росла, я наблюдала, как мои родители не просто разлюбили друг друга, а, в конечном итоге, стали ненавидеть друг друга. Поэтому иметь прекрасный брак для меня не маленькая победа. – Хорошо, я попалась на наживку. Почему–то мне кажется, что этот разговор не обо мне. Ты когда–нибудь задумывался, как ты докатился до такой жизни, Финн? Его улыбка была коварной. – Иногда. Когда я был моложе, я хотел стать фотографом из National Geographic, а в свободное время снимать свадьбы и семейные портреты, ради удовольствия, – он рассмеялся. – Я собирался совместить очертания природы с чаепитием при свечах и белым кружевом. – Это не так уж и невозможно. – Поверь мне, я уже снимал свадьбу. Это не имело ничего общего с удовольствием. – Я имела в виду, ещё не поздно построить карьеру на том, в чём ты заинтересован. Что тебе нравится снимать? Он рассеянно намотал поводок Джинджер на руку. – Всё. Незнакомцев. Пейзажи. Хотя иногда это тоже может вызывать скуку. – Я тоже так думаю. По крайней мере, те, что я видела. – Если я закончу с переездом, на этой неделе можно будет выбраться куда–то и поснимать, – сказал он практически самому себе. – Мне было трудно найти объекты для съёмки в Коннектикуте. Та свадьба, о которой я упоминал, на ней люди либо много платили, чтобы стереть их лица, либо избегали попадания в камеру. Через некоторое время, я перестал стараться.