Я отломила кусочек. – Надеюсь, ты не боишься моих микробов? – Нисколько,– он вял кусочек из моих пальцев. Я наблюдала, как он жевал и слизнул шоколадную каплю в уголке его рта. – Восхитительно. – Я же говорила. Мы улыбались друг другу немного дольше положенного. Я не могла придумать, что бы такого нормального ему сказать, у меня в голове было лишь то, что он был милым, сексуальным и появился так неожиданно. Я тоже выглядела хорошо: выпрямила волосы, нанесла макияж, принарядилась, потому что чуть позже этим утром у меня должна была быть презентация в классе. Наконец он сказал. – Я кое–кого жду. Могу я посидеть с тобой минутку? Я не планировала оставаться здесь. Я собиралась прийти пораньше и порепетировать мою презентацию. Несмотря на это я не сдвинулась с места. – Конечно. Он взял свой кофе, выбрал столик у окна и выдвинул для меня стул. – Ты учишься в Нью–йоркском университете? – Как ты узнал? – Твоя сумка выглядит тяжёлой. Учебники? – И ноутбук, – я поставила мой тяжеленный груз на пол. – Проблемы со спиной не заставят себя ждать. Он улыбнулся. Я почти пропустила ямочку, которая появилась на его щеке, потому что была очарована его губами. – А моя специальность – фотография. Я люблю делать красивые фотографии, или фотографии красивых вещей,– он заправил непослушные пряди волос за ухо. – Мне следовало догадаться. – Почему? – Ты выглядишь как художник,– застенчиво произнесла я, но это было правдой. Я могла представить его в рабочем халате с пятнами краски на нём, или как он с лёгкостью командует целой комнатой моделей. – Может из–за твоей причёски. Его взгляд наполнился радостью. – Хорошо. Я всё думал, стричься мне или нет, но если тебе нравится, то это веский аргумент против. Я покраснела и уставилась на стол. Не каждый день такие красивые парни обращали на меня внимание, и ещё реже учитывали моё мнение. Я о многом хотела у него спросить. Когда он оканчивает учёбу? Он живёт здесь или приехал откуда–то? Но я не была уверена с чего начать. Я не успела ничего этого выяснить, потому что кто–то забарабанил в стекло, и мы оба вздрогнули. Пухленькая рыжая девушка облокотилась на витрину со стороны улицы. – Я проспала, – прокричала она с широко открытыми глазами. У меня заняло какое–то время, чтобы осознать, что это была моя одногрупница. – Бекки? – спросила я. Она побежала к двери и влетела в кофейню как ураган. – Я думала, что проснусь пораньше и доделаю слайды, но я слишком много выпила вчера вечером. Я проспала. Пожалуйста, помоги мне. Ну, пожалуйста, пожалуйста… – она схватила меня за руку и обратилась к парню, с которым я сидела за столиком. – Мне так жаль, но мне нужно её украсть, на кону наши отметки,– она повернулась ко мне. – Помоги мне закончить её, пока занятия не начались. Возьми свой кофе, он мне пригодится. Я не знала почему, но я уже вставала со стула. Мы с Бекки готовили презентацию по предмету Этика и Средства массовой информации, но мы решили разделиться и каждый отвечал за свою часть. Её отчаяние и её просьбы были как сигналы крайней безотлагательности. И это было правдой, что моя отметка за этот проект также зависела и от неё. – Мне жаль… – я не знала его имени. – О… – его взгляд метался между мной и Бекки,– тебе нужно идти. Ты уверена? – Занятия начинаются через час, – вставила Бекки. – Нам нужно идти, прямо сейчас. – Мне жаль, – снова сказала я, и подняла свою сумку. – Возьми, для неё,– он протянул мне свой стаканчик с кофе. Я послала ему благодарный взгляд, пока Бекки тянула меня к выходу. На следующий день я вернулась в кофейню в то же время. Я месяцами принимала каждого высокого блондина в Ист–Виллидж за него. Я проверила стаканчик от его кофе, в надежде найти там его номер телефона, но его там не было. Я часто думала о нём. Но я никогда не встречала его снова, до теперешнего момента. Я снова посмотрела на Жизель, будто она могла быть волшебным ответом, на тот ураган, бушевавший у меня внутри. Она пополняла запасы выпечки. Она была недостаточно взрослой, чтобы работать здесь десять лет назад. “И снова здравствуй” Мы выпили пару глотков кофе вместе, обменялись флиртующими взглядами, съели пополам круассан с тёмным шоколадом и фисташкой. Я уже встречала Финна раньше… И он всё это время об этом знал. 19 Одной рукой удерживая подставку с кофе и поводок Джинджер и искоса поглядывая на мою квартиру дальше по коридору, я тихо постучалась к Финну. Он был без рубашки, растрёпанный, его волосы сбились в одну непослушную волну. Он широко мне улыбнулся. – С утречком, красавица. Прошло десять лет. Сейчас морщинки вокруг его глаз оставались, даже когда он перестал улыбаться. Его волосы теперь были короче и темнее, ближе по цвету к его бороде, которую раньше он не носил. Но его медово–зелёные глаза художника и выразительные губы были те же. – И снова здравствуй, – сказала я. – Входи, – он шире распахнул дверь. – Я не могу. Я пришла не за этим. – Ага, – сказал он с небольшим кивком. Он скрестил руки на груди. Его спортивные штаны, на которых отсутствовал шнурок, немного сползли вниз. – Ты чувствуешь себя виноватой из–за вчерашнего. – Нет, – я почесала подбородок. Волосы, показавшиеся из–за резинки его штанов, и явно очерченное мужское достоинство указывали на то, что у него отсутствовало нижнее бельё. Возможно я подняла его голого из постели. – То есть, я не знаю. Он проследил за моим взглядом и привёл себя в порядок. – Извини. Утренний стояк. Внезапно мне стало очень жарко в пальто и шарфе. Я смотрела куда–угодно, только не на него. – Извини. – Расскажешь, почему ты здесь? – Да. Конечно, – я расправила плечи, напоминая себе, что Финн утаивал от меня ключевую информацию. Наша беседа в Quench много лет назад была короткой, но многообещающей. Между нами пробежала искра. Я знаю, он чувствовал тоже, что и я. Почему он не рассказал мне о Quench? Его взгляд метнулся с моего лица на кофе и обратно. – Ты вспомнила? Когда? – Прямо сейчас, – Джинджер громко вздохнула и улеглась на пол. – Тебе следовало рассказать мне, Финн. – Почему? – Потому, что… – мне было жарко, ногам в носках и ботинках, шее в кашемире, – ты солгал. – Когда? О чём? – Ты заставил меня поверить, что мы незнакомцы. – Мы ими и были, – на его щеке появилась ямочка. – Я хотел, чтобы ты сама всё вспомнила. – Почему? Какое это имеет значение? – Входи, – он взял подставку с кофе из моих рук. – Я не могу. Это для Натана.