— Туда? — побледнела я. — Там остался его человек. — О боже… Совсем сумасшедший! Я бы по доброй воле в это пекло не полезла! — Меня зовут Венера. Я… — Вы его девушка? Она посмотрела на меня с сочувствием и пригладила волосы, снимая труху сгоревших волосинок. — Милая моя девочка, когда ты чуть-чуть повзрослеешь, то ты поймешь, что у таких, как Тигран, не может быть девушки, невесты или жены. У него все — девочки. Пачками… Поверь моему опыту. И вот этого слизняка прощать не смей… — кивнула в сторону Матвея, которого тошнило в кустах. — Сунул член в рот какой-то шмаре один раз, сунет и второй. Все мужики — предатели и лгуны! Может быть и так, но что-то долго нет этого... Тиграна Эдуардовича... Глава 17 Глава 17 Мария Неожиданно для себя я кивнула. Во мне бурлило разочарование: семь лет серьезных отношений, первая любовь и невинность достались Матвею, а он говнюком оказался. — Разница, знаешь, в чем? — продолжила Венера. Она достала еще одну салфетку из сумочки и осторожно вытирала мое лицо от пятен копоти, действуя бережно. — В количестве измен? — поинтересовалась я. — А ты умная девочка! — восхитилась она. — Знаешь, мне понадобилось долбаных три года наматывать сопли на кулак, а потом обжечься в браке с другими мужчинами, чтобы это понять. Да, основная разница в этом. А еще разница в том, как ты это принимаешь. Просто глотаешь молча или используешь с выгодой для себя. — Попахивает проституцией… — Проституция — это когда ты даешь все и всем за копейки, а выгода — когда отщипываешь по маленькому кусочку и никогда-никогда не забываешь о себе. — Как же любовь? — вздохнула я. — Иллюзия, придуманная мужчинами. Ведь кто красивее всех поет о любви? Мужчины… Как раз к этому времени Матвей выполз из кустов и потянулся за бутылкой с водой, чтобы прополоскать рот. Полоскал рот и косился на меня покрасневшими, воспаленными глазами. Да какая уж тут любовь? С той Элис трахнулся от воздержания, а обо мне подумал? Я тоже его ждала и страдала от недостатка любви, но на первый попавшийся член не полезла… — Маша, давай поговорим? Поехали, Маш… Поговорим тет-а-тет. Без свидетелей! — Без свидетелей? С тобой? Пошел вон! — скомкала бумажную салфетку и бросила в него. — Я лучше со свидетелями Иеговы буду задушевные беседы вести, чем с тобой наедине останусь! Ни за что не прощу! И не смотри на меня таким взглядом. — Я тебя люблю. Я тебе это докажу! — пообещал он и нырнул рукой в карман. — Я сейчас такси вызову! Матвей прохрипел это обещание и с удивлением посмотрел, как его рука нырнула в дыру на брюках. Они порвались и обгорели. — Мой телефон. Мой кошелек… Все там осталось! — пробормотал Матвей. — Водительское. Все сгорит… Брючина была подранной до самого колена, а кожа покрылась волдырями. Я посмотрела на это и ахнула, испугавшись, что будет с невыносимым Тиграном и его помощником, который мужественно тащил меня и Матвея. Вот кто настоящий герой — тот высокий, большой мужчина. Мрачный, решительный и немногословный… И он в ловушке пламени остался. Я занервничала. Молчун здоровый, справится ли Тигран? Такого амбала тащить на себе тяжело… Справится?! А где спасатели? Пожарные тушили пожар… Долго ли еще? Вдруг станет слишком поздно? — Когда же потушат? Венера села на асфальте и вытянула вперед ноги, в дорогих туфлях. — Нам остается только ждать. — Он уже дымом хорошо надышался. Приучен к таким нагрузкам? Нет, конечно же… По костюму видно, что он позер… — прошептала вполголоса, с удивлением для себя отметив, как сильно, до дрожи я переживала за Тиграна, покушавшегося на мою восстановленную девственность. Как он оказался прав насчет Матвея… Зачем он сюда приехал? За мной следил? А если бы не следил? Если бы не следил, я бы задохнулась от дыма и сгорела живьем… У меня от ужаса мурашки побежали по коже. Еще этот рев и треск обрушившихся перекрытий. Морозом до самого нутра пронимало от ужаса, что творился там, в огне. — Мой клуб, ох, мой клуууб, — тихонько вздохнула Венера. — Ваш клуб? — удивилась я. — По бумагам, клуб бывшего мужа. Я хотела выкупить его долю и заняться им плотно. Он заупрямился и заломил цену. Переговоры были непростыми. Я думала, что нам удалось достигнуть согласия, а он… Видишь, как? — покачала головой. — Не доставайся же ты никому! Теперь только с нуля возводить, затраты бешеные. Я уж молчу про репутацию… Некоторые люди суеверны и не станут приходить туда, где в огне погибли люди. — Думаете, кто-то погиб? — ахнула я. — Какой-нибудь обдолбыш точно надышался угарным газом.. Такое в порядке вещей. — Если Тигран тоже погиб… — выдавила из себя. — Ох, не думаю! — выдохнула Венера. — Он заговоренный. На успех. Ее уверенность немного подбодрила меня, но все же… Кое-что мне не давало покоя. Венера говорила много, но так и не ответила на вопрос, есть ли у нее отношения с Тиграном. Меня это вообще не должно волновать, но… волновало. После страха за жизнь этого невыносимого типа, разумеется. Я ему еще деньги должна вернуть. — Вы так и не ответили. У вас отношения с Тиграном? — Нет. — Зачем же вы его тогда поцеловали? Поцеловали Тиграна. Я видела. — Мужчины любят, когда их превозносят, смотрят с восхищением. Поцелуй под наплывом эмоций дарит чувство, что делаешь что-то героическое, вставляет похлеще адреналина. На второй заход ему он явно понадобится, — цинично рассудила Венера. — А я думала, вы в него влюблены. — Сто раз справила веселые поминки этим чувствам. Но Тигран может думать, что я по нему сохну! — рассмеялась Венера и подмигнула, добавив шепотом. — Будь уверена, твой слизняк и через десять лет, став лысиком с пивным животом, будет считать себя неотразимым и думать, что ты по нему сохнешь, мечтаешь и вообще готова ноги раздвинуть по щелчку. И пусть тебе сто раз будет на него плевать, он будет свято верить, что ты его хочешь. Ох уж эти мужчины… Рассказ Венеры прервался каким-то звуком. Стук. Он доносился из-за двери, на которой висел огромный замок. — Это он! Матвей, сними замок! Живо… — Как? Я… У меня… руки… без ничего… — И совесть, очевидно, тоже! Я сбросила босоножки и сорвалась с места и побежала, громко зовя на помощь спасателей.