Я решила расслабиться, потому что все равно это придется сделать. Не выбегу же я с истерикой из кабинета только из-за того, что мне не совсем по духу мастер, который будет прикасаться к моим интимным зонам. От этой мысли стало еще хуже, но что уж поделаешь. — В особый вечер все должно быть по-особенному! — торжественно заявил Монро, приглашая меня за ширму, где я могу раздеться и подготовиться к процедуре. Сперва я обескураженно посмотрела на него, подумав, неужели Светка рассказала ему, чем я собираюсь сегодня заняться. Но потом отбросила эту мысль. Она не могла, а у него язык явно не привязан к мозгу, и говорит он такое каждой своей клиентке. Надеюсь, с руками дела обстоят получше. Вскоре, когда эта пытка нежными ручонками мастера была окончена, а мы с подругой разошлись по домам — предварительно договорившись быть на связи, если вдруг что, — я приготовила себе чай, уселась на кухне и стала думать, чем заняться в оставшееся до вечера время. Его оставалось не так уж и много, но нервы свое дело знали: меня начало потряхивать, как листик на ветру, а в голову стали закрадываться не совсем приятные мысли. Но пути назад уже не было. Глава 4 Тина Я долго сидела недвижимо на одном месте, не зная точно, как себя вести. Нужно ли думать и переживать о том, что я собираюсь сделать, или лучше попытаться включить беспринципную суку и просто сделать задуманное? Особенно сложно представить, как я буду чувствовать себя после этого. Победительницей? Шлюхой? Или будто ничего и не произошло? На столе зажужжал телефон, начав вытанцовывать по стеклу. Светка сообщение прислала, а в нем: «За вещами ты так и не зашла. Все приходится делать самой. И знаешь, если ты сейчас же не выйдешь и не заберешь вещи, которые я оставила на крыльце, то я вернусь и лично тебя трахну! Только без нежностей. Поняла меня?!» Больше чем гнева папы я боюсь только рассерженную Светку. Так что мне пришлось выбраться из оцепенения, взять себя в руки и сходить к двери за пакетом. — Повезло же тебе, дурочка, что это увидела я, а не кто-то другой! — крикнула я, хотя и знала, что подруга уже дома и точно меня не слышит. И следом добавила шепотом: — Или мне повезло… Как ни странно, но, когда я вдохнула свежего воздуха, настроение значительно улучшилось. И я уже с улыбкой вернулась в дом, попутно включив музыку в колонках в прихожей. Там же сбросила с себя футболку, джинсы и лифчик, оценила себя перед зеркалом и заулыбалась. — И правда хороша же, ну! — промурлыкала я себе под нос и даже губу прикусила, представляя, как на меня будет глазеть тот счастливчик, которого я выберу этим вечером. Приняв душ, я снова надела на лицо беспринципной сучки, а на тело — максимально сексуальный наряд, который будет хорошо смотреться как на мотоцикле, как и при пешей прогулке. И как же без знаковой кожаной куртки, которую носят все байкеры! И план, каким я сегодня воспользуюсь, тут же пришел мне в голову, будто всегда и был там, просто ждал своего часа, подходящего случая, чтобы воплотиться в реальность. Я зашла в гараж за Тоффи, когда уже начинало смеркаться. Мерное урчание двигателя моего малыша придало мне еще больше уверенности, и, включив передачу, я неспешно выкатилась на пустынную улицу. Огляделась по сторонам, улыбнулась и придала газу. В это время папа либо решает какие-то вопросы, причем далеко за городом, подальше от посторонних глаз, либо отдыхает в баре. «Колеса и копоть». Нет, ну и название придумали. Какой-то пьяный ковбой выплюнул фразочку, перед тем как споткнулся и упал лицом в грязь, а ее подобрали и прилепили в качестве названия питейного заведения. Как бы там ни было, пусть хоть как бы его назвали, ехать мне сегодня именно туда. Не хочется мне искать приключений на… как бы это помягче выразиться? Лучше уж кого из ребят папочки цепануть. Там хоть каждый из них взрослый и с головой на плечах; разве что некоторым мозгов бы все же поприбавить… Чем какой-нибудь сосунок из ночного клуба, который одолжил тачку у матери, а денег стащил из-под матраса, и гуляет, пока никто не заметил. А потом еще точно пойдет трепаться кому ни попадя, что усадили на член дочку самого Камиля Лачина! Это ж самая лучшая сплетня будет. Лучше бы папы не было там, когда я приеду. Но я все равно сделаю задуманное, пускай даже придется смотреть ему в глаза, забирая кого-то из парней. И что он сделает? Не выпорет же он меня при всех. Да и за что? А орать на дочку при подчиненных он точно не станет. Знакомый гаишник отсалютовал мне, когда я проезжала мимо поста, в паре километров от бара. Его взгляд показался мне каким-то странным. Хотя оно и не удивительно, ведь я нечасто катаюсь вечерами на байке, считай, полуголая. И только здесь я осознала, что и вправду собираюсь это сделать… Уверенность слегка пошатнулась. А потом и вообще закричала, когда я увидела мотоцикл папы на стоянке около «Колес». И я проехала мимо. Проехала не оглядываясь. И остановилась в где-то через километр. Чтобы меня не было видно. Слезла с Тоффи, уперлась руками в колени, и попыталась привести дыхание в порядок. Оно так сбилось, будто я стометровку пробежала на время. Через пару минут, когда сердце перестало так сильно колотиться, я вернулась к байку и осмотрела себя в зеркало заднего вида. — Ты хороша. И все у тебя получится, слышишь? — стала подбадривать саму себя. Если бы меня только видел кто-нибудь со стороны… Стыд. — Ладно, за работу. Я еще раз огляделась, чтобы убедиться, что никто не видит меня: никакой прохожий и уж тем более никто из бара; еще достаточно светло, потому, при желании и зная, куда смотреть и что искать, меня вполне можно было бы заметить. Присела и выкрутила колпачок с соска для накачивания колеса. Достала из волос шпильку и воткнула ее в отверстие. Пришлось немного повозиться, прежде чем полилось густое и размеренное шипение воздуха. И мой малыш Тоффи постепенно опустился жестянкой на гравий. — Не переживай, милый, я вернусь за тобой, и мы тебя починим. — И добавила, глядя в сторону бара: — Кто-нибудь тебя починит. Закрутила обратно колпачок и поднялась на ноги. Поправила прическу, шортики, вспушила грудь и пошла навстречу приключениям. И уже через три минуты пожалела, что не припарковала Тоффи хоть чуточку ближе. Долбаные камни под ногами! Из-за двери услышала голоса и стук биллиардных шаров. Значит, ничего серьезного там точно сейчас не происходит и папа просто отдыхает. Хорошо, что никто не околачивается снаружи, а то пришлось бы еще объясняться, что я здесь под вечер забыла. Я глубоко вдохнула, шумно вытолкнула воздух из легких и потянула ручку на себя. И в желудке что-то ухнуло, потому что дверь сперва не поддалась. А потом распахнулась, и прямо перед моими глазами оказался парень в черной кожаной куртке. Кареглазый брюнет. Прическа ёжиком, острые скулы. Он убрал руку от двери и просто смотрел на меня. Смотрел так, будто я какая-нибудь древнегреческая скульптура в музее современного искусства — он явно не ожидал меня здесь увидеть. Я будто в вакууме оказалась, потому что в баре стало абсолютно тихо. Даже слышно было, как муха пролетела мимо. Я замешкалась, не зная, что делать дальше. Даже забыла, зачем сюда пришла. Почему они все так смотрят на меня? Ну и что, что я первый раз сюда пришла? Придурки! Но не он. Он какой-то… Милый? Нет, не то слово. В его лице есть некоторые нотки нежности, когда он смотрит на меня. Но в остальном его лицо больше говорит о хозяине, что он серьезный, часто хмурый, но очень решительный — чертовски сексуальный наборчик. А легкая небрежная щетина четко дает понять, что парень он одинокий. Я бы эту бородку подровняла как-нибудь по-своему. А может, и сбрила совсем… И представила, как притягиваю его лицо к себе за волосы, сжимая его ножками, пока он там своим язычком… Я ощутила, как к лицу стал подкатывать румянец, а внизу стало так горячо. Черт! Вот так меня занесло. Вообще не представляю, как я вообще смогла задуматься о подобном в такой-то обстановке! Стыд-то какой… И сказала я, конечно, совсем не то, что думала. Да я вообще не думала, о чем говорить. Мне просто нужно было сбить этот настрой хотя бы на несколько минут, пока не смогу остаться с кем-нибудь из этих мужчин наедине; желательно с этим красавчиком, конечно. И слова вышли сами собой: — Чего встал? — буркнула я парню, нахмурив брови. — Давай в сторону. Или сколько мне еще здесь стоять? И парень отошел на шаг, и из-за его плеча я увидела самое знакомое из всех лицо. — Пап, — обратилась я к нему уже более нежным голосом, — у меня колесо спустило. Можешь послать кого-то из своих ребят, чтоб посмотрели? Мне ехать надо. Я там, недалеко остановилась. Пришлось переться пешком целый километр по каменюкам вашим. А я немного спешу… Папа поднял очки на лоб и молча осмотрел меня с ног до головы. Он тоже, как и все, смотрел все это время на меня. И ему явно не понравился мой прикид. Затем перевел взгляд на брюнета: — Ты что-то забыл? Давай вали отсюда. Но тот не спешил уходить, даже несмотря на то, что его уже буквально так уволакивать какой-то полурослик, пытаясь сдвинуть с места. Он что-то ему говорил и дергал за куртку. Но брюнетик даже не шелохнулся. Он посмотрел на меня, затем на папу и сказал: — Слушай, Камиль, давай я посмотрю, чего там у нее стряслось. И через секунду добавил: — Я же все равно ухожу. Попутно проверю ее лошадку, чтоб ты парней не отрывал от игры. В баре, кажется, стало еще тише, чем было до этого. Папа прочистил горло, взглянул через плечо в сторону биллиардного стола, затем на меня. Пригладил бороду и глубоко вздохнул. Представляю, как ему не нравится эта идея, ох как представляю! Но пас передали, пора забивать гол! Я пожала плечами и постаралась сказать максимально безразличным тоном, на который только способна: — Мне побоку кто. Но он вроде как дело говорит. Папа голосом робота, настолько холодным, бесчувственным, подозвал к себе брюнета и повернулся к стойке. Не знаю, о чем они шептались, но уже через несколько долгих секунд оценивающе посмотрел на парня, затем бросил взгляд на меня и, глядя мне в глаза, сказал ему: — И имей в виду… *** Из бара мы вышли втроем, и я уже думала, что друг моего брюнетика поплетется вместе с нами, но он оказался умнее и, быстро распрощавшись, оставил нас одних. Пока брюнет стал копошиться в багажнике папиного мотика, склонившись над ним, я воспользовалась моментом разглядеть сочную попку в серых джинсах. Затем он взял, что искал, и пошел к другому мотоциклу. Я задумалась, на каком же из них ездит этот красавчик. Бегала взглядом по дорогим и средним по цене байкам, припаркованным около бара. И очень удивилась, когда парень остановился около дешевенького мотоциклика и открыл на нем багажник, чтобы забросить туда насос. Чем удивил меня. — Это Lifan LF250? — изумилась я. — Как ты вообще ездишь на этом дерьме? Ничего посолиднее выбрать не мог? — спросила я и скорчила гримасу отвращения. А затем подумала, что слишком рано сделала выводы. Я ж потому и не хотела искать жертву в ночном клубе, ведь там одни папенькины сынки с чужими деньгами. А этот, по всей видимости, далеко не такой. Иначе катался бы на приличном «Харлее», не меньше! Может, он еще и нормальный? Да быть такого не может! Не работал бы на папу тогда. — Заработаю — пересяду, — сказал брюнетик. Да так, будто ему вообще плевать, что я подумаю о нем. И пока я поражалась его простоте, он спросил: — Ты садишься, или все же пешком пойдешь? Я хмыкнула и уселась сзади него на мотоцикл. И как только он тронулся с места, я обняла брюнетика и крепко прижалась к нему. Забралась пальчиками под куртку. Захотелось, чтобы он ощутил их тепло. Когда мы поворачивали, на выезде с территории бара, я даже ногтики слегка запустила в его живот. И ощутила, как напрягся его пресс. Он стал просто каменным. А на вид и не скажешь, что этот парень такой крепкий. Под курткой не видно той горы мышц, которыми он обладает. Уверена, что обладает, ведь такой твердый пресс у хлюпика быть не может. — А вот и мой малыш Тоффи! — представила я свой мотоцикл брюнету. Он явно удивился, когда увидел, на чем я катаю свою попку. И сперва даже начал задавать вопросы, почему, собственно, Тоффи и откуда у меня такой зверь. Хорошо, что быстро догадался. И не тупой, это прям радует. Брюнетик, как только слез со своего дрындулета и закончил расспросы, сразу достал телефон, включил на нем фонарик и принялся осматривать Тоффи — искать причину спустившего колеса. А мне уже не терпелось хотя бы узнать его имя. И чтобы он наконец обратил внимание на меня. На меня! А не на мотоцикл… — Так, посмотрим, — протянул он, оглядывая покрышку со всех сторон. — Я не вижу повреждений. Возможно, тебе повезло, Тина. Вот же наглец! А мое имя он знает! Мне уже хотелось позвать его по имени, потому что надоело мысленно называть его брюнетом, парнем. Но он как-то не спешил знакомиться. Не может же он быть из этих! «Надо бы проверить!» — прошептал мне бесёнок с правого плеча.