Заскрежетал замок, Катерина открыла дверь, за руку втащила меня внутрь и снова заперлась на все замки. – Катя, что случилось? – испугалась я. – Ты там на улице никого подозрительного не видела? Катерина выглядела непривычно растерянно. – Нет, вроде, – постаралась припомнить я и не выдержала, – да что случилось? Где Федя? – Федя в детском спортивном лагере. Стас решил, что ему это необходимо. – Так ты от Стаса прячешься? – озарило меня. – Стаса я легко могу спустить с лестницы. – Тогда что? Новый поклонник? – Это не поклонник, Рори. Поклонник – это тот чел, который звал меня на свидание, дарил цветы и ухаживал как нормальный человек. А у меня собственный псих завелся! – Поехали в полицию. – Вызывала уже, – кисло призналась Катя, – поржали и сказали, что состава преступления нет. Просто я не понимаю толк в ухаживаниях. – Заинтриговала, – присвистнула я. Мы вошли в гостиную, где по случаю жары окна лоджии были распахнуты настежь. – Угу. Мартини будешь? – Я объявила пьянству бой. Иначе с такими темпами я сопьюсь. – А я буду, – пробурчала Катя, окончательно укрепляя подозрения, что что-то здесь не так. – Катерина! – зычно гаркнул кто-то на улице мужским басом. Катя подпрыгнула, схватилась за сердце и побледнела. – Катя! Я не уйду, пока ты не выйдешь! Катерина молча потянулась к бутылке мартини и сделала глоток прямо из горлышка. А я отправилась выяснять, кто конкретно шатает нервную систему моей подруги. Вышла на балкон, выглянула в окно и потеряла дар речи. Парень был… Оригинальный. Даже слишком. Высокий и очень крупный, с яркими голубыми глазами и ладонями размером со среднюю лопату. Но челюсть моя сама упала на пол, когда я рассмотрела, во что он был одет. Черный спортивный костюм с белыми лампасами по типу «Адидаса», причем под мастеркой ничего не было, и парень и светил перед окружающими своим накачанным прессом. На голове у маргинала была кепка, не иначе как выигранная в честном бою с бомжом дядей Родей. Такие мой дедушка носил – серая с коротким козырьком. А вишенкой на торте оказались классические туфли на ногах. Маргинал-гопник закинул ногу на низкую кованую ограду палисадника и смотрел прямо на меня наглыми голубыми глазами. – Здрасьте, – очаровательно улыбнулся он и сделал шутливый поклон. – Катя! Я гитару нашел! Это чудо выудило прямо из палисадника гитару, закинуло на коленку и попыталось что-то сыграть. – Это что? – я обернулась к подруге, которая любовно прижимала к груди бутылку мартини и стояла так, чтобы воздыхатель ее не увидел. – Эд-д-д-дуард. Маму потерял, видимо. Меня с ней перепутал. Я нервно хмыкнула, а когда Эдуард вдруг заиграл не так фальшиво, снова обернулась. – Да нормальный парень, Кать. Глаза голубые, уши… Две штуки. И не Иннокентий, – нервно засмеялась я. – А безупречное чувство стиля ты оценила? – согласилась со мной Катя. Я потянулась к бутылке мартини, отобрала ее у подруги и сделала глоток. Эдуард смог взбудоражить нас обеих. – Где ты его нашла? – возвращая мартини, поинтересовалась я. – Катя! Все для тебя – рассветы и туманы, для тебя-а-а-а моря и океаны, для тебя… – По больному бьет, гад, – взвыла Екатерина. Сделала шаг и уселась прямо на полу. Я села рядышком, не находя слов, чтобы описать ситуацию. – Кать, ну, музыка не нравится, давай стихи почитаю? – любезно предложили с улицы. – Кать, а он романтик, – не выдержала я и громко засмеялась. Кажется, у подруги начался нервный тик. Она смотрела в стену, не обращая внимание на оба дергающихся глаза, пока Эдуард во все горло читал нам Маяковского! С выражением, делая театральные паузы в нужных местах. – С этим нужно что-то делать, – решила я, когда сеанс поэзии поднадоел декламатору и он снова заголосил: – Кать, пошли на свидание! Имей в виду, я отсюда без тебя не уйду! – Рори, мне плохо, – пожаловалась Катя. – И мне, – согласилась я. Поднялась, закрыла окна, старательно игнорируя просьбы Эдуарда не лишать его последней возможности общения с Катериной его сердца. Взяла подругу за руку, вывела в гостиную, усадила на диван и решила: – Сейчас что-нибудь придумаем! Глава 20 Аврора – Идеи есть? – деловито поинтересовалась Катерина, делая очередной глоток мартини. – Есть одна, – согласилась я. – Закусывать! – Мне кусок в горло не лезет! – пожаловалась подруга. – С тех пор как этот индивидуум ворвался в мою жизнь. – Кто он? Я упала на диван рядом с Катей, подобрала ноги под себя и судорожно искала выход из сложившейся ситуации. – Понятия не имею. Я сначала смеялась, мол, мальчик маму потерял, может, я на нее похожа. – Сколько ему лет? – Явно младше меня. Ты его видела? Такие отбитые на всю голову обычно очень молодые, с возрастом мужчины серьезнеют и не орут под гитару под окнами. – Нет, они всего лишь срывают тебе встречи, оккупируют твою кофейню и бьют твоего бывшего, – тоскливо вздохнула я, отбирая у Кати мартини. – Твой Годзилла-строитель навалял Славику? Боже, почему я этого не видела? Рори, видео хоть осталось, я не могу это пропустить! Катерина даже забыла, что страдала. Пришлось рассказывать все в подробностях. И про то, что Роберт никакой не строитель, а тренер, про то, что Славику он таки навалял, о пчеле… Катя смеялась до слез, особенно когда я пересказывала момент с укусом. К тому моменту мой новый лозунг «пьянству бой» был забыт за ненадобностью, а мы с подругой вовсю грешили, забыв, что на улице ждет очаровательный гопник с ярко-голубыми глазами, гитарой и Маяковским. – Что ты о нем знаешь? – махнув рукой в сторону лоджии, полюбопытствовала я. – Только то, что его зовут Эдуард и он очень настойчивый, – нервно хмыкнула Катя. – М-да… Негусто. Мы обе подпрыгнули, когда зазвонил мой мобильный. Переглянулись, и я полезла в карман, почему-то решив, что это Роберт. Щеки загорелись, а сердце забилось в горле. Но звонила мама. – Рори, это ни в какие ворота! – с ходу начала она воспитательный процесс.