Вот в фокус попала черная шляпа, и я на секунду задержался, с улыбкой признав в ее обладателе Боярского. Естественно. Уж кто-кто, а он-то ни одного матча своей любимой команды не пропускал. За секунду до того, как я нажал кнопку спуска затвора, Михаил Сергеевич знаменитым жестом поправил усы и с улыбкой поднял руку, кого-то приветствуя в толпе. В этот момент над стадионом разнесся голос комментатора, объявивший о выходе на поле команд, и я содрогнулся от громоподобного ора. Обернувшись, я обнаружил, что Драгомыслов на этот раз определил меня как раз под печально знаменитой тринадцатой трибуной, болельщики которой славились необузданным нравом и практически после каждого матча попадали в выпуски новостей. На поле вереницей потянулись спортсмены обеих команд, держащие за руку детей. Выстроившись друг напротив друга, они пропели гимн, капитаны команд обменялись рукопожатиями, и по свистку рефери игра началась. Не особо понимая, зачем меня сюда прислал Драгомыслов, я поначалу просто снимал игру, благо место мне выпало более-менее удачное. Ловил в объектив красивые передачи, напряженные движения вратарей и, несколько раз обернувшись, снял трибуну, на которой выделялась группа накачанных здоровяков. Один из них, обладатель барабана, остервенело бил в него большими колотушками. Заводящий, бритоголовый мужик лет сорока, затянул кричалку: – «Зе-нит», тум-тум-тум! «Зе-нит», тум-тум-тум! Оле! Оле-оле-оле-е-е… Толпа поддерживала заводящего, лицо которого было ярко раскрашено в цвета сине-бело-голубых, дружными хлопками и подпеванием. По его сигналу болельщики бросали в воздух сине-бело-голубой серпантин, осыпавшийся словно снег на головы представителей прессы. Честно, это меня немного раздражало, и я, отвернувшись, вновь сосредоточил свое внимание на поле. А фанаты на своем вираже продолжали горланить: – Сине-бело-голубые, хей-хей! Минут двадцать все шло своим чередом, и я даже уже начал скучать, как вдруг ситуация на поле стала резко меняться. «Зенитовцы» зазевались, и нам впечатали первый гол. Это вызвало громкий разочарованный стон на трибунах. Не отрываясь от камеры, я увидел, как Боярский досадливо хлопнул себя по коленям. Не являясь ярым поклонником футбола, я особых переживаний не испытал. Игра есть игра. Тем более наши уже давненько не блистали хорошей игрой. Но еще через двадцать минут, к концу первого тайма, Роман Павлюченко из «Спартака» пошел в атаку на наши ворота и пробил второй гол. Там была явная штанга, мяч летел по кривой, но рефери засчитал москвичам очко. Игру временно остановили, но трибуны взорвались таким агрессивным ором, что у меня заложило уши. Я обернулся. – Несправедливо! – Че за фигня… – Слепой, что ли, там штанга была… Отдельные реплики, крики, обрывки фраз, мат, искаженные лица, все смешивалось в чудовищную какофонию, словно передо мной была не толпа народа, а одно обезумевшее от ярости существо. Это были даже не лица, а маски с раззявленными ртами и безумным взглядом, потрясающие кулаками. Барабанщик-заводила от переполнявших его эмоций выронил свой зажатый между ног инструмент, и тот, подпрыгивая, покатился вниз по ступеням лестницы. На него никто не обратил внимания. Я продолжал смотреть на вираж зенитовских болельщиков, оставаясь спиной к полю. Несколько вскочивших парней покопались в рюкзаках, и мятущихся людей озарили алые вспышки запаливаемых фальшфейеров. Дело принимало серьезный оборот. Но это был всего лишь первый тайм, играть еще предстояло долго, и наши вполне могли отыграться, склонив счет в свою пользу. А болельщики тем временем вели себя так, словно поединок уже закончился. Бегло оглядывая толпу, я понял, что здесь что-то не то. Я почувствовал легкое потустороннее дуновение, какое обычно испытывал, когда неподалеку от меня возникало возмущение в Сумраке. Чертыхнувшись сквозь зубы, я сунул руку во внутренний карман куртки и, нащупав крохотную горошину, крепко сжал ее пальцами, активируя заклинание «Око мага». Горошина треснула, выпуская в Сумрак небольшой шар в форме глаза. Магический радар вознесся над трибунами, и через пару мгновений я увидел то, что искал. Один из болельщиков на беснующейся трибуне сидел. Черная толстовка – ног не было видно из-за спинки ниже расположенного сиденья. Опущенный на лицо капюшон. Конечно, со стороны можно было бы подумать, что это обычный парень, выпивший больше своей нормы и уже не способный стоять на ногах. Если бы не одно обстоятельство. Парень был Иным. Темным Иным. Опустив взгляд, я посмотрел на свою тень и мысленно потянул ее на себя, входя в Сумрак. На меня тут же навалилась ватная тишина, цвета поблекли, а запахи исчезли. Больше не было рева толпы, превратившегося в низкий тягучий гул, и режущей обоняние вони горящих файеров. Люди на трибунах превратились в смазанные тени, среди которых выделялась одна-единственная фигура, окутанная аурой Тьмы. Конечно, я мог бы сразу войти в Сумрак и не тратить ценный амулет с «Оком мага». Но если говорить начистоту, даже на первом слое Сумрака я чувствовал себя весьма неуютно и даже представить боюсь, что бы я испытал на более глубоких слоях. Но одно дело обнаружить нарушителя Договора, а совсем другое – зафиксировать нарушение. Поэтому я не стал терять время понапрасну. С трудом приблизив видоискатель к глазам, я навел объектив на Темного и сфокусировался на его руках. Так и есть! Применение воздействия было налицо, я не зря ощутил возмущение в Сумраке. В зажатых ладонях у Темного я увидел простую на первый взгляд стеклянную банку, внутрь которой стекалась Сила. Кажется, это заклинание называлось «катушка Теслы». Магия несильная, но достаточная для того, чтобы сосать из людей энергию. Конечно, в обычной ситуации Темный вполне мог вывернуться, сказав, что он просто собирал выплескивающиеся негативные эмоции во время футбольного матча, если бы не одно обстоятельство. Этот Темный провоцировал фанатский вираж на беспорядки. Тонкие ниточки силы тянулись от Иного к нескольким болельщикам, в том числе и к заводиле в тринадцатом секторе. Прямо на моих глазах эти нити вздрогнули, и еле заметная волна пошла от Темного к его невольным марионеткам. Но зачем он провоцировал беспорядки, да еще так открыто? Неужели он думал, что его проделки останутся незамеченными? Как бы то ни было, я поспешил задокументировать факт нарушения Договора и нажал на кнопку на фотоаппарате, после чего вышел из Сумрака. И вновь оказался в эпицентре фанатского безумия. Оставляя за собой алые росчерки клубящегося дыма, на поле полетели фальшфейеры. Футболисты в панике рассеялись. Вот, перепрыгнув ограждение, кто-то выбежал на арену, красные болельщики смешались с синими. Я, взмокший от пота после посещения Сумрака, стоял посреди этого хаоса и не знал, что предпринять. В конце концов, шеф никаких конкретных инструкций мне не давал. К разрастающейся стычке присоединились появившиеся омоновцы, орудующие дубинками под прикрытием пластиковых щитов. Надо было что-то делать. Секунду поколебавшись и достав мобильник, я набрал номер офиса. Не к месту вспомнился рассказ шефа о том, как в тридцатых годах прошлого века рабочие бывшего «Путиловского», а сейчас «Кировского» ходили на матчи «Зенита» с плетеными корзинами-садками не с гранатами или бомбами, а с голубями. По нескольку десятков пернатых на стадион приносили, так как голов в матчах того времени забивали много, не чета нынешним играм. А производство тогда было непрерывное – от мартеновской печи не отойти. Вот и приноровились болельщики из нерабочих смен прихватывать с собой на стадион из заводской голубятни сизых и белых птиц. Забьет «Зенит» – в небо взмывает «чиграш», неудача – летит «германец». Так и работала экспресс-почта болельщиков. И до чего хорошо, что в наше время существуют мобильные телефоны и мне не требуется полагаться на голубиную почту! – Смольный на проводе, – через несколько гудков послышался голос дежурного Женьки Васнецова. – Это Балабанов! – стараясь перекричать царящий вокруг гвалт, я зажал трубку свободной рукой. – Я сейчас на Петровском, обнаружил применение группового воздействия… – Кто у тебя так орет? – Слушай сюда, – раздраженно одернул я. – Немедленно отправляй дядю Сашу и остальных! Надо проверить. Тут сейчас настоящее побоище начнется! – Ты уверен, что это проделки Темных? – Да! Я засек одного, судя по ауре, это ведьмак. – Он один? Не из Дневного? – Да откуда мне знать? Давайте быстрее! Жду! Не став дослушивать, что там еще пытался сказать Женька, я сбросил вызов и снова оглядел трибуны. Парень в черной толстовке исчез. А искать его времени у меня не было. Оставаться на поле становилось опасно, фанаты принялись забрасывать друг друга скамом[5], я лишь чудом успел отскочить в сторону, увернувшись от летящего в меня пластикового стула. Только бы наши успели. Глава 3 Прищелкивая костяшками пальцев в ритм звучавшей в наушниках песни, Артем спускался по эскалатору и внимательно вглядывался в лица проплывающих мимо людей. Вот угрюмый мужчина в строгом костюме – аура пульсирует злобными алыми всполохами. Ап! Артем чуть повел кистью, забрал малую частицу клокочущих эмоций и перенес ее в спрятанную в карман толстовки стеклянную банку, и без того переполненную клокочущей в ней энергией. Следом он отщипнул кусочек от ревности женщины с усталым лицом, спешившей домой, дабы успеть застать мужа в объятиях любовницы Светки, шалавы с третьего этажа, что не первый год строит глазки ее супругу. Ап! Вот школьник, злящийся на родителей, раскусивших его трюк с градусником и горячим чаем. Ап!.. Темный Иной Артем понимал, что укрываемая от посторонних глаз «катушка Теслы» зарядилась под завязку еще на Петровском, но все никак не мог остановиться и решил продолжить собирать урожай в питерской подземке. Его опьяняла могучая энергия людских страстей, ему хотелось еще и еще. Стоило ему спуститься с эскалатора, как девушка в форме работника метрополитена резким движением покинула свою стеклянную будку и бесцеремонно схватила Артема за ворот толстовки. – Ночной Дозор! Пройдемте со мной! – произнесла диспетчерша неожиданно низким мужским голосом. Артем инстинктивно попытался нырнуть в Сумрак, но с ужасом осознал, что не может. Когда он вновь посмотрел на диспетчершу, то обнаружил, что вместо девушки в серой форме его удерживает здоровенный парень, судя по ауре – Светлый маг пятого уровня силы. – Не дергайся, Темный. Артем растерянно огляделся по сторонам и обнаружил себя в окружении еще двух Светлых Иных. – А вот писца вам на воротник, Светлые! – злобно оскалился в ответ Артем и ударил державшего его за воротник толстовки Светлого мага «прессом». В обычных обстоятельствах это заклинание у Артема получалось слабым. Но сегодня на его стороне было преимущество в виде лежащей в кармане «катушки Теслы». Темный мысленно почерпнул немного сконцентрированной энергии из склянки и вложил эту силу в заклятие. Державшего его Светлого отшвырнуло прочь, словно пластиковый пакет под сильным порывом ветра. Сбив на лету проходившего мимо мужчину, Светлый маг ударился о стену и, подобно марионетке с обрезанными нитями, рухнул на пол. После чего Темный злобно хмыкнул и сжал что-то под толстовкой. Иные тотчас почувствовали возмущение в Сумраке, а где-то на платформе раздались возбужденные голоса. – Эй, это же мясо! Бей их! Ааааа!.. И пока оперативники Ночного Дозора рассеянно смотрели то на поверженного товарища, то на начинающееся на станционной платформе побоище между футбольными фанатами, Артем поднял свою тень и нырнул в Сумрак. Через секунду Светлые ринулись вслед за ним, но было поздно. Темного Иного не было ни на первом, ни на втором слое. – Миша, ты его чуешь? – обратился усатый мужичок лет сорока к своему напарнику, магу-перевертышу, уже принявшему свой сумеречный облик. Огромный серо-бурый бизон с кучерявой шерстью и короткими, но острыми рогами отрицательно мотнул лобастой головой. Тогда мужичок выругался и скомандовал: – Ядрена копоть! Давай, хватаем Илью и возвращаемся в офис. Выйдя из Сумрака, дядя Саша активировал «сферу невнимания», а Михаил Гранкин, его напарник-перевертыш, приняв человеческий облик, бросился осматривать все так же неподвижно лежащего у стены Илью. – Живой, – с явным облегчением выдохнул Гранкин. Подхватив бессознательного коллегу под руки, Светлые заторопились к эскалатору, ведущему к выходу на поверхность. Навстречу им, переругиваясь с кем-то по рации и держа наготове резиновые дубинки, уже спешил наряд полиции. Не отдавая отчета своим действиям, плотный строй стражей порядка на полном ходу раздался в стороны, обтекая потрепанных дозорных, после чего вновь сомкнулся и устремился в сторону мутузящих друг друга болельщиков «Спартака» и «Зенита». Светлые шагнули на эскалатор. Достав мобильный телефон, дядя Саша пролистывал записную книжку, в задумчивости покусывая ус. – Ядрена копоть, – вновь выругался маг, активируя вызов, – влетит нам от Драгомыслова за то, что упустили этого субчика… Алло, Женя? Отправь Пашу с машиной на выход из «Адмиралтейской». И отыщи Осипа Валерьяныча, он нам понадобится. Да Золотухина приложило об стену, ничего серьезного, но осмотреть лишним не будет. Все, отбой. Уф!.. Спрятав мобильный в чехольчик на поясе, дядя Саша обратился к напарнику: – Вот интересно, Мишка, что же это за зверь нам попался? – Не знаю, дядь Саш, – шмыгнул носом подавленный перевертыш, поудобней подхватывая все еще находящегося без сознания Илью. – Но он точно от нас по третьему слою ушел. А кто из местных Темных на такое способен? Я о таком не слышал.