Еще немного постояв и глянув, как последняя молельщица, закутанная в хиджаб, скрылась в мечети, я снял фотокамеру со штатива и, положив ее в сумку, направился дальше. В кармане зазвонил мобильник. – Не дал? – сразу спросила Света, когда я нажал кнопку ответа. – Не дал. – Ладно, не грусти, может, образуется. – Как она? – Спит. Я на кафедру побежала. А ты? – Так, мотаюсь. – Не кисни. – Ты тоже. – Пока. Я сбросил вызов и засунул трубку в карман пальто. Светкин оптимизм придал мне уверенности. Я еще долго гулял по городу и много снимал, а вернувшись в свой подвальчик, стал печатать фотографии, терпеливо ожидая, пока они с жужжанием ползли через фотопринтер. И сразу понял, что хочу вернуться к мечети, чтобы попробовать снять ее еще раз через Сумрак, полностью окутанную мхом. Уж больно сюрреалистично выглядело это здание с иной стороны мира. Может получиться пара хороших фотографий, которые можно будет где-нибудь выставить, выдавая за авангард. Никаких звонков не было, и вечер прошел спокойно. Глава 6 Следующим утром встав спозаранку и для разнообразия прихватив пленочный «Зенит» с несколькими дополнительными объективами, я направился обратно на Кронверкский проспект и, устроившись на другой стороне улицы, спокойно фотографировал до полудня. Затем немного послонялся по району, а когда начало помаленьку накрапывать, забежал в пивнушку Вельдикяна. Посетителей в этот час было немного. Днем сюда частенько заглядывали обычные люди. Кто-то зашел на быстрый ленч, молодая парочка в углу коротала время за кофе, пережидая дождь. «Коньяк» был уютным. Полуподвальное помещение, выложенное кирпичом, низкие арки, деревянные перегородки под потолком с небольшими светильниками, дававшими приглушенный свет. Такие же деревянные столы и скамьи, на спинках которых для удобства посетителей висели подушечки. Неброские картины и фотоколлажи (парочку когда-то подарил я) на стенах. В общем, заведение, куда приятно заглянуть и посидеть с друзьями. Рядом с входной дверью, прямо под символом «инь-ян», традиционно сообщавшим о том, что в данном заведении дружественно относятся к Иным, я заметил объявление и остановился, чтобы прочесть. Стандартный лист формата А4, распечатанный на цветном принтере, с фотографией мальчика лет десяти-одиннадцати и просьбой ко всем, кто знает о его местонахождении, сообщить по соответствующим номерам телефона. С минуту я потратил на изучение текста, запоминая приметы мальчика. Рост, цвет волос и глаз. Был одет в куртку и шапку, рюкзак черного цвета с логотипом человека – летучей мыши. И только после того, как вся информация запечатлелась в моей памяти, я потянул на себя входную дверь и вошел внутрь. – Бари ор[12], Степан, – по привычке приветствовал меня скучавший за стойкой Вельдикян, смотревший по висевшей над стойкой плазменной панели футбольный матч без звука. Громогласный, тучный, лысоватый, с вечно улыбающимся лицом, обрамленным бородой, в которой белели седые нити. Он так и не поднялся выше пятого уровня Силы, но как повар превратился в настоящего кудесника. Поэтому немудрено, что питерские Иные давным-давно облюбовали это место для своих неформальных посиделок. Одно время сюда заглядывали даже Темные, но после нескольких неприятных инцидентов их посещения прекратились. – Чего-то ты сегодня рановато. – Да работы немного. Накормишь? – Сделаем. – Кто играет? – подойдя к стойке, спросил я, бросая сумку с фотоаппаратом и штатив на соседний высокий стул. Игра на экране снова заставила меня задуматься о молчании Драгомыслова насчет побоища фанатов на матче «Зенита» несколько месяцев назад. – «Терек» с «Болоньей», – зевнул Валик. – Скукота. Вымок? – Угу. – По драке на Петровском новостей нет? Уж сколько времени прошло. Поскольку подвальчик Вельдикяна являлся негласным местом сбора Светлых Дозорных, хозяин заведения бывал в курсе некоторых дел, а иногда даже мог помочь советом. – Ничего, – ответил я, снимая пальто. О том, что в деле Темного хулигана появились подвижки, я, само собой, сообщать не стал. – Видел объявление на входе? – О пропаже мальчика? Видел, конечно. Его мама приходила, спрашивала, не попадался ли сорванец нам на глаза, а потом попросила разрешения повесить объявление. Я разрешил, само собой. А что, – мусоля в зубах зубочистку, нахмурился армянин, – думаешь, это дело по вашей части? – Все может быть, – уклончиво ответил я, подтягивая к себе картонку с меню. – Что будешь. – Да чего-нибудь свеженького, на твой вкус. – Лав[13], – по-армянски ответил Валик и повернулся к двери, ведущей на кухню. – Юля! – Да? – В зал вышла молоденькая девушка, которую я раньше не видел. Наверное, из новеньких. По привычке я прощупал ее ауру через Сумрак. Светлая, седьмой уровень. Ничего необычного. – Юля, знакомься, это Степан, – выводя меня из раздумий, представил Вельдикян. – Привет, – улыбнулась девушка. – Привет, – поздоровался я. – Пусть сделают ему горячее. – Хорошо. – Юля снова скрылась за дверью. В сужающемся проеме мелькнула обтянутая джинсами попка. – Как тебе? – хитро прищурившись, кивнул ей вслед Вельдикян. – Наша новая официантка. – Ты умеешь выбирать персонал, – с ноткой зависти признал я. – То-то. И дело делает, и глаз радуется, – хохотнул армянин. Закусив горячей хашламой с телятиной и овощами, выпив бокал легкого пива, я еще немного поболтал с Вельдикяном и направился в студию. Интересно было посмотреть, как получился в Сумраке синий мох, полностью облепивший мечеть на первом слое. На черно-белом снимке мох упрямо получался цветным. Этот феномен я не мог понять и при случае решил поподробнее его изучить, хотя сам мог запросто раскрасить любую фотографию всего лишь одним простеньким заклинанием. Сиреневые оттенки мха и его форма чем-то напоминали психоделические картины известного перуанского художника и шамана Пабло Амаринго. Загрузив несколько снимков в принтер, я некоторое время занимался цветокоррекцией, играясь с палитрой. Работая в своей мастерской, я забыл о времени, проявлял и проявлял, пока наконец не заметил одну деталь, на которую раньше не обращал внимания. Забравшись в архив и открыв папку, где хранил старые снимки, я отыскал те, которые были сделаны тем самым фотографом-Иным, чье имя почему-то не сохранилось в архивах, помогшим в свое время Прокудину-Горскому. Как оказалось, мой неизвестный предшественник тоже экспериментировал с Сумраком во время праздника Арафата еще в тридцатых годах. Бабушка и ребенок. И у меня, и у него. Совпадение? Много ли таких людей ходит каждый день по улице? Я взял увеличительное стекло и присмотрелся. А вот последняя сегодняшняя съемка. Бабушка с внуком. В Сумраке это была ветхая старушка, а в реальности миловидная студентка лет двадцати. Короткое полупальто, на голове смешные розовые наушники. И так на всех моих фотографиях, сделанных за два дня. Что за черт… Я задумался. Ну подумаешь, совпало, мать каждый день ходит на прогулку с ребенком в один и тот же час. Иная? Но почему я не вижу ауры? Поглощенный съемкой мечети, я совсем не обращал внимания на прохожих. Просто старался, чтобы они гармонично попадали в кадр, и все. Я обескураженно держал рядом две свои фотографии мечети – с одной и той же девушкой, но с разными детьми. На меня вдруг нахлынуло резкое чувство дежа-вю, словно все это уже со мной было. Достав мобильник, я набрал номер офиса. – Алло, Женька ты? Это Балабанов, у меня тут есть кое-что интересное. Я вкратце пересказал свои наблюдения. – Ну и что с того, Балабанов, – с зевком отозвался на другом конце диспетчер Женька. – У тебя сегодня выходной, а ты все с фотками возишься. Баб бы голых лучше щелкал, всяко поинтереснее развлечение. Заснимался уже, вот и мерещится, или техника глючит. Выйди на улицу, продышись. С девушкой погуляй, наконец. – Я в себе уверен, – твердо ответил я. – На вчерашнем снимке девушка, на сегодняшнем тоже. А в Сумраке ветхая старуха. Дети разные, а одежда на ней та же самая. – Ты в кабаке у Вельдикяна пиваса, что ли, натрескался? – недоверчиво отозвалась трубка. Понимая, что пустыми разговорами с ерничавшим диспетчером ничего не добиться, я сбросил вызов и снова вернулся к проявке. Вот, получается, откуда шла непонятная аура, которая манила меня туда. Действительно зов, только не вампирский. Страшнее. Обычные кровососы просто чуть выпивали крови согласно выданной лицензии, а с только что инициированными девушками даже было интересно, так как в тот момент они испытывали сильнейший оргазм. Хотя это, как говорится, по слухам. Но тут… Ведьма. Сомнений быть не могло. Вот тебе и прогулялся по городу, нечего сказать. Собрав снимки, по-прежнему хранившие часть ауры пространства, в котором были сделаны, я помчался в офис Дневного Дозора.