Ну да, только меня это не оправдывает, особенно учитывая опыт живущей в юном теле души. Оля же в очередной раз доказала, что она не только красавица, но и умница. – Как думаешь, Давид может остаться? – спросил я, посмотрев на друга, нырнувшего в разношерстную компанию так же беззаботно, как тюлень в море. Кажется, он даже успел наметить себе рыбешку повкуснее в стайке присутствующих здесь дам. – Конечно, – улыбнулась Оля, – я присмотрю за ним. – Хорошо, приятного вечера, баронесса, – учтиво поклонившись, поцеловал я протянутую руку. – Приятного вечера, мой друг. Потап отвезет тебя в город. Ну и что мне теперь делать? Ехать в «Русалку» к Глаше после всего этого не хотелось, да и устал я что-то от общества импульсивной молодежи, включая самого себя. А не поехать ли мне в место, где отдыхают люди посерьезнее? В пятничный вечер там как раз собирается солидное общество. Дождавшись, пока Потап, заросший по самые брови вечно растрепанной бородой, запряжет лошадь, я уселся в легкую коляску и спросил: – Знаешь, где в городе находится сигарный клуб? – А кто жа не знает, барин! Известное нам это место. Мигом домчим. А ну пошла, кляча старая! – Это он обратился уже к своей лошади, которая клячей совсем не выглядела. Безосновательно оскорбленная кобылка резво довезла нас до центральной части города и остановилась перед приземистым каменным зданием, которое своим фасадом смотрело прямо в «спину» городской ратуши. Разделявшая эти здания улица была тихой и малопосещаемой, что лишь добавляло степенности этому месту, а помпезность ему придавало не местоположение и экстерьер, а начинка. В смысле члены клуба. Разодетый в лучших английских традициях лакей придержал дверь и степенно принял у меня котелок с тростью. – Милости просим, Игнат Дормидонтович. Не скажу, что я являюсь завсегдатаем клуба, но таким людям по должности положено запоминать лица с первого раза. Да и вообще, несмотря на то что живу я в Топинске чуть меньше года, мало какая собака не знает главного, потому что единственного, видока в городе. Кивнув в ответ на приветствие, я вошел в основной зал клуба. Тяжелые портьеры, ореховые панели на стенах, массивная мебель и монументальные подсвечники. При том что и электрическое, и магическое освещение применялись в Топинске повсеместно, здесь предпочитали именно такой вид освещения, создававший особую атмосферу. Из десятка столов и диванов вдоль стен была занята лишь половина. Уже войдя в помещение, я немного растерялся. Конечно, можно посидеть и в одиночку, но без сигары или трубки это будет выглядеть нелепо. Сам я не курил, но, как ни странно, к дыму дорогого табака относился терпимо, а аромат некоторых сортов мне даже нравился. К счастью, нерешительность продлилась недолго, потому что меня заметили. В правом углу комнаты за столом сидела компания из трех человек, которые явно были заняты игрой в карты. Один из картежников, увидев меня, поднял руку с дымящей в ней сигарой. Повышать голос здесь было не принято, и я поздоровался, только подойдя вплотную: – Добрый вечер, господа. – Здравствуйте, Игнат Дормидонтович, – преувеличенно радостно заулыбался уездный судья Виктор Игоревич Бабич. Именно этот человек, похожий на стального колобка, был моим поручителем во вступлении в члены сигарного клуба. Отношения у нас с его честью были довольно оригинальные – сначала по наущению дочери, той самой Лизоньки, судья организовал мне самый настоящий бойкот и лишил допуска в высший свет города. Затем, разобравшись в ситуации, он практически взял надо мной шефство. А может, причиной тому был тот факт, что я стал чиновником по особым поручениям генерал-губернатора Западной Сибири. Но это уже не столь важно – доброе отношение одного из столпов Топинского общества дело полезное, и принимать его нужно без излишнего кокетства. Компанию судье составляли хорошо известные мне личности. – Вот и пришел тот, кого не грех пощипать. Уж у него-то куры денег точно не клюют. Так что не обеднеет, – сказал мой бывший начальник топинский полицмейстер Аполлон Трофимович Строгов, своими гигантскими размерами и выдающимися бакенбардами похожий на африканского льва. – Нету у меня никаких кур, – притворно проворчал я, присаживаясь на свободное место. – Значит, в покер? – предложил Строгов. – Можно и трисет продолжить, но тогда придется щипать на пару с юношей кого-то из нас, а я на такое не согласен, – сказал судья. – Ну, я бы не отказался составить компанию юноше, – неожиданно встал на мою сторону купец первой гильдии и старый друг судьи Архип Сергеевич Коробейников. – Ты, Виктор Игоревич, азарт-то свой попридержи. В прошлый раз мы его не то что не смогли ощипать, сами едва без перьев не остались. А тебе наверняка жалко было бы, павлиньих-то, красивых и блестящих. Старики засмеялись, хотя шутка была так себе, но все же имела определенную подоплеку. Сам не знаю почему, но в этом заведении мне жутко везло в карты. Скорее всего, потому что не было ни малейшего желания выигрывать. Да чего уж там, я бы с радостью слил пару сотен, чтобы порадовать стариков. Но поди ж ты, не судьба – в прошлый раз унес с собой тридцать чужих рублей. Хорошо, что не больше. Лакей принес мне стандартный набор фишек на две сотни и бокал коньяка. Сигары не предложил, помня прошлый раз. Ну что же, приступим. Мои партнеры по игре запыхтели сигарами, доводя атмосферу вокруг карточного стола до идеала. Кстати, вытяжка здесь была шикарной, и такая густота дыма продержится недолго. Первая партия прошла лениво. Я получил пару семерок и, вяло поторговавшись, сбросил. Банк взял полицмейстер, осыпав нас беззлобными подколками. При следующей раздаче мне пришли уже две пары, что было сочтено поводом для отчаянного торга, ну или его имитации. В этот раз банк взял Коробейников, у которого оказался стрит. Настроение у игроков скакало, но без особых пиков, так что атмосфера была добродушной. Обсуждали городские сплетни, и затронутые темы явно показывали, что меня еще не полностью считали своим. Что неудивительно – ни рылом, ни возрастом, ни чином я не вышел. Вообще удивительно, что приняли в свою компанию. И все же такая ситуация мне нравилась, как и присутствующие здесь люди. Старая душа скучала по общению со сверстниками, потому что мои юные друзья порой просто выбешивали своей наивностью и инфантилизмом. Коробейников все же не удержался и немного попенял мне за то, что неделю назад я отказался продвинуть его в очереди на паромобиль. И это несмотря на наши доверительные, можно сказать, теплые отношения. В ответ я предложил ему самому выбрать, кого из этой очереди выкинуть. Причем в списке претендентов значились и судья, и полицмейстер. Пришлось Антипу Сергеевичу закончить наезд ворчанием в густую бороду и оставить эту тему. Под конец мне все же привалила удача и виде фулл-хауса. Но везение – это одно, а умение играть – совсем другое. Старики тут же раскусили мой совсем не покерный фейс и быстро слились. В итоге мне все же пришлось оставить родных пятьдесят рублей, что только поспособствовало поднятию настроения. Разошлись далеко за полночь, полностью довольные друг другом. В общем, в отличие от первой половины дня, можно сказать, вечер удался. Мое настроение вернулось в норму, и только где-то на краю сознания билась беспокойная мысль. Я уже давно привык, что экстремальные события в мою жизнь приходят целой чередой. Особенно «весело» становится, когда этому предшествует долгий период спокойствия. А лето у меня выдалось ну очень спокойным. Две погони и одна перестрелка с заезжими бандитами не в счет. Глава 3 Три следующих дня я прожил в подспудном ожидании, но ничего экстраординарного не происходило. Распорядок дня остался прежним. В понедельник с утра заехал в полицейскую управу пообщаться с Лехой и его начальником, старшим следователем Дмитрием Ивановичем. Обсудили новости теневого мира города и отметили на удивление тихую криминальную обстановку, особенно в плане убийств. Оно и неудивительно – при маячащем на горизонте видоке перед тем, как умертвить ближнего своего, сто раз подумаешь. А бытовуха раскрывалась за день и без моей помощи. Наркоторговлю я тоже немного прижал, но, боюсь, ненадолго. Попрощавшись с формально бывшими коллегами, я отправился в мастерские. Катер мы довели до ума и оставили эту тему до весны. Шатуны полностью соответствуют своему медвежьему прозвищу, так что раскачиваться и раскошеливаться будут долго. Разве что после первых морозов попробуем сделать санную версию. А пока все силы вновь брошены на производство нашего четвертого паромобиля. Замахиваться на крупное производство я не планировал. Мы решили занять нишу, так сказать, от кутюр – на стандартном шасси с паровым движком отечественного производителя мы делаем свои кузова, воплощая фантазии заказчика. За что и будем драть с них семь шкур, потому что понты – штука недешевая. И вообще, в основном эта мастерская нужна лишь для того, чтобы чем-то занять Борю и мастеров на время, пока меня опять не пробьет на прогрессорство. Увы, за последние полгода удалось выдавить из себя только аэрокатер. Да и не особо я мучился в творческих потугах – на жизнь денег хватает, а стометровая яхта и особняк на Карибах мне без надобности. В мастерской осмелевший в последнее время Боря опять начал разводить меня на деньги. В том смысле, что он переговорил с поставщиками комплектующих, кои обещали снизить цены на целых тридцать процентов, если сделаем оптовый заказ двадцати комплектов. А это на минуточку половина моих сбережений и загрузка нашей мастерской как минимум на полтора года, если, конечно, не надумаем расширяться. И хочется, и колется. Так что я отбился от домогательств инженера, пообещав подумать. Думал я до самого вечера, да и ближе к ночи мысли о перспективах бизнеса все не давали уснуть. «Долгожданный» звонок вырвал меня из приятного сна, поэтому к телефону я подошел до предела злым. Сдернутые со стола за цепочку часы показывали второй час ночи. В принципе, я умеренная сова, но в будние дни ложусь рано. – Силаев у аппарата, – недовольно проворчал я в трубку и услышал в ответ хриплый и смутно знакомый голос: – Игнат Дормидонтович, мне очень нужна ваша помощь. Вы можете приехать ко мне прямо сейчас? Я уже хотел спросить, кто это и какого демона беспокоит меня посреди ночи, но осекся, узнав странно изменившийся голос. – Конечно, Виктор Игоревич, буду у вас через пять минут. Не знаю, что именно случилось у судьи, но явно что-то предельно нехорошее. Так что я без зазрения совести поднял по тревоге весь дом. Собирался как на захват банды отморозков – пара «крашеров» в набедренные кобуры и пара «кобальтов» в плечевые. Мой верный двуствольный пистолет-коротыш уютно устроился за спиной в кармашке пояса. Чуть подумав, прихватил дробовик и пару светошумовых гранат. Потому что потерянный голос судьи мне совсем не понравился. С собой взял только Евсея, приказав оружейнику и Чижу возвращаться в постель. Хотя не уверен, что это у них получится – уснуть после такой встряски. Страдавший консерватизмом казак норовил оседлать своего Орлика, но был жестким приказом усажен на пассажирское сиденье паромобиля. Ну никак не приучится, хотя с виду он не такой уж зашоренный ретроград, но поди ж ты… Даже в душевой кабинке моется лишь изредка, предпочитая нормальную баню. Дороги Топинска и днем-то не так уж загружены, а ночью тут вообще шаром покати – провинция всегда засыпает очень рано. Так что ехали с ветерком, рыская по окнам лучами фар и шурша гравием, чем наверняка разбудили немало горожан. Хорошо хоть паровые движки издают мало шума. Где-то на задворках сознания мелькнуло желание нажать на пневматический сигнал, но я тут же отбросил ее, обругав себя за ребячество. Дом судьи, точнее, трехэтажный помпезный дворец, как и жилища всех видных людей города, выходил фасадом на Центральный бульвар, соединявший деловую часть Топинска с железнодорожным вокзалом. Специально для подъезда экипажей имелся переулок, в который мы и нырнули, а уже затем оказались на кольцевой подъездной дорожке. У крыльца нас встречал растрепанный по поводу ночной тревоги лакей: – Ваше благородие, извольте пройти за мной. Хозяин ждут вас. Чуть подумав, я махнул Евсею, чтобы оставался в паромобиле, – мало ли насколько откровенные разговоры придется вести с судьей. Быстрый марш-бросок через коридоры и лестницы вывел нас в кабинет главы семейства. Супруги судьи видно не было, но, кажется, я услышал тихий плач, а это значит, что дело обстоит еще хуже, чем ожидалось. Вы когда-нибудь видели чугунное ядро, сдувшееся словно воздушный шарик? И я не видел, потому что это противоречит всем законам физики! Судья действительно выглядел, как говорится, краше в гроб кладут – круги под глазами, да и вообще сильно постаревший. – Виктор Игоревич, что случилось? – с ходу спросил я. – Лиза пропала. Ну что-то подобное я и предполагал. – Вы обращались в полицию? – Не решился… пока.