Харука встает с кресла и идет к нам. Нино запускает пальцы в волосы и вздыхает. – Извиняюсь. Но я очень рад за вас. За вас обоих. Это здорово. Харука подходит к Нино и кладет ладони на его плечи, наклоняется и быстро целует его в затылок. В частном порядке я знаю, что Нино испытывает трудности в личной жизни: как с некоторыми изменениями в отношениях между ним и его братом, так и с этой ситуацией с ребенком. Он рад последнему, но это вызывает в нем неожиданные реакции, и он ходит к специалисту, чтобы тот помог ему справиться с этим. В последнее время его темперамент был несколько напряжен. – Мы ждали вас, – заявляет Харука. – Мы готовы вернуться в поместье Серхио на вечер. Вы оба тоже? Мы с Джэ соглашаемся и крепко держим друг друга за руки, когда покидаем виллу, и даже во время поездки на машине обратно в поместье. Я уже бывал в поместье Бьянки. Это обширный участок, похожий на маленькую деревню, полную коттеджей из бурого камня и домов, вкрапленных между прекрасными садами. Это поместье совсем другое. Оно принадлежит другу Джованни, Серхио, другому бизнес-магнату, но не столь известному, как брат Нино. Дом Серхио – настоящий средневековый замок – со рвом и подъемным мостом, высокими прямоугольными башнями, широкими дворами и зубчатыми стенами – все как полагается. Но внутри все современно и уютно. Здесь стеклянные атриумы, гранитные столешницы и сосновые полы. Освещение встроенное, все играет теплым светом и тенями. Смелое сопоставление по сравнению с внешним видом, но я приветствую его дизайнерский выбор. Когда мы все прибываем, в главной гостиной начинает собираться что-то вроде афтепати. Джованни плюхается на диван в своем костюме и отбрасывает пиджак в сторону. Серхио направляется к внушительной стене из темного кленового дерева и стекла, которая явно выполняет функцию большого винного шкафа. Селлина и Харука идут рука об руку к другому уютному дивану, а Нино следует за ними, шагая рядом с Козимо, братом Селлины. Нино явно недоволен, пока Козимо увлеченно объясняет ему что-то, чего я не могу уловить. Наклонившись, я шепчу Джэ: – Стоит ли нам присоединиться ко всем? Или с тебя на сегодня хватит? – Сегодня многое произошло… Я бы хотел побыть в тишине, чтобы все обдумать. Я киваю, затем быстро объявляю, что мы ложимся спать и что увидимся утром. Тут же Джованни окликает меня с другого конца комнаты: – Олень чувствует себя менее пугливым? Я не знаю, какого хрена он продолжает придираться к Джэ, но меня это бесит. – Если он олень, то Джун, несомненно, волк. – Маттео с ухмылкой смотрит на меня, проходя мимо в своих расшитых блестками брюках. Мы с ним часто пересекаемся, когда я работаю в Италии. Его очень ценят за макияж, который он делает для журнальных фотосессий. Судя по всему, он и Селлина очень близки, о чем я и не догадывался. – Согласен с такой оценкой. – Джэ смотрит на меня невинным взглядом лани. Точно. Я хмурюсь. – Что? – Это не так уж далеко от истины. – Селлина опирается на подлокотник дивана и смотрит на меня. – У тебя немного волчьи повадки. – Харука сидит рядом с ней и наклоняет голову, словно собираясь что-то сказать, но с меня хватит. Я слегка кланяюсь, положив свободную руку на живот. – Желаю вам всем гребаной спокойной ночи. – Я поворачиваюсь, увлекая за собой Джэ, пока все хихикают. Спальня, отведенная нам, находится на первом этаже, в задней части замка, путь к которой лежит через небольшой внутренний двор. Это очень уединенное место, вход увит свисающими лозами и плющом. На первый взгляд это похоже на комнату или чулан, о котором, возможно, забыли много веков назад. Внутри красивая спальня квадратной формы с каменными стенами, светильниками и огромной кроватью. Наверху открытые деревянные балки, поддерживающие низкий потолок, а через узкий арочный проход с комнатой соединен стеклянный атриум, который служит нам ванной комнатой. Там есть отдельная деревянная зона с дверью, за которой находится туалет. Большая ванна стоит посередине, а сбоку находится душ. Повсюду растения: свисают в горшках с потолка, покрывают пол у наших ног и на выступе, который проходит через все помещение. Эта часть замка, скорее всего, была оранжереей или садовым сараем, который Серхио решил переоборудовать в спальню. Сложно представить, каким было это место до того, как хозяин здесь все преобразовал. Опять же смелое решение, которое меня очень впечатлило. – У меня такое чувство, что я в «Хоббите». – Джэ стоит посреди спальни и осматривается. Мы приехали днем, и тогда здесь было ярко и солнечно. Ночью все приобрело другой вид. Сказочная обстановка с мягким светом, таинственными чудесами и спрятанными сокровищами. Встречая его в центре уютного пространства, я ухмыляюсь. – Ты устал? Он мотает головой. – Не очень. – Джэ отходит от меня, чтобы рассмотреть один из витражных фонарей на полке рядом с кроватью. Все еще нервничает. Насторожен. Я чувствую, как это пульсирует в нем. – Я никогда не принимал ванну в оранжерее, – заявляю я. – В оранжерее в средневековом замке на берегу озера в Италии? Я смеюсь. – Ну, когда ты так говоришь, это кажется немного чересчур. – Вполне. – Тем не менее… – Я стаскиваю с плеч пиджак и бросаю его на ближайший стул, затем иду к арке, ведущей в оранжерею. – Я бы хотел этим воспользоваться. Ты присоединишься ко мне? Можешь расслабиться, и я дам тебе знать, когда все будет готово? Но сначала нам нужно принять душ. Ничего не могу с собой поделать – это укоренившийся обычай. Джэ смеется. – Хорошо, конечно. Мы в душе, но я не прикасаюсь к нему никаким существенным образом, потому что я, видимо, и правда волк, связавшийся с оленем. Ну чтоб меня. Я не трогаю его, но игриво пихаю несколько раз ногтем, чтобы снять очевидную напряженность. Он смеется, когда я это делаю, и мы говорим о том, как прошел день, пока моемся. Как прекрасны были вилла и вся церемония, какой Джованни засранец, но у него добрые намерения. Нынешнее беспокойство Нино очевидно, но он будет отличным отцом, и мы за него не переживаем. Луна высоко и так ярко светит в небе, озаряя ночь. Я вижу ее, когда первым усаживаюсь в ванну. Пока мы были в душе, у Джэ зазвонил телефон, и он пошел проверить его на случай, если в больнице или у суррогатной матери Нино и Хару что-то случилось. Я расслабляюсь, затем замечаю выключатель на краю полки, где помимо прочего расположились несколько растений в горшках. Любопытствуя, я щелкаю им. Вдоль полок загораются крошечные белые волшебные огоньки, гирлянда спрятана между лозами и листьями растений, так что кажется, что они просто парят в воздухе. Вода идеально теплая, а через стекло открывается прекрасный вид на внутренний двор. Когда Джэ возвращается в оранжерею, он все еще голый и с удивлением оглядывается по сторонам. – Ну, это что-то… Надеюсь, там никто не прогуливается. – Ага. Все в порядке? Он останавливается у противоположного конца большой ванны, затем осторожно забирается внутрь, стараясь не наступить мне на ноги, когда я их немного подтягиваю. – Угу, все в порядке. Это был мой отец. Он оставил сообщение и просто проверял меня. – Ты сказал ему, что приедешь в Италию на неделю? – Да, – говорит он, садясь и прижимая колени к груди. – Он хотел знать, благополучно ли я добрался. – Ты сказал ему, что связан? Он усмехается. – Нет, еще нет. Но я скажу позже. Это долгий разговор. – Ты сказал мне, что твой отец переехал в Корею, когда ты закончил школу, но, похоже, он довольно часто поддерживает с тобой связь? – Да, мой отец ни в коем случае не плохой человек. Он просто не хотел оставаться один в том коттедже, пока я в университете. Для него это было весьма логично. – Но это невольно сделало тебя одиноким. Джэ пожимает плечами, проводя мокрыми руками по волосам, чтобы зачесать их назад. – Я справился. Я ничего не говорю, потому что не уверен, что ему это удалось. Во всяком случае, не очень хорошо. Между нами повисает тишина, за стеклом стрекочут сверчки, слышен тихий зов ночной птицы. Я смотрю на Джэ, и он вежливо улыбается, прежде чем повернуть голову и отвести от меня взгляд. Я знаю, чего он хочет: придвинуться сюда и быть ближе ко мне. Но он колеблется и сомневается в себе. Не знаю, может быть, это волк во мне, но я начинаю немного разочаровываться. Сколько раз мне нужно подсказывать ему подобное? Подавшись вперед, я протягиваю руку под водой, хватаю его за одну из лодыжек и тяну. Он соскальзывает вниз, в шоке взмахивая руками как раз перед тем, как его голова уходит под воду. Я знаю, что он сейчас через что-то проходит и пытается в себе разобраться. Я знаю, но я действительно устал от этой робости. Он выныривает на поверхность, хватая ртом воздух и откидывая с глаз намокшие волосы. – Черт, Джун… – Почему ты медлишь? Я удивляюсь, когда он шлепает по поверхности воды, посылая волну прямо мне в лицо. – Потому что я сейчас чертовски колеблюсь! Вот что я делаю! – Раньше ты не был таким. – Это было раньше. – Он делает глубокий вдох, снова приглаживая волосы. Я вытираю лицо ладонями. – Ты такой же, солнышко. – Не с биологической точки зрения. Я совсем другой. – Ты слишком много думаешь.