Двигались мы не спеша, и у меня было полно времени, чтобы разобраться в ощущениях. При недостатке информации я обычно полагался на интуицию, и та говорила мне, что при любом раскладе нужно выбирать великолунцев. Островитяне — это, во-первых, ненависть, а во-вторых, языковой барьер. Не дай Незримая что-нибудь случится с Вячеславом во время стычки, и я даже объясниться не смогу. А великолунцы всё же были поближе в ментальном плане. — Ну, так что решил? — тихо спросил я у командира, — Если надрежешь верёвку, уберу их главаря. — Молчать! — прилетело мне по спине прикладом. Я охнул, и едва не пропустил момент, когда командир развернул магострел штыком, и самым концом проехался по верёвкам. Путы заметно ослабли. Прикрыв глаза, я изо всех сил вслушался в стихию огня. Эх, где моя мощь, пирус едва отзывается… Ну же, ну! Несколько патронов, висящих на поясе у главаря островитян, сначала затлели, потом запылали перед моим внутренним взором. Послышался неуверенный ропот со стороны островитян. Командир великолунцев смачно выругался сразу на двух языках, глядя при этом на Пробоину в небе, и потряс магострелом. — Давай, — зашипел он. Я, стиснув зубы, все свои магические силы бросил на одну-единственную команду. За спиной раздался хлопок, пирусные пули разорвались прямо на поясе главаря, и тут же прогремели выстрелы. Упав на землю, я перекатился, разрывая верёвки. В то место, где я только что был, воткнулись пули, но я нырнул под лошадь с Вячеславом. Кстати, где диверсант⁈ Через мгновение я был уже под лошадью другого великолунца. Он как раз свалился на меня, сбив с ног — бедняга успел перезарядить магострел, но был сражён пулей. Кое-как сориентировавшись, я перехватил магострел. Тот зацепился лямкой за шею убитого, и мне не сразу удалось прицелиться. В великолунца влепилась ещё пара пуль, по счастью не задев меня, пока я смог вывернуть винтовку и спустить курок в ближайшую цель. У этого же великолунца на поясе оказался отличный нож, который спустя секунду улетел в другого островитянина. Третий налетел на меня сбоку, орудуя огромным тесаком. Абориген действительно сражался с первобытной яростью, и я едва успел кувыркнуться назад — магострел пришлось оставить на трупе. Противник не давал мне даже передышки — едва я вскочил на ноги, как снова пришлось отпрыгивать. Длинное лезвие надрезало ткань на груди, но в следующий момент я рванул вперёд, выкидывая локоть. Островитянин оказался не слабаком, ловко перехватил удар, но полдела было сделано — я вошёл в клинч. Завязалась борьба, я заломил вооружённую руку, затем вышел на удушающий… Ух, а красногорская буза всё же впечаталась в мышцы Василия. Я провёл чистейший приём, который закончился хрустом шейных позвонков противника. Краем глаза я приметил ещё надвигающуюся тень, и нырком полетел обратно, к магострелу. Я на автомате зарыскал пальцами по поясу убитого великолунца, но не успел — надо мной уже нависла тень. Разъярённый абориген успел что-то прокричать, но в его шее вырос нож, и, захрипев, крикун завалился, едва не придавив меня. Над равниной повисла тишина, потом послышались стоны раненых. Я всё же нашёл белый эфирусный патрон и зарядил его в казённик, когда надо мной склонилась ещё одна тень. На автомате я вскинул магострел, но его аккуратно отвели в сторону. — Полегче, Иной, — усмехнулся Вячеслав, потом подал руку. Я встал и оценивающе посмотрел на обстановку. Все островитяне были убиты, но троим великолунцам тоже не повезло. Их осталось всего двое — схватившийся за голову солдат, и его командир, который, держась за плечо, со злостью смотрел на нас. В другой его руке покачивался заряженный магострел, но стрелять он не спешил. — Ты — предатель! — процедил он сквозь зубы, глядя, как Вячеслав протирает нож, вытащенный из шеи островитянина. Заодно он похлопывал по карманам убитого, выискивая что-нибудь полезное. — Твою Луну! — Ключевец возмущённо выпрямился, — С чего бы это⁈ Кто меня первый вырубил? — А что мне оставалось делать⁈ Вячеслав с командиром перешли на великолунский, но, в принципе, перевода мне не требовалось. Они ругались, причём очень искренне. Ключевец нашёл в карманах у великолунцев артефакты, начал перебирать их. — Вон тот, белый с синим, — буркнул командир, показывая пальцем. — Знаю, — диверсант, кивнув, подсел к нему. Обнажил рану, потом приложил к ней округлый камушек. Камень был такой же, как и все виденные мной до этого артефакты у Ключевца — просто разноцветный блестящий голыш. Этот был в белую и синюю полоску. На мой вопросительный взгляд Ключевец пожал плечами: — Это целительный камень. В принципе, то же самое, что и вытяжка, но не такой мощный. Зато многоразовый. Судя по лицу, великолунцу стало полегче. Я бы мог поднапрячься, послушать псионику, которую излучал артефакт, определить состав, но мне не хотелось. Сражение далось нелегко, а работа с магией огня опять высушила меня. Одна из лошадей, к сожалению, погибла под шальной пулей, и я отошёл за её массивный труп. Не убирая магострел, я с облегчением присел на траву, и стал рыться в седельных сумках. Достал хомусные патроны, ещё один нож. Всё это время я следил за Вячеславом и великолунцами. Они переговаривались, и мне не хотелось бы пропустить тот момент, когда я окажусь один против троих. Великолунский солдат, которому чем-то заехали по голове, уже пришёл в себя, и тоже перезарядил магострел. Он слушал разговор Вячеслава с командиром и не сводил с меня взгляда. Не выдержав такой идиллии, я громко кашлянул в кулак. — Я так понимаю, нам всем надо поговорить, — сказал я. Вячеслав как раз перевязал рану командиру, потом встал и отошёл. Но не ко мне, а на третью позицию, будто он отдельно. Он тоже нашёл себе магострел, и, зарядив его, сел на траву и положил винтовку себе на колени. — Слушай, Василий, — потерев подбородок, сказал он, — Нам тут остаётся не так много вариантов. — Южане уже знают про смерть патруля, — рявкнул командир, — Уходить вам надо. — Нам? — я удивился. — Ну мы-то ещё чего соврём, — он кивнул на своего подчинённого, — Скажем, наткнулись на вас, потеряли весь отряд. А вам до порта надо, я дам печать верительную, отправитесь на континент. — Единственный для нас реальный вариант, — кивнул Вячеслав, — Смоемся отсюда. Южане, конечно, будут злиться, но с великолунцами ссориться не будут. Он обернулся, глянув на далёкие горы. Так сидел некоторое время, будто прислушиваясь. Я тоже на всякий случай расслабил внутренний взор, пытаясь рассмотреть Пульсары. Надо бы уже учиться их читать, а то это не дело — иметь такой козырь, и не уметь пользоваться им. — На континент — это, я так понимаю, в Великолунию? — спросил я. — Ну, не в Красногорию же, дурень, — выругался командир, — Там же тебя повесят! Сожгут в Вертуне, скормят «уголькам». Я слегка удивился. Вячеслав, заметив это, с усмешкой пожал плечами: — Ну, в каждой стране свои предрассудки о соседях. Я вздохнул и покачал головой: — Для меня на континент — не вариант. Это подарок судьбы, что я оказался здесь, и мне… — Подарок судьбы⁈ — командир округлил глаза, — Да ты же маг огня, от тебя сквозит за версту! — Эти вроде не почуяли, — я показал на трупы темнокожих. — Мы, конечно, их снабжаем артефактами, но самые лучшие не отдаём. Вмешался Вячеслав: — Что тебе здесь надо, Василий? — Перволунник сбежал сюда, на Острова, — честно ответил я, — У него есть то, что мне очень нужно. — Перволунник? — командир удивился, — Тогда он может быть только в Закрытом Городе, но тут я ничем помочь не смогу. Да и вообще, как настоящие великолунцы, мы должны сделать всё, чтобы отправить Привратника на континент. Так ведь, да? Это он обращался к Вячеславу. Тот вздохнул: — Тут немного всё сложнее. Некоторое время наш треугольник так и сидел молча. Командир со своим солдатом сверлили взглядом землю, Вячеслав нервно заламывал пальцы, а я рассматривал постепенно проявляющиеся Пульсары. — Вон там, — я указал пальцем в сторону гор, — Мерцают некоторые. Ключевец повернулся в ту сторону, прислушался. — Нет, ещё не слышу. Ты — Привратник, и ты видишь дальше меня. Тут командир взорвался: — Да в Пробоину это всё! У нас в руках Привратник, и мы должны отпустить его⁈ — Ты же понял, кто я? — спросил его Ключевец.