— Лекарство? От божьей кары? Сивый поджал губы и развёл руками. Я всё это время молчал, но вдруг заговорил, причём против своей воли: — Не знаю. Наши говорят… — я понизил голос, — Короче, маги говорят, что не к добру этот мир. Даже Славины, и те шепчут, что Царь не по своей воле подписывает, что при смерти он. И что Борзовы тогда исчезли не просто так, и что это всё великолунцы… В этой сценке я был просто наблюдателем. А потом вдруг дошло, что это ни хрена не иллюзия. Вот не знаю, откуда появилось это чувство, но я вдруг понял, что всё реально. — Не узнаем мы правды, — Хомяк, нервно крутя усы, хмуро проворчал, — Вот что это было в горах, а? Василия, своего же сына, Царь туда отправил. Я смотрю, он, храни его Луна, сыновьями направо и налево раскидывается… Сивый упрямо покачал пальцем, а потом хрюкнул от смеха. — Может, Чёрная Хворь уйдёт, и он ещё родит? — Угу, твою Пробоину, так и уйдёт. Для того и рожаем наследников, да? Чтоб проклятия всякие снимать… — он поперхнулся, — Да Вертуны закрывать. Сивый распахнул было рот, но помрачнел, и спорить с сержантом не стал. Повисла тяжёлая пауза. Мой рот открылся по воле Фёдора, который ещё не подозревал, что внутри него безмолвный наблюдатель. Я сказал: — Как Василий закрыл этот Вертун, я не представляю… Но я вам точно говорю — если б Вертун вырос в Гиганта, тут бы всем хреновастенько стало. Даже столице. Остальные молчали, явно вспоминая о Василии Рюревском. Фёдор, то есть я, со вздохом продолжил: — А я думал, что это Луна Жёлтая вернётся раньше срока… А оно вон как оказалось. — Слушай, ну он же маг… — Маг огня! — я стукнул кулаком, — А там Жёлтый Вертун был. Земля, Сивый, земля! А он огонь… — тут я всплеснул руками, — Да и вообще, он же не Привратник. Ещё никогда при мне Громов так не фонтанировал эмоциями. — Ну, может, потому что он Рюревский? — со вздохом спросил Хомяк. Фёдор, то есть я, только пожал плечами. Снова повисло горькое молчание… Э, нет, недолунки мои хорошие, рано вы меня хоронить собрались! Я сосредоточился и, прорывая невидимый барьер, отделяющий моё сознание от этой далёкой сцены, попытался взять тело Фёдора под контроль. Я не знал, где они, но подозревал, что в Великорюревск ещё не вернулись. — Ладно, скоро придут эти, из тайной службы, — Хомяк поморщился, — И телохранитель этот, Истомин который… Хрен знает ещё, на чью сторону он встанет. Я вспомнил, что Влада Истомина тогда утаскивали связанным. Мне так и осталась непонятной роль телохранителя во всей этой истории, где меня, Василия Рюревского, заманили в ловушку в горах. Сивый заупрямился: — Сам царский наследник нам приказал уйти. И звание у него там было… это… а до какого он дорос-то там? Сивый и Хомяк обсудили все последние слухи, и я понял, почему они просто так сидят в таверне, и их ещё не арестовали. Тут было много и других гвардейцев — с обычными солдатами они сидели за одними столами и выглядели растерянными. По разговорам я понял, что и вправду нахожусь в Ночёвке — в той самой деревне, где меня, царского наследника Василия, должны были убить. И что гвардия, которая подоспела-таки на помощь, схватила несколько языков… И наговорили они много странного, особенно про то, кто заказал им наследника. К этому добавилось и то, что в Ночёвку приехали Стражи Врат. Они все проворонили рост Жёлтого Вертуна, который тут чуть не случился. И это вдобавок к тому, что Привратников в Красногории не осталось. Почти все они исчезли после того, как Царь взял штурмом Горы Диофана, точнее, Храм Первого Полнолуния. Жёлтый Гигант, который мог неожиданно появиться возле столицы — это серьёзная проблема. Сотни тысяч жизней могли просто так исчезнуть. Все подозревали, что это месть Драгоша за нападение отца, и к чернолунникам внезапно стали очень плохо относиться. И всё бы ничего, но в Ночёвку заявились и Стражи Рода… Таинственные тени, везде сопровождающие Царя, приехали сами по себе и отправились в ту долину, где последний раз видели Василия. Вся когорта Стражей была в полном сборе в маленькой деревушке. Но что именно так всех напугало, я расслышал не сразу… — Надеюсь, всё же, это слухи, и Царь жив, — прошептал Сивый. — Нехорошее что-то в Красногории назревает, — проворчал Хомяк, — Вот чует моя задница… — Эй, это обычно я чую чего-нибудь, — возмутился Сивый, — Но ты прав. Сгинь моя луна, непонятно всё. — Интересненько… — вырвалось у меня, пока я пытался взять под контроль Фёдора. Это оказалось трудно, учитывая, что моё сознание физически сейчас находится за тысячи километров. Моя интуиция подсказывала, что делаю я это благодаря магии Привратника. Эдакий портал, только мысленный. Но всё же спустя минуту я сжал кулак. По своей воле. — Эй, господин гвардеец, — Сивый, прищурившись, посмотрел на меня, — Нормально всё? Я открыл рот, чувствуя, что это даётся с трудом: — Царь… — Что⁈ — вырвалось у Сивого. — Я… как наследник… — Э, господин Громов, ты ж вроде не пил… — удивлённо выдохнул Хомяк. Рядом со мной остановилась тень и оба солдата испуганно замерли. Я поднял глаза… Тёмно-бордовый кожаный плащ. И на фуражке золотая кокарда в форме короны. Это был седой оракул, с мутными подслеповатыми глазами, но при этом я ощущал на себе цепкий, будто прожигающий взгляд. — Я Страж Рода Рюревских… — хрипло сказал он, — Говори. За его спиной появился Страж Душ, он с волнением вперил в меня бешеный взгляд. Как у охотника, который вот-вот поймает свою дичь. Но Страж Рода поднял руку, уперев тому в грудь. И настырный «рак» сразу отстал. — Я, Василий Рюревский, жив, — чётко сказал я и, подняв ладонь, явил на ней маленький огонёк. Половина таверны ахнула… Все видели по гвардейскому мундиру, что Фёдор Громов — земляш. Даже у Хомяка вывалилась трубка изо рта. Я передал огонёк Стражу Рода и тот, приподняв его на уровень глаз, захлопнул ладонь. — Ты — не он, — громко сказал старик, чтобы слышали все вокруг, — Но говоришь от его имени. Продолжай. Дальше, пока у меня не оборвалась связь, я говорил уже по наитию… — Ждите меня в усыпальнице Рюревских. Я приду на четвёртый день, — отчеканил я, — Род Рюревских будет продолжен. — Род Рюревских будет продолжен, — кивнул старик, потом двинулся к выходу из таверны. Ну, а дальше я увидел приближающуюся столешницу. Бедный Громов, он не выдержал такого сеанса связи. * * * — Ка-а-а-ак⁈ Свиристящий, переходящий на ультразвук крик Легиона, летал под потолком. Открыв глаза, я увидел, что половина статуи просто съехала вбок, и алтарь явно утратил целостность. Другая половина уже крошилась, покрываясь мелкими трещинами. Вокруг меня струились едва заметные, нитевидные контуры. Я двинул рукой, собирая в горсть одни, сплёл их с другими, и грубо дёрнул. — Не-е-е… — голос оборвался. — Закрываю лавочку, — со злостью прошептал я, и почувствовал, как меня отпустило. Со вздохом я осел на колено, чувствуя, как меня мутит. Странная это была битва. И так всё просто оказалось. Алтарь передо мной потихоньку осыпался, и каждый череп, отваливающийся от тела статуи, словно вздыхал с облегчением. Ну вот, осталось лишь пройти в тот тоннель и найти Эвелину…