Эрл Соломон лежал на больничной койке, мужественно борясь со сном. По телевизору передавали репортаж о захвате заложников, окончившийся, если верить бегущей строке, штурмом и ликвидацией нападавшего. Соломон с трудом разбирал буквы внизу экрана, из-за отсутствия на месте событий камер приходилось довольствоваться повторяющимися кадрами, на которых полицейские автомобили наводняют квартал, а регулировщики оттесняют народ подальше. Телевизор работал в беззвучном режиме, тишину нарушало лишь мерное гудение и писк приборов да дыхание больного: немой вдох, зычный выдох. Соломон попробовал дотянуться до пульта управления на стене, но руки не повиновались, словно налитые свинцом. Малейшее усилие причиняло боль. Снаружи, под самыми окнами, завыли сирены – звук будничный, но настораживающе близкий. Последовал мощный удар, сотрясший больницу от основания до самой крыши. А может, Соломону просто померещилось. На экране возникла запись, сделанная мобильником из соседнего здания. На глазах Соломона бесшумно взорвались две гранаты; вооруженные оперативники штурмовали банк. Картинка расплывалась – может, из-за расстояния, с которого велась съемка, или из-за ослабленного зрения отставного агента. Проклятье! Сколько можно ждать. Надоело валяться овощем. Соломон уже отчаялся когда-либо вернуться в вертикальное положение. Перспектива провести остаток дней прикованным к постели повергала его в уныние. Сколько еще ему влачить безрадостное существование инвалида? Может, его подводит не зрение, а рассудок? Тайны, открывшиеся ему по ходу расследований с Хьюго Блэквудом. Они поразили его до глубины души, заставили переосмыслить картину мира. Однако вопреки обретенным знаниям Соломон, как и любой человек, редко задумывался о собственной смерти. Разумеется, за пределами земной реальности есть и другие. Соломон видел их воочию. Но многое из того, с чем ему доводилось сталкиваться, несло в себе зло и угрозу. Однако теплилась надежда, что где-то по ту сторону измученного странника ждут мир и покой. Перед внутренним взором всплыла сцена на заброшенном кладбище, когда Хьюго Блэквуд освободил мальчика от поработившего его демона. Провел над юным Верноном Джамусом обряд очищения и выпустил его. Но куда? Соломон жаждал выяснить. Блэквуду такая загадка не по зубам, единственная тайна, неподвластная оккультному детективу. Хьюго Блэквуду не дано обрести покоя в этом мире, но вдруг Эрлу Соломону посчастливится в следующем?.. Блэквуд, услышал Соломон знакомый голос. Хьюго Блэквуд. Соломон откинулся на подушки, стараясь вытеснить голос из головы. Однако звук повторился и шел извне. Соломон зажмурился, отказываясь поверить. Он повернулся к двери и только тогда приподнял веки. Перед глазами все плыло, двоилось. Сфокусировав взгляд, он различил в проеме силуэт. Вернон Джамус. При виде мальчика Соломон вздрогнул: вдруг в палате вовсе не Вернон, а демон, поработивший его, злой дух, вселившийся в ребенка, чтобы пробудить призраков усопших рабов Миссисипи. Но нет, за ним явился перерожденный, очищенный от скверны мальчик все в тех же хлопчатобумажных трусиках, что и шестьдесят лет назад. Воспоминаниями Соломон призвал ребенка. Пробудил его. Томительное ожидание подошло к концу. Вернон пришел забрать его. Но если так… Почему он повторяет имя Блэквуда? Из коридора в палату шагнул крепко сбитый мужчина в ярко-голубой рубашке с медицинской нашивкой на рукаве и бейсболке с логотипом «скорой помощи». Из-под козырька по щеке струилась кровь. Мужчина устремил на кровать пустой, невидящий взгляд. Соломон похолодел от страха. Внезапно Вернон Джамус испарился, его место занял водитель «скорой». Упресвитерианского госпиталя творился кромешный ад. Машина «скорой» врезалась в опорную колонну перед входом в приемный покой. Кабина сплющилась, сам фургон завалился на обочину. На месте аварии суетился больничный персонал. Одесса с Блэквудом выскочили из «фантома» и протиснулись сквозь толпу зевак. Задние дверцы «скорой» раскрыты настежь. Привязанная к спинальному щиту женщина в шейном воротнике не подавала признаков жизни. Рядом валялись пустые носилки. На переднем сиденье под простыней угадывалось бездыханное тело. Одесса сунула удостоверение первому попавшемуся врачу и без промедления приступила к допросу: – Где пациент, которого привезли на носилках? – Там. – Мужчина кивнул на искореженную кабину. – От удара ее перебросило вперед. – Она погибла? – Мгновенно, – сообщил доктор. – Машина гнала со скоростью в пятьдесят миль и, по словам очевидцев, на подъезде к госпиталю еще увеличила скорость. По версии Одессы, раненый посетитель банка набросился на водителя и сам уселся за руль. – Если на переднем сиденье пациент, где же водитель? Пока поднимались на этаж, Одесса мысленно умоляла лифт ехать быстрее. Наконец кабина остановилась, и Одесса опрометью ринулась к палате. Над дверью мигал красный огонек. Две медсестры склонились над лежащим ничком водителем «скорой». Соломона в палате не было. Одесса схватила медсестру за плечо: – Здешний пациент, Эрл Соломон. Куда он делся? Его кровать здесь. Медсестра посмотрела на пустую постель и захлопала глазами. В палату, привлеченный сигналом тревоги, ворвался медбрат. При виде окровавленного водителя он застыл как вкопанный. – Пациент Эрл Соломон, – тряхнула его медсестра. – Где он? Медбрат высунулся проверить коридор: – Инсультник, правильно? – Он не мог далеко уйти! – крикнула ему вдогонку медсестра. Одесса уставилась на Блэквуда. Ее охватил безудержный страх за Соломона – страх, норовивший перерасти в панику. – Пустота забрал его? Англичанин отвел глаза: – Нужно разыскать Соломона. – Он специально явился за ним? – не успокаивалась Одесса. Медсестры косились на нее как на помешанную. Блэквуд стиснул ее запястье и поволок прочь. Через пару метров Одесса грубо стряхнула его руку: – Отвечайте. – Мы должны найти его, срочно, – повторил Блэквуд. – Совпадений не бывает! – процитировала Одесса с истерическими нотками в голосе. – Да, Пустота выбрал его намеренно, – признал Блэквуд; казалось, он тоже потрясен случившимся. – Поторопитесь, нельзя терять время. – Допустим, мы отыщем его, а дальше? Вместо ответа Блэквуд подтолкнул ее к лестнице. – Он может быть где угодно, – твердила Одесса, сбегая по ступеням на первый этаж. На улице по-прежнему царил хаос. Полиция вместе с руководством больницы пыталась урегулировать ситуацию. Перед зданием толпились репортеры. Ориентируясь на указатели, Блэквуд взял курс на приемный покой, работавший, несмотря на присутствие прессы, в обычном режиме. Одесса задержалась в вестибюле – переговорить с дежурившим там полицейским. – Не видели здесь темнокожего старика в больничном халате? – Целых семерых, мэм. На его плече запиликала рация, из-за гвалта полицейский поднес пластиковую коробочку к самому уху. Внезапно его лицо вытянулось. – Проклятье! – чертыхнулся он, бегом направляясь к выходу. Одесса и Блэквуд рванули следом, миновали опрокинутую «скорую», парковку и выскочили на тротуар. В следующий миг с парковки на бешеной скорости вырулил полицейский автомобиль и протаранил проезжавший мимо внедорожник. Тот влетел в припаркованный почтовый фургон и, завертевшись, перекрыл встречную полосу, где его моментально настиг не успевший вовремя затормозить автолюбитель. Полицейский автомобиль вильнул в сторону, чудом избежав столкновения, и устремился вперед, оглушительно завывая сиреной. Стражи порядка разделились: одни бросились помогать пострадавшим, другие, включая дежурного из вестибюля, запрыгнули в машины и пустились в погоню за машиной с проблесковыми маячками – определенно угнанной, – однако массовая авария полностью заблокировала дорогу. Одесса и Блэквуд беспомощно наблюдали, как угонщик лавирует в транспортном потоке, стремительно увеличивая отрыв от преследователей. – Нужно его догнать! – крикнул Блэквуд. Как по волшебству, на перекрестке, по ту сторону затора, возник серебристый глянцевый «фантом». – Молодец, Ласк! – похвалил Блэквуд. Они пересекли проезжую часть, запрыгнули в просторный кожаный салон и не успели захлопнуть дверцу, как Ласк ударил по газам. – Мужчина в полицейской машине… – начал Ласк.