Софи отстранилась от Кифа, и тут же с лестницы донесся голос Алдена: – Погодите! – Он поспешил к ним, и полы его длинного плаща со свистом рассекли воздух. – Сначала нужно снять регистрационные медальоны. Софи схватилась за свое ожерелье, не в силах поверить, что забыла о нем. Медальоны были устройствами слежения Совета. А вдруг она еще что-нибудь упустила?.. Достав острые черные кусачки, Алден произнес: – Начнем с Фитца. – Он говорил с таким же четким выговором, как и его дети, но голос его дрожал. Фитц поморщился, когда Алден перерезал толстый шнур и медальон, звякнув, упал на пол. – Ух. Теперь все взаправду, – прошептал Киф. – Да уж. – Фитц скользнул пальцами по голой шее. – Ты как? – спросил Алден у Бианы, которая стискивала медальон побелевшими пальцами. – Нормально, – прошептала та, приподнимая свои длинные черные волосы и открывая ожерелье. Помедлив, Алден перерезал серебряный шнур. Ее медальон приземлился рядом с медальоном Фитца, а за ними последовала очередь Кифа. – С вашими придется повозиться, – напомнил Алден Дексу и Софи. Совет ввел дополнительные меры безопасности после того, как с помощью медальонов «Незримые» убедили всех, что Софи с Дексом утонули, а не были похищены. У них даже были деревья в лесу Вандерлингов – эльфийском аналоге кладбища, где родители устроили им похороны. К тому времени, как металлические шнуры лопнули, на лбу Алдена выступил пот. – Ваши нексусы мне тоже придется забрать, – сказал он, доставая диск размером с монетку. Софи вздохнула. Очередная важная деталь, которую она упустила. Нексусы нужны были для того, чтобы удерживать тело в целостности во время световых прыжков, но создаваемое ими силовое поле можно было отследить. – Кажется, я не очень хорошо подготовилась к побегу, да? – пробормотала она. – К такому не подготовишься, – успокоил Алден. – И тебе не нужно продумывать все. Теперь ты часть команды. Вам нужно работать сообща и помогать друг другу. Было бы легче, если бы ее «команда» не забыла об одних и тех же важных вещах – хотя Фитц, Киф и Биана уже избавились от своих нексусов. Их концентрация дошла до нужного уровня. Декс тоже близился к желанной отметке. Шкала на его широком синем браслете была заполнена больше, чем на три четверти. Когда Алден прикоснулся к ней диском, рисочка на шкале устремилась ввысь. – Давно хотел это сделать, – признался Декс, снимая нексус с запястья. – Но решил не жульничать. – Мудрый выбор, – согласился Алден. – Если ты можешь что-то сделать, это не значит, что так и нужно поступить. А еще это не дает права нарушать закон. – Дает, если закон дурацкий, – возразил Киф. – Я бы поспорил, но не могу, к сожалению. Сами понимаете, почему. – Алден подобрал упавшие медальоны и спрятал их в карманы плаща вместе с нексусом Декса. – Когда-то я верил в непогрешимость нашего мира. Но сейчас… придется опираться на собственные принципы. Глубоко внутри, – он приложил руку к сердцу, – мы знаем, в чем правда и что нужно сделать. Не забывайте об этом на своем пути. Но я отвлекся. Софи, давай разберемся с твоими нексусами. Благодаря Элвину, ее чересчур заботливому врачу, Софи приходилось носить по нексусу на каждом запястье. Более того, их нельзя было снять, несмотря на полную шкалу. Она несколько раз исчезала после световых прыжков – а один раз едва не умерла. Но это было еще до того, как «Черный лебедь» усилил ее концентрацию и излечил способности. И все же Софи сжала в руке «Подпитку от исчезновения», зелье, которое висело у нее на шее на крайний случай. Рядом с ним, тоже спрятанный под футболкой, находился флакон с лекарством от аллергии. Софи еще ни разу не воспользовалась этими эликсирами, но с ними ей было спокойнее. Особенно когда Алден достал изогнутый серебряный ключ и снял с нее нексусы. Когда он поглядел на ее черный наруч, Софи его остановила: – Это изобретение Декса. – Я зову его «Ударом исподтишка», – гордо произнес Декс. – Он выпускает порыв воздуха при замахе и позволяет бить куда сильнее обычного. – Очень умно, – заметил ему Алден. – Он может вам пригодиться. И все же, Декс, надеюсь, ты понял, как опасно разрабатывать оружие. Декс опустил голову и заверил, что понял. Именно он создал ограничитель способностей, который Совет силой надел на Софи в качестве наказания за инцидент с королем огров. Та ткнула Декса локтем и улыбнулась, давая понять, что простила его. Но он не поднял взгляда. – Думаю, теперь вы готовы, – сказал Алден. – Но не забывайте приглядывать друг за другом. Фитц и Биана, во время прыжков помогайте Дексу с концентрацией. Киф, а ты помогай Софи. – О, обязательно помогу, – подмигнув, пообещал Киф. – Мы все поможем, – поправил Фитц. – Эй, я и самостоятельно справлюсь, – возмутилась Софи. – Это я перенесу нас во Флоренцию, не забывайте. Синие кристаллы для прыжков вели в конкретное место каждого Запретного города, и за ними было легко проследить. Поэтому они собирались телепортироваться в Италию – этой способностью обладала лишь Софи – спасибо неожиданному побочному эффекту изменения ее ДНК. – Вы все справитесь самостоятельно, – успокоил их Алден, – но вместе вы сильнее. А еще вам нужен лидер, который будет следить за командой, так что, Фитц, раз ты самый старший, во главе встанешь ты. – Эй, погодите-ка, – начал Киф, – он старше всего на несколько месяцев. – Ага, а «несколько» – это одиннадцать, – поправил Фитц. Декс фыркнул: – Ребят, да вы старики. Он самодовольно глянул на Софи, и та покраснела, потому что подумала о том же. Ну… она не считала Фитца с Кифом стариками, но они явно были старше нее. Она полагала, что Кифу четырнадцать, а Фитцу, соответственно, не меньше пятнадцати, но они могли оказаться еще взрослее… В Забытых городах за возрастом следить почти не получалось. Благодаря бесконечной продолжительности жизни эльфы почти не обращали на него внимания. На самом деле Софи не знала, сколько лет ее друзьям. Никто никогда не говорил о своих днях рождения. Возможно, и Софи тоже не стоило волноваться о возрасте – но ее все равно беспокоило, что ей всего тринадцать с половиной, и разница между ее возрастом и возрастом парней казалась огромной. – Эй, я один знаю, куда нам идти, – сказал Фитц. – Значит, я за главного, и… нам, наверное, пора. Нет, стойте – а как же мама? Может, надо с ней попрощаться? Алден глянул на Биану. – Ваша мама сейчас занята. Но она просила передать, что скоро с вами увидится. Фитцу его ответ не понравился. Но спорить он не стал. Алден обернулся к Софи, не поднимая на нее взгляда: – Я… предложил Грейди с Эдалин выпить снотворное, и они согласились. Мы боялись того, что может случиться, если они будут тебя провожать. Поэтому они просили передать, что любят тебя и что оставили тебе записку в рюкзаке. Из-за кома в горле кивать было больно, но Софи пересилила себя. Грейди с Эдалин были ее приемными родителями, и она не хотела уходить, не попрощавшись. Но она сомневалась, что им хватит сил пережить еще одно расставание, учитывая их прошлое. Они жили в глубокой депрессии семнадцать лет – с того самого дня, как в пожаре погибла их единственная дочь Джоли. А теперь Софи выяснила, что за погубившим ее пожаром стоял Брант, бывший жених Джоли, о котором Грейди с Эдалин заботились, как о собственном сыне. Брант скрывал, что владеет пирокинетикой – единственным запрещенным талантом, и вступил в «Незримые» из-за ненавистной ему жизни бесталанного эльфа. Но когда Джоли узнала о его предательстве и попыталась переубедить, он взбесился и разжег огонь, который унес ее жизнь. Вина и скорбь сделали Бранта опасно нестабильным. Он даже пытался убить Грейди и Софи, которые выступили против него. Грейди был в такой ярости, что своими способностями мезмера заставил Бранта отжечь собственную руку. Софи едва успела остановить Грейди, не дав ему зайти слишком далеко и разрушить себе психику. И ей пришлось отпустить Бранта, чтобы тот выдал информацию, благодаря которой она смогла спасти друзей. – Ладно, вы и так задержались, – произнес Алден, обнимая по очереди всех пятерых. – Помните: мы прощаемся не навсегда. Лишь на время. – Связаться с тобой, как будем на месте? – спросил Фитц, и по щеке Софи скользнула слеза. – Нет, мне нельзя знать о ваших действиях. Никому нельзя. – Думаешь, Совет прикажет взломать вам память? – прошептала Софи. – Нет, до такого уровня они не опустятся. К тому же они понимают, что мы слишком важны и могущественны. Это лишь предосторожность. Поверьте, волноваться не о чем. Софи вздохнула. «Волноваться не о чем» было любимой фразой Алдена. И она понимала, что верить ей нельзя. – Пойдемте, – произнесла Биана, открывая мерцающие двери Эверглена. Они молча двинулись по тенистой дороге. – Никогда не думал, что скажу это, – пробормотал Киф, – но я очень скучаю по таскающемуся за нами Гигантору. Софи кивнула, жалея, что ее двухметровый гоблин-телохранитель ранен и не может пойти с ними. Во время битвы на Эвересте Сандора сбросили со скалы, и он переломал практически все кости. Элвин заверил, что с ним все будет в порядке, но Сандора ждал длинный путь к восстановлению. «Не такой длинный, как наш», – подумала Софи, разглядев в мрачной ночи огромные ворота Эверглена. Сияющие золотом решетки поглощали весь свет, не давая никому прыгнуть внутрь. – Пора бежать, – прошептал Алден. Телепортация работала лишь в свободном падении, и скалы, с которых им предстояло спрыгнуть, располагались вне Эверглена.