За одиннадцать месяцев до Переезд в мою новую арендованную квартиру в Лондоне оказался суровым испытанием. Я воздержалась от покупки новых чемоданов или дорожных сумок – у меня было не так много вещей, и мне понадобятся все деньги, которые можно сэкономить. Я пожалела об этом решении, когда молния старого чемодана разошлась, пока я затаскивала его в лифт, чтобы подняться на третий этаж. Моя одежда разлетелась повсюду, смешавшись с грязными следами и разбросанными рекламными листовками. – Ох, не повезло, милая. Вот, у меня есть несколько хозяйственных сумок. Это сказала пожилая женщина, улыбаясь мне сверху. Я была так благодарна, что едва прошептала спасибо, закидывая джемперы и носки в сумки «Теско», которые она мне дала. – Вы переезжаете? – спросила она, глядя на два рюкзака, которые я бросила в попытках запихать главный чемодан в лифт. – Да, – ответила я. – Мне нужна тридцать вторая квартира. Кажется, это на третьем этаже. Женщина просияла, широко улыбнувшись губами в красной помаде. – Да. Это рядом с нами. Она сказала «с нами» так, будто живет не одна, так что я предположила, что у нее есть семья или по крайней мере партнер. Я попыталась угадать ее возраст, хотя из-за макияжа это было трудно. Слишком насыщенный цвет красно-коричневых волос наводил на мысли о краске, и, приглядевшись повнимательнее, я заметила несколько морщинок вокруг ее глаз. Вероятно, ей было сильно за пятьдесят, а то и шестьдесят. – Я Аманда, – тепло сказала она. Мне показалось, что я уловила легкий северный акцент в ее словах, и меня подмывало спросить, откуда она, но я опасалась, что это прозвучит грубо. – Идемте, – кивнула она на лифт. – Давайте поднимем ваши вещи наверх. Она помогла мне донести вещи до самой квартиры и, похоже, была счастлива затащить две сумки внутрь, когда я отперла дверь. – О, тут миленько, – сказала она, когда мы вошли. Она врала из вежливости. Квартира не была миленькой. Она была мрачной и маленькой, с потертым ковром и узким коридором. По крайней мере воздух пах чистотой. Я прошла по коридору в кухню. – У вас такая же квартира? – спросила я, со стуком поставив сломанный чемодан на столешницу. – Да, ну, наша немного посветлее, думаю, но в общем такая же. Я живу с мужем, Нилом. Нам было интересно, кто снимет эту квартиру. У нас была… – она слегка понизила голос. – У нас была проблема раньше. Я имею в виду, с предыдущим жильцом. Он слушал ужасную музыку на умопомрачительной громкости. Не знаю, что это была за музыка; звучало, как будто кто-то пинает мусорные ящики и одновременно режет скотину. Мы думаем, что к тому же он был наркоманом, но вряд ли это такая уж редкость, как нам хотелось бы думать. Она покачала головой. Я кивнула, не зная, что ответить на подобное, но Аманде, похоже, совершенно не требовалось поощрение. – А до него здесь жила молодая женщина по имени Карли, которая… – теперь ее голос опустился до шепота. – Убила себя. – Аманда едва заметно вздрогнула, как будто ее до сих пор тревожило воспоминание. – Бедняжка. Думаю, у нее были глубокие, отчаянные проблемы. Возможно, наркотики тоже. Я никогда особо не общалась с ней, однако слышала, что она приехала из Клапема. Мы подозревали, что она работала… ну, знаете… ночной бабочкой. К ней ходило много джентльменов. И снова мне было нечего добавить к сказанному, хотя я еще больше забеспокоилась о том, какими могут оказаться мои соседи с другой стороны. Хотя эта Аманда была сплетницей и немного раздражающей, по крайней мере она казалась относительно безобидной и нормальной. Словно прочитав мои мысли, она внезапно сказала: – Ох, но я не хочу вас отговаривать, милочка. На самом деле, Пимлико прелестный район. Я знаю, наш квартал не назвать живописным местом, но на здешних улицах так много истории. Разных интересных людей. Она широко улыбнулась своими красными губами: – Что ж, я лучше оставлю вас распаковывать вещи. Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь попросить. Оставшуюся часть дня я разбирала вещи. Это не должно было затянуться, но меня начала охватывать знакомая тревога, когда я находилась вне привычной среды, в окружении неизвестности и неопределенности. Аккуратное складывание одежды и убирание ее в белый комод из «Икеи» помогло немного успокоиться. После мне нужно было подумать о еде. Приятно, что холодильник оказался хорошим и чистым – он выглядел новеньким – и для такой маленькой кухни в ней было на удивление много мест хранения. Я положила ключи в карман, надела пальто и, спустившись по лестнице, вышла из подъезда. Мой дом находился в центре жилого квартала, и, чтобы выбраться на главную улицу, пришлось поплутать по лабиринту. Немного погодя я вышла на улицу Глазго-Террас. Я уже собралась достать телефон, чтобы включить «Гугл Карты», но заметила идущую в мою сторону компанию парней в капюшонах и решила не подвергать их искушению. Они прошли мимо меня без комментариев, а я с целеустремленным видом зашагала в противоположную сторону. Я подождала, пока снова останусь одна, а затем быстренько поискала в сети ближайшие супермаркеты. Недалеко располагались два магазина «Сэйнсбери», а также огромный универсам в районе Найн-Элмс на другом берегу реки. До него пришлось пройтись, но выглянуло солнце, и, хотя в воздухе уже ощущалась осенняя прохлада, вечер все равно был приятным. Я решила, что прогулка на свежем воздухе – как раз то, что мне нужно. Я застегнула молнию на толстовке до самого подбородка и направилась по улице, следуя маршруту, проложенному приложением с картами, пока не вышла на большую, оживленную улицу. Дорожный шум – автомобильные гудки и рев моторов – контрастировал с относительной тишиной внутреннего Пимлико. Я пошла вдоль дороги к мосту и дошла до середины. Там я остановилась и смотрела. Просто смотрела. На текущую Темзу. На стремящиеся ввысь футуристические многоэтажки Воксхолла. На впечатляющий вид электростанции «Баттерси» в окружении подъемных кранов. И, с другой стороны, чуть дальше по реке, легко узнаваемую форму «Лондонского Глаза». Я здесь. В Лондоне. Месте, которое за тридцать два года своей жизни посещала всего дважды. Несколько минут я была полностью в моменте, полная оптимизма, надежды и трепета от впечатляющей смены обстановки, которую устроила сама. А потом, словно по щелчку выключателя, я помнила только, почему сделала это. Цель всего этого. «Ты здесь не ради удовольствия», – сказала я себе. Я глубоко вдохнула холодный вечерний воздух и пошла дальше по мосту в Воксхолл за покупками. Глава 7 Чарли За одиннадцать месяцев до Мэттью годами просил меня присоединиться к его книжному клубу. Это было практически первое, о чем он попросил меня, когда мы пошли на свое первое официальное свидание. Мы ужинали в «Манговом дереве», поскольку оно находилось относительно близко к квартире на Экклстон-сквер, в которой я тогда жил. Она была темной и маленькой, и родители постоянно говорили, чтобы я купил что-нибудь получше, но маленькое пространство вполне меня устраивало, в то время как моя карьера в маркетинге шла вверх. Я опоздал (не мог найти ботинки), и Мэттью уже сидел за столиком, читая книгу. Для меня это само по себе было серьезным сигналом тревоги. Кто приносит в ресторан книгу? На свидание? Я знал, что Мэттью был довольно тихим и любил читать, когда мы вместе учились в школе, но к такому уровню я не был готов. Когда я сел напротив него, ему хотя бы хватило совести слегка смутиться и отложить книгу, прежде чем поприветствовать меня своей очаровательной, теплой улыбкой. Я тотчас понял, что нас ждет что-то особенное. Понял, что был прав, когда послушался совета нашего общего друга Арчи и встретился с Мэттью спустя столько времени. Это будет не заурядный секс на одну ночь с непонятным знакомым из прошлого. Это нечто более существенное. Более настоящее. Когда мы заговорили о книгах, Мэттью сказал: – Ты должен прийти на встречу моего книжного клуба. У нас несколько странная компания. Но твоя крестная Мерил бывает всегда, так что у тебя будет знакомая. Думаю, при этих словах я скривился. – Да, она говорила несколько раз. Я и правда думал, что для женщины ее возраста необычно проводить вечер в компании молодых людей, обсуждая пошлые романы. Мэттью широко улыбнулся: – Кто говорит, что наши романы пошлые? У нас разноплановый ассортимент. И в любом случае, там не только Мерил. Еще Джером; им с Мерил обоим, наверное, за шестьдесят. И Анита тоже. – Джером? – спросил я, подняв бровь. – Не Джером Найтли? Он с улыбкой кивнул. – Единственный и неповторимый. Сейчас он мало играет. Всего несколько эпизодов в странной романтической комедии. Они с Мерил давние знакомые. – А Анита? Кажется, я ее не знаю. Мэттью глотнул вина и слегка поморщился: – Боюсь, она немного нытик. Невестка Джерома, хотя мы думаем, что сейчас они с его сыном разошлись. С ее стороны было бы более нормальным несколько отдалиться от своего свекра, когда она ушла от его сына, но по какой-то причине она продолжает приходить. Пьет слишком много вина. Много жалуется, какую бы книгу мы ни читали. Все время старается уколоть Джерома. – Она нашего возраста? Мэттью рассмеялся: – О Боже, нет. Всего на двенадцать лет младше своего свекра; это и делало ее брак с его сыном Гарри немного странным. Между ними разница в девять лет, кажется. Я налил себе еще вина. – Не такая уж большая разница в возрасте. Я видел и хуже. Мэттью понимающе сверкнул глазами: – Ты имеешь в виду себя и твоего аристократического бывшего? Я, посмеиваясь, откинулся на спинку стула. Мне нравилось, что он так рано меня поддразнивает. – Между мной и моим аристократическим бывшим, как ты его называешь, было чуть больше десяти лет разницы. И это самая большая разница, которую я когда-либо считал допустимой. Мэттью продолжал улыбаться: – Ну, между нами всего год. Я почувствовал, как по рукам побежали мурашки. Зуд предвкушения. Дрожь предназначения, как сказал бы кто-нибудь более эксцентричный, чем я. Ощущение сдвига тектонических плит жизни навстречу новому будущему. – Действительно, – сказал я. В тот вечер домой я пошел с Мэттью. Мы почти сразу же стали парой. У нас никогда не было этого смутного периода «встречаний». На следующей неделе меня представили Титусу, который был ангельским ребенком и, казалось, боготворил Мэттью. В течение месяца я начал проводить больше времени в их квартире рядом с Мраморной Аркой. Понемногу перевез свои вещи. Мэттью смирился с моей привычкой оставлять повсюду недопитые чашки чая, разные носки и старые газеты. Я пытался привыкнуть к его аккуратности. И очень быстро, после того как я продал квартиру на Экклстон-сквер, две наши раздельные жизни объединились в одну. Все чудесно совпало. Но тем не менее я так и не присоединился к его книжному клубу. Просто мне казалось странным, когда группа людей – настолько разных людей разного возраста – встречается, чтобы обсудить книгу, которую, вероятно, только бегло прочитали. Или хуже, изучили дословно, чтобы устроить по-настоящему глубокомысленную дискуссию о мотивации персонажа и его эмоциональном пути. Я хочу сказать, что люблю Мерил, и она всегда была очень привязана ко мне, но мысль о том, как она обсуждает последнюю работу Рушди со стареющей кинозвездой и его язвительной невесткой… ну, все это казалось слишком диким. Так что я сопротивлялся очаровательным попыткам Мэттью заставить меня присоединиться, шли годы, а я так и не поддавался. Конечно, до тех пор, пока в нашей жизни не появилась Рейчел. __________ – Я просто не понимаю, почему сейчас? Не пойми неправильно, я рад, что ты присоединишься. Просто раньше казалось, что это не твое. Я думал, ты поэтому всегда уходил, когда мы собирались здесь. Все это Мэттью произнес, пока выходил из душа, чуть поскользнувшись, когда перемахивал коврик, в спальню. Он начал вытираться полотенцем, бисеринки воды долетали до меня, сидевшего на кровати и слушавшего вполуха. Не знаю почему, но у меня возникло странное подспудное чувство тревоги насчет вечера. Однако, похоже, Мэттью подозревал причину. – Это из-за нее? Из-за Рейчел? Поэтому ты придешь? Я поднял на него глаза и пожал плечами. Я накладывал фильтры на фотографию в приложении. На самом деле, она больше не требовала доработок, но меня одолевало странное беспокойство, и мне нужно было на чем-то сосредоточиться. – Чар-р-рли? Алё? Иногда он произносил мое имя нараспев, слегка растягивая букву «р», что всегда меня подбешивало.