— Что именно я сделал, позвольте узнать? — Вы обещали, что не тронете Амадео! Тогда как назвать это нелепое покушение? Похоже, Солитарио все-таки допрыгался и получил сполна. Вот только Себастьяну ничего не было об этом известно — его недавние угрозы были просто блефом. Но Санторо так перепугался за свою принцессу, что принял все за чистую монету. Что ж, раз так, надо играть роль до конца. — Это можно назвать предупреждением, — невозмутимо произнес он, тщательно подбирая слова. — Или наказанием, как вам больше нравится. — Наказанием? — Глаза Ксавьера сверкнули серым льдом. — Я уже присягнул вам на верность, и даже больше! Какого черта вам еще от меня нужно? — О, не от вас. — Себастьян довольно попыхивал сигарой, наслаждаясь видом беснующегося монстра, которого с такой легкостью подчинил. — Ваш любимый принц то и дело сует нос куда не надо, считаете, ему за это ничего не будет? Как бы не так. Наш договор, — он хитро подмигнул, — касается не только нас двоих. Ксавьер на мгновение прикрыл глаза, успокаиваясь. Себастьян воочию видел, в каком направлении движутся шестеренки у того в голове: с Амадео все в порядке, Себастьяну нет резона убивать его — в противном случае он потеряет хороший рычаг давления — и случившееся было всего лишь предупреждением. Жестоким, но все-таки не смертельным. В том, что Солитарио жив, Себастьян не сомневался. Погибни он — и Себастьян сейчас сидел бы в этом кресле с пулей во лбу. — Ладно. — Ксавьер выпрямился и, поморщившись, согнул ладони. — Больше не трогайте Амадео, и я даю вам слово, что не позволю ни ему, ни кому-либо другому мешать вашему бизнесу. — Вот это другой разговор. — Себастьян довольно раскачивался в кресле. — Запомните то, что случилось, и вспоминайте об этом каждый раз, как захотите сбежать. В следующий раз осечки не будет. Когда Санторо ушел, Себастьян бросил сигару в пепельницу и закашлялся. Но не от дыма — его душил смех. — Сейчас он в каждой его царапине будет меня обвинять? — хихикал он. — Подумать только! Да что же там на самом деле случилось? Он вытащил из ящика стола планшет и просмотрел недавние новости. Взрыв на подземной парковке «Гандикапа» выскакивал в верхних строчках. — Ну надо же, — присвистнул он. — Пора бы выяснить, чем там без меня занимается прекрасный принц. Враг моего врага… Несколько касаний — и на весь экран высветилась фотография Бьянки Мартинес. — …мой друг, — закончил Себастьян и раздавил сигару в пепельнице до основания. Случилось то, чего ни Амадео, ни Дэвид, ни вся многочисленная охрана, ни даже Тео не ожидали. Катрин уговорила Розу пойти отдохнуть и занялась приготовлением ужина сама. Что было еще более удивительно — экономка поддалась на уговоры и даже показала Катрин где что лежит, чтобы та не путалась. Амадео и Дэвид с открытыми ртами наблюдали, как Роза, гордо вскинув голову, прошествовала в свою комнату и заперла дверь. — Как у тебя получилось? — тихо спросил Амадео у Катрин. — Сколько бы мы ни предлагали ей помощь, она всех выставляла вон. Чтобы она кого-то пустила на свою кухню!.. — Мужчины! — фыркнула польщенная Катрин. — Потому и не пускала, что вы там как слоны в посудной лавке! Амадео и Дэвид озадаченно переглянулись, вспомнив, что Роза действительно позволяла помогать себе только Чилли, когда той случалось зайти в гости. — Никогда бы не подумал, — честно прогрохотал Дэвид. — А я все считал, что это не из-за моих габаритов… Амадео фыркнул от смеха. — Габариты тут точно ни при чем. Как все прошло с Гаррисоном? — О, отлично. Мужик он мировой, я же говорил. Бьянка ему поперек горла, он ее в кандидаты даже не рассматривал. Ну а Бартоло… Небось, слышал об их ссоре? Амадео кивнул. Этот случай ему рассказал Даниэль. Бартоло устроил жуткий дебош, когда лошадь, на которую он ставил, пришла последней. Правило «сотрудники не играют» он начисто забыл или не хотел вспоминать, считая, что ему как члену семьи Мартинес позволено все. — Спасибо, Дэвид, я тебе обязан. — Да пустяки, — отмахнулся здоровяк. — Уверен, майор и без моей подсказки проголосовал бы как надо. Бьянка его, кажется, немного побаивается. Вернувшись в кабинет, Амадео без удивления обнаружил множество пропущенных звонков, как на мобильнике, так и на экране ноутбука. Если он не перезвонит сейчас, Ксавьер запустит ракету, написав на ней «Быстро ответил, что ты жив». — Я в порядке, — сказал он, как только на экране возник Ксавьер. — Тогда что это за царапина на твоем лице? — подозрительно тихо спросил друг. Лицо его потемнело от злости. Судя по дрожащему изображению, он едва сдерживался, чтобы не швырнуть телефон в стену. — Я звонил тебе тридцать семь раз, черт побери. — Знаю, я видел пропущенные. Успокойся, Ксавьер, со мной все хорошо, ты же сам видишь. — Амадео хмурился, пытаясь сообразить, почему друг настолько зол, что не может разговаривать в полный голос. Этот инцидент был не первым в его жизни, но еще никогда Ксавьер не выглядел настолько… Напуганным. От этого открытия у Амадео перехватило дыхание. Ксавьер? Напуган? Нет, ему, должно быть, показалось. Еще никогда он не видел друга напуганным, так откуда ему знать? — Бьянка очень хочет завладеть «Гандикапом», — осторожно сказал он, — но я справлюсь. — С чего ты взял, что это… — Ксавьер осекся. — С чего ты взял, что справишься? — Ксавьер, что происходит? — Амадео устало откинул волосы с лица. — Что с тобой такое? — Я в порядке, — буркнул друг, повторив его слова. — А вот за тебя беспокоюсь, что в этом необычного? Ты вечно влипаешь в неприятности. — Не первый раз. И что в этом необычного? — передразнил его Амадео. Друг подколку оценил. Лицо оставалось таким же мрачным, но складка на переносице наконец разгладилась. Поговорив еще немного, они распрощались. Ксавьер не стал утруждать себя словами «до свидания» и просто выключил связь. Так друг делал, когда был чем-то сильно расстроен или злился, но сейчас Амадео видел, что ни то, ни другое не являются причиной его состояния. Ксавьер никогда ничего не боялся, но теперь Амадео казалось, что тот в ужасе. — Черт тебя побери, Себастьян, — прошептал он, глядя в экран ноутбука. — Что ты с ним сделал? Три хрустальные люстры переливались волшебными огнями, отражая мерцание многочисленных гирлянд. Их свет смягчался пушистой мишурой, укутывавшей все вокруг, словно снег. Конфетти сыпалось то тут, то там, повсюду разносился смех. Был канун Рождества. Посреди зала до самого потолка возвышалась пушистая красавица-елка, унизанная разноцветными шарами и сосульками. Серпантин вился вокруг, искусственный снег мерцал в сиянии огней. Вокруг — бутафорские подарки в нарядных коробках. Люк и Лили с визгом гонялись за Тео и Паоло вокруг елки. Катрин, одетая в вечернее платье, строила из себя серьезную даму, но то и дело фыркала, глядя на детей. Даниэль держался чуть лучше, напуская на себя строгий вид, но все равно получалось не очень. Его распирало от радости. Так и подмывало подбежать к мсье Амадео, который здоровался с вновь прибывшими гостями, и стиснуть учителя в объятиях, но он неимоверным трудом сдерживал себя. Как-никак, вскорости ему предстоит занять пост генерального директора, и такое поведение будет чрезмерно фамильярным, надо учиться этикету! Но в том, как мсье Амадео приветствовал гостей, не было ничего чопорного и притворно вежливого. Он тепло улыбался каждому, и те отвечали ему если не таким же искренним, то хотя бы не холодным приветствием. Даниэль слышал разные слухи, самым кошмарным из которых было убийство Кристофа Солитарио собственным сыном, но не верил и половине. Людям только дай позлословить о тех, кто забрался выше них… Амадео поцеловал руку полной даме в изумрудном бархатном платье, и та кокетливо рассмеялась. Даниэль с изумлением узнал в ней бабушку Бьянки и Бартоло. Вот это да! Неужели она была знакома с Кристофом Солитарио? Вот уж точно, тесен мир… Покосившись на Катрин, которая о чем-то оживленно болтала с Чилли Райо, Даниэль двинулся вокруг елки в стремлении подобраться поближе к учителю. Раскланявшись минимум с десятком гостей, встреченных по пути, он наконец подошел достаточно близко, чтобы услышать, о чем говорят Амадео и мадам Альварес. Да, подслушивать нехорошо, но любопытство прямо-таки сжигало изнутри. Если их связывает дружба, как это повлияет на родственные отношения с Бьянкой и Бартоло?.. Даниэль воровато оглянулся через плечо. Бьянка с надутым видом стояла неподалеку от сцены, на которой негромко играли музыканты, и лениво скользила взглядом по толпе. Даниэль понадеялся, что она его не заметила, и обогнул елку. И едва не врезался в спину Амадео. Нырнув обратно за огромную бутафорскую коробку с красным бантом, перевел дух. Чуть не попался! — …Кристоф гордился бы таким сыном, — услышал он журчащий голос Марии Альварес. — Жаль, что он не увидел, какое королевство ты создал! — Наследовал, — мягко поправил ее Амадео. — Это отец создал все с нуля, я ему и в подметки не гожусь. — Скажешь тоже! — Мария расхохоталась. — Серьезно, ты достойный сын своего отца. А вот кто в подметки не годится, так это Лукас. Доказывал это и словом, и делом. Но не будем об этом червяке сегодня! — Она внезапно понизила голос так, что Даниэлю пришлось высунуть ухо из-за коробки, чтобы расслышать, что она говорит. — Я проверила координаты, что ты мне дал. Чжао Юнь Фэн работал там несколько лет назад, имел дела с несколькими иностранцами, но того, кого ты ищешь, среди них нет. — Он мог сменить имя, — так же тихо ответил Амадео. — Запросто. Я уже попросила Ребекку покопать под каждое. Если под одним из них скрывается наш знакомец, мы об этом узнаем. И еще кое-что — в процессе мне подвернулся один любопытный субъект. — Она передала Амадео небольшой конверт, который тут же исчез в кармане его пиджака. — Обретается в Старом квартале, неподалеку от аптеки Боунса. Тебе знакомо это место? — Еще как. — Амадео сохранял бесстрастное выражение лица. — Очень вам признателен за помощь, Мария. Шампанского? — О, разумеется! — Она снова рассмеялась. — И отправь кого-нибудь найти моего жениха, он потерялся где-то в казино! Сегодня праздновалось не только Рождество, не только день памяти Кристофа Солитарио. С этого дня двум крупным компаниям, «Азар» и «Гандикапу», предстояло тесно сотрудничать ближайшие пять лет, и всех подобный расклад устраивал. Всех, кроме Бьянки. Выборы неделю назад она с треском проиграла. На ее стороне оказался только Бартолито, но толку от него было как от петуха-кастрата. Все — абсолютно все! — заняли сторону Солитарио и малыша Даниэля. Чем он их так умаслил? Предложил деньги? Чушь! Это старичье давно нагребло себе полные карманы, таким их не заманишь… А Майкл Корсо, этот бабник, которому хватило бы одного легкого обещания! Единственный, на кого Бьянка ставила без сомнений! Она почти дожала его, почти перетянула на свою сторону, но тут произошел чертов компьютерный сбой, в систему проник хакер, или еще что там случилось с этими железками — и он мгновенно потерял к ней всякий интерес. Прождав двадцать минут, она была вынуждена уйти — Майк совсем позабыл о ее существовании, погрузившись в виртуальный мир. Чертовы мужчины, сами не знают, чего хотят! Признаться, она недооценила Солитарио. Абсолютно зря пренебрегла слухами о его деловой хватке. Она-то считала, что он просто пришел на все готовое, заграбастав империю после смерти отца, и теперь горько жалела, что не изучила его историю повнимательней. Ее бывший муж совершенно не умел договариваться с людьми и эффективно управлять компанией, доставшейся от родителей, поэтому ей не составило никакого труда обчистить его при разводе и развить убыточное предприятие до приемлемого уровня. А этот тип совсем не прост. Она поискала его глазами в толпе гостей. Вон он, разговаривает с Марией Альварес. Должно быть, они старые знакомые… Глаза Бьянки подозрительно сощурились. Какие у него могут быть дела с ее бабушкой? Неужели та помогла ему заполучить «Гандикап»? Нет, чушь, сеньора Мария никогда бы так не поступила, дети для нее всегда были на первом месте. Не мужья, нет — тут Бьянка с трудом подавила усмешку — а вот дети… Старшая дочь, мать Бьянки, разбилась на том злосчастном самолете. А сына похитила некая группировка, и нашли его уже мертвым. Бьянка знала лишь обрывки той истории, но именно тогда появилась «Рука Бога». И если дело не в «Гандикапе», значит, Солитарио зачем-то понадобилась «Рука»…