Дочь Мартинеса Валери вышла замуж за француза Доминика Бенуа, с которым познакомилась на кинофестивале. Еще учась во университете, он и его младший брат Реми открыли адвокатскую контору, которая быстро стала успешной. К ним обращались самые влиятельные люди, но зазнаваться братья себе не давали. Валери покорила простота Доминика, его честность и прямота. Поначалу будущий зять не произвел впечатления на Бернарда Мартинеса, но после того, как Доминик помог ему решить одну небольшую, но сложную юридическую проблему, тот дал добро на свадьбу. Их первенец, Даниэль Бенуа, сейчас учился управлению бизнесом в университете, где Амадео однажды читал лекцию. Он собирался поступать во Франции, но трагедия, случившаяся с родителями, перечеркнула планы. Мартинес поселил внуков у себя, всех, кроме Бьянки и Бартоло, которые были достаточно взрослыми, чтобы жить отдельно. Катрин Бенуа, пятнадцать лет. Девочка, что рыдала у могилы в необъятный платок. И двойняшки, Люк и Лилиан, обоим по девять лет. Дети, оставшиеся без родителей и теперь без любимого дедушки. На плечи Даниэля как старшего в семье легла непомерная ответственность. Надеяться на помощь Бьянки и Бартоло не стоило, особенно после чтения завещания. Парень мог рассчитывать только на себя. И это в девятнадцать лет! Бедняга еще не знал, сколько проблем свалится на него в ближайшие недели. Но если Амадео согласится ему помочь, их станет еще больше. Он разрывался между желанием закрыть документ и никогда больше не открывать и стремлением помочь мальчишке. Провести его по кишащей акулами акватории и вывести к безопасному берегу. — Своей головной боли тебе, видимо, не хватает, — сказал он, обращаясь к портрету. Его собственные губы, тщательно выписанные Диего Торресом, загадочно улыбались. Бартоло только-только приготовил себе большой коктейль из виски и льда (первый за этот вечер, но далеко не последний), когда в дверь позвонили. Раскатистый «динь-дон» разнесся по всей квартире, не оставляя и шанса, что хозяин его не услышит. Несколько лет назад дедушка не смог ни дозвониться, ни достучаться до внука, когда тот спал после очередной попойки. Дверь пришлось ломать, Бартоло — волочь в ледяную ванну, и позже по распоряжению Мартинеса в квартире установили чрезмерно громкий звонок, который и мертвого поднял бы из могилы. Разочарованно отставив стакан, Бартоло отпер дверь. Не спрашивая разрешения, Бьянка ворвалась в квартиру, как фурия. На светлом пальто осели капли растаявшего снега, макияж слегка размазался, а волосы, обычно пребывавшие в идеальной укладке, растрепались. — Смени лак для волос, — посоветовал ей Бартоло, но та пропустила наставление мимо ушей. — Что будем делать? — с места в карьер начала она. — Ты о чем? — Бартоло потянулся к оставленному бокалу, но Бьянка неожиданно ловким движением схватила его первой и осушила до дна. Треснула о барную стойку так, что по стенке пошла трещина, кубики льда, не успевшие растаять, жалобно звякнули. — Прекрати бить посуду, — проворчал Бартоло, с неудовольствием отметив, что придется наведаться в магазин за еще одной бутылкой. Дома он лишнего не держал, потому что не мог остановиться, пока не выпьет все. — Ты же не любишь лед. И виски, между прочим, тоже. Бьянка стянула пальто, бросила его в кресло и принялась расхаживать из угла в угол, как кошка, упустившая мышь. — Я спросила, что мы будем делать. С Даниэлем. И с Солитарио. Или ты глухой? Они отберут нашу компанию, а мы будем сидеть и смотреть? Бартоло выкинул разбитый стакан в мусорное ведро, достал из шкафа новый и налил в него виски. — Дедушка оставил нам весьма щедрые чаевые, чем ты недовольна? Бьянка замерла, и Бартоло аж икнул — ему показалось, что зрачки у сестрицы на мгновение стали вертикальными, как у змеи. — Это, дорогой мой Бартолито, — начала она мягко, и Бартоло попятился, — наша компания. По праву. Наследования. Мы — старшие. Мы должны получить ее. А не этот сопляк!! Бартоло зажал уши — от визга сестры едва не лопнули барабанные перепонки. Украдкой он глянул на стакан — не треснул ли и этот?.. — а затем принялся щипчиками накладывать в виски лед. — Хочешь оспорить завещание? Но Реми сказал, что это бесполезно, мы только деньги зря потратим… Бьянка посмотрела на него, как на идиота, затем громко расхохоталась. — Ты что, правда такой дурачок? — сквозь смех выговорила она. — Зачем его оспаривать? На этот счет в завещании ничего не сказано, но если Даниэль не сможет занять свой пост, ну или этот его регент, — она скривилась, — то по старшинству генеральным директором стану я. — Ну, Дэнни вроде как не против, — неуверенно произнес Бартоло, катая в стакане лед. — С чего бы ему отказываться от этой должности? Да и Солитарио предложили щедрые комиссионные… Бьянка тяжело вздохнула, проклиная Бартолито за то, что окончательно пропил мозги. — Послушай, — она подошла и взяла брата за свободную руку, — ты правильно понял слово «не сможет», или мне разъяснить? Бартоло непонимающе смотрел на нее, но затем морщины на лбу разгладились, а взгляд просветлел. — А! Так ты это имела в виду? Но погоди, — он снова нахмурился, — не можем же мы его убить. Это сразу вызовет подозрения. Бьянка облегченно вздохнула. Наконец-то шестеренки закрутились. — Разумеется, поэтому Даниэля мы трогать не будем. А вот его новоявленная нянька напрашивается на то, чтобы заставить его задуматься, стоит ли лезть в семейные дела. Не будет Солитарио — Дэнни не осмелится противостоять нам. Он всего лишь маленький трусливый мальчишка, у него не хватит сил. — Бьянка щелкнула по стакану ногтем. — Как тебе такая идея? — Неплохо, — пробормотал Бартоло, пригубив виски. — А если нас поймают? — Сделаем так, чтобы не поймали. — Бьянка беззастенчиво взяла со стойки сигаретную пачку и, постучав о ладонь, выбила сигарету. — И вот это, дорогой мой Бартолито, нам и предстоит обдумать. Даниэль пил уже третий молочный коктейль и беспокойно глазел то на часы, то на дверь. Старенький «Таймекс» иногда отставал, поэтому он пришел заранее. За час. Он допускал, что мсье Амадео опоздает: не такая уж важная птица Даниэль Бенуа, чтобы ради него мчаться на встречу. Но ему бы сильно польстило, приди этот классный бизнесмен вовремя. А уж если он согласится на обучение… Предел мечтаний! Живот сводило от волнения, и последний коктейль остался недопитым. Даниэль посасывал соломинку и безотрывно глядел на дверь. Но постоянно входили не те люди! Да что ж такое… Ровно в одиннадцать (время пришлось сверять по часам над кассой, «Таймекс» опаздывал на три минуты) вошел Амадео. Даниэль подобрался, всем своим видом давая понять, что он сам только что зашел и совсем-совсем не ждал. Пунктуальность — вот лучшее качество успешного человека! Ну да, выпил полбокала ледяного коктейля залпом зимой, подумаешь… — Здравствуйте, Даниэль, — с улыбкой сказал Амадео, снимая пальто и садясь напротив. — Давно ждете? — Вовсе нет, — поспешно ответил тот, пряча соломинки от предыдущих коктейлей под салфетку. Если Амадео их и заметил, то ничем этого не показал. — Любите горячий шоколад? — спросил Амадео, подозвав официантку. Даниэль согласно закивал, с неудовольствием подумав, что пора переходить на более взрослые напитки, чтобы выглядеть солидней. — Пожалуйста, два шоколада. — Сию минуту, — промурлыкала официантка и удалилась, то и дело оглядываясь на сногсшибательного посетителя. — Два? — вырвалось у Даниэля. — Вы что же, не любите кофе? — Предпочитаю шоколад. — Амадео едва не рассмеялся растерянному выражению, застывшему на лице Даниэля. — Кофе, возможно, добавляет солидности и ассоциируется со строгими дяденьками в костюмах, но на вкус шоколад мне нравится гораздо больше. Даниэль слегка расслабился. — Никогда бы не подумал, — пролепетал он. — Но теперь мне гораздо спокойней. Амадео обхватил ладонями принесенную кружку, наслаждаясь теплом. На улице с самого утра моросил премерзкий холодный дождь, перемежаясь со снегом, и сырость забиралась под самую кожу. — Позвольте задать вопрос, Даниэль. Вы собираетесь оформлять опеку над сестрами и братом? Тот едва не подавился шоколадом. — Ра… разумеется, я… ну, в общем… — Вы об этом даже не подумали, верно? Даниэль опустил голову. Конечно, ему и в голову не пришло, что его младшие все сплошь несовершеннолетние, и без опекуна их отправят в детский дом, хоть из какой семьи они происходят. Он сам едва-едва перешагнул рубеж совершеннолетия. — А их мне отдадут? — наконец несмело выдавил он. Амадео покачал головой. — Вы учитесь, у вас нет постоянной работы, а следовательно, и дохода. Вы заведомо проиграете процесс. — А дядя Реми… — Гражданин Франции. Процесс установления опеки усложнится. Никакой судья не станет растягивать дело и попросту отдаст Катрин, Люка и Лилиан ближайшим родственникам, то есть Бьянке и Бартоло. Другое дело, что они вряд ли согласятся взять их под крыло, и тогда их ждет приют. Амадео видел, что парень сникает на глазах, но не замолкал. Он должен был обрисовать ему все перспективы, хорошие или плохие. Мальчишка всю жизнь прожил в розовых очках и совсем не готов к огромной ответственности. — Вы хотите, чтобы я стал вашим учителем. Но подумайте вот о чем. Во главе компании вы встанете только в двадцать пять, до того момента только Бьянка и Бартоло могут пользоваться ее активами, которые им причитаются. Пусть по закону вы имеете доступ к счетам уже с восемнадцати, но согласно завещанию, а оно в приоритете, пока вы — лишь студент без необходимых средств к содержанию семьи. Также следующие шесть лет до достижения вами указанного возраста у вас не будет и свободной минутки, чтобы уделять им время. Это тоже огромный минус, на который департамент по делам несовершеннолетних может обратить внимание. Здесь он преувеличил. Для департамента важнее финансовая составляющая, способность обеспечить жилье, питание, образование, на это комиссия смотрит в первую очередь. Что касается доступа к финансам, Амадео откровенно блефовал — мальчишка мог хоть сейчас снять любую сумму из тех средств, что по завещанию отошли ему. — А теперь подумайте обо всем, что я вам только что сказал, и выберите один из двух вариантов. Первый: я буду вашим учителем, вы возглавите «Гандикап» и станете достойным преемником своего дедушки, но при этом на шесть лет забудете о семье. Второй: вы бросаете учебу, устраиваетесь на работу и берете брата и сестер под опеку, но при этом упускаете шанс стать главой компании. Бьянка и Бартоло распилят «еще одного ребенка вашего дедушки» между собой, и вы останетесь ни с чем. На беднягу Даниэля жалко было смотреть. Он кусал губы, руки тряслись так, что чашка с шоколадом билась о блюдце. — Значит, вот он какой, мир бизнеса? — наконец дрожащим голосом произнес он. — Дедушка говорил, что на вершине одиноко, но я недоумевал, почему, ведь у него были мы… А вот оно как на самом деле. Ладно. Раз вы поставили такое условие… Даже думать не буду. Конечно, я за семью. Сомневаюсь, что порядочный человек выберет другое. Он резко поднялся, оттолкнул стул и рванул к дверям, на ходу натягивая тяжелое пальто. Он пробежал целый квартал, прежде чем закончились силы и дыхание. Даниэль оперся о колени ладонями и пытался отдышаться. В горле встал ком, и воздух с трудом ходил туда-сюда. Он откашлялся, и его едва не стошнило, от сыпавшейся с неба ледяной крупы била дрожь. Мысли скакали в голове, наталкивались друг на друга, распадались на отдельные фразы и перемешивались весьма причудливым образом. Как мог дедушка ошибаться в этом человеке? Все истории, что он рассказывал о преемнике своего доброго друга, оказались выдумкой, а дедушку просто обманул внешний блеск? Да, выглядел мсье Амадео потрясающе, этого не отнимешь, выходит, он просто пользовался внешностью, чтобы получать то, что ему нужно, а сам… Даниэлю стало горько оттого, что он так долго восхищался этим человеком. Та лекция была даром небес, он всегда мечтал поговорить с Амадео, выразить ему свое почтение, да мсье Солитарио, черт побери, был его кумиром! Но когда он поставил его перед таким нечестным выбором… — Да ну. — Он тряхнул головой. — Не может быть! У мсье Амадео самого есть семья… Как он мог? Нет, надо с ним еще разок поговорить!