— Так и сделаю. Как там твой детский сад? — Скоро познакомлюсь. Попросил Даниэля привести остальных. Все-таки нам предстоит оформить над ними совместную опеку. — Ты точно на это решишься? Знал бы, что ты так любишь детей, привел бы пару десятков от Жаклин. Твой особняк затрещал бы по швам. Амадео поморщился. Он до сих пор не мог понять, как Жаклин Коллинз могла ставить бесчеловечные эксперименты на детях, да и Ксавьер был не в восторге от своей бывшей начальницы. Но прошлое осталось далеко, Жаклин загорала в тюрьме, и Ксавьер искренне надеялся, что она состарится там раньше времени. — Опека — не усыновление, детей у меня не прибавится. Даниэль не сможет стать опекуном сразу для всех, поэтому остается только такой вариант. — Амадео усмехнулся. — Я сам напугал его до чертиков жуткими перспективами, и когда Реми сказал ему о том, что всех он и правда опекать не сможет, парень едва не упал в обморок. — Ты кого угодно напугаешь, если довести тебя до нужного состояния. — Ксавьер по привычке потянулся к нагрудному карману и тихо выругался. — Еще полмесяца в обществе Мигеля — и я снова начну курить. — Полмесяца? Почему так много? Я-то считал, ты сорвешься уже на следующий день после приезда, — не преминул подколоть в ответ Амадео. Он прекрасно знал, что Ксавьер терпеть не может эксцентричных выходок Мигеля Гарсиа, но рациональная часть неумолимо тянула его руку подписывать все новые и новые контракты. При кажущейся несерьезности и инфантильности Мигель поставлял превосходный товар точно в срок, правда, вместе с пакетиками, на которых красовались изображения персонажей мультиков. Ксавьер скрипел зубами, но не тратил времени на замену. И теперь кокаин «Мультяшный» захватил рынок по обе стороны океана. Местные торчки даже придумали кодовую фразу: «Пойдем смотреть мультики», что вызвало у Мигеля дикий восторг, а у Ксавьера — зубную боль. — Не зли меня, принц. Иначе приеду и отшлепаю тебя по твоей прекрасной заднице. — А я прикрою тылы, — съехидничал Амадео. Где-то фоном раздался звук дверного звонка, и он оторвал взгляд от экрана. — Даниэль пришел, мне пора. Позвоню позже. До встречи. Ксавьер бросил телефон на сиденье. Только шутливо препираясь, они прятали снедавшую обоих тревогу. Себастьян продолжал бесчинствовать, но был чрезвычайно осторожен, и не находилось ни единого способа его прижать. Ксавьер даже убить его не мог! — Езжай в «Безголовую собаку», — приказал он. Йохан, не задавая вопросов, вывернул руль. Амадео сказал Ксавьеру не всю правду. Ему по-прежнему снились кошмары, и он помнил их все до мельчайших деталей. Они не блекли с рассветом, не превращались к середине дня в тихий отголосок и бессвязные образы, бесследно таявшие к вечеру. Нет, они врезались в память крепко и надолго и постоянно крутились в голове. Жан снизил дозу лекарств, но Амадео пришлось применить все свое актерское мастерство, чтобы убедить его в этом. Он прекрасно знал, что врач обо всем докладывает Ксавьеру. Еженедельный отчет приходил тому на мобильник через пять минут после того, как Лесфор и Сеймур покидали особняк. И Амадео всеми силами старался поддерживать видимость если не улучшения, то хотя бы стабильности. Дэвид уже спешил к двери, но Амадео остановил его. — Не надо, я сам. Это Бенуа. Даниэль стоял впереди, почти уперевшись носом в дверь и жутко потея в толстом пальто и строгом костюме с неумело завязанным галстуком под ним. Спину он держал так прямо, что можно было ровнять стену. Кудряшки тщательно прилизал, но несколько непослушных прядей все равно стояли торчком. — Здравствуйте, мсье Амадео! — выпалил он, явно растерявшись от вида черной спортивной рубашки и джинсов. — Здравствуй, Даниэль, — ответил тот, с трудом сдерживая смех. Кажется, парень решил, что Амадео даже дома ходит при параде, поэтому воспринял «семейный ужин» как торжественный прием. — А где же все, ты разве один? Из кустов, растущих у крыльца, раздался хруст, перешептывание, и в следующее мгновение показались двойняшки. Они выглядели жутко сердитыми, к пальто одинакового цвета и похожего кроя и красным шапочкам прилипли жухлые листья. — Заставил нас спрятаться зачем-то, — ворчала Лили. — Мы что, такие страшные? — вторил ей Люк. — Вовсе нет. — Показавшаяся следом Катрин подтолкнула детей вперед одной рукой, второй пытаясь выпутать листву из пышной копны темных волос. — Это просто братик у нас дурак. — Вы… — задохнулся Даниэль. Краска поползла от шеи вверх, заливая лицо. — Здравствуйте! — Катрин схватила Амадео за руку и энергично затрясла. — Меня зовут Катрин. А вы еще красивей, чем на фотографиях… — А ну хватит! — Даниэль оттеснил ее от Амадео. — Не обращайте внимания, она просто ваша поклонница, и… — Кто бы говорил, — не осталась в долгу сестра. — Вы знаете, — зашептала она, сделав большие глаза, — у него даже есть альбом с газетными вырезками… — Ты! — взревел Даниэль. — Не сердитесь, мсье Амадео, она вечно молотит все, что в голову взбредет… Амадео откровенно забавлялся, глядя на это семейство. Лили и Люк отряхивались от листьев, поправляя помятую во время пряток нарядную одежду, и украдкой поглядывали на него. Катрин по-детски строила глазки, не забывая отмахиваться от брата. — Проходите, — Амадео отступил вглубь дома. — На улице сегодня холодно, а в кустах тем более. Упрашивать никого не пришлось, семейство Бенуа мгновенно оказалось внутри. Роза собрала пальто и одарила всех таким строгим взглядом, что сразу расхотелось шуметь. Амадео провел их в гостиную. Тео и Паоло радостно вскочили с дивана. — Привет! Я Тео, а вы, наверное, Люк и Лили? — Лилиан, — важно поправила та. — Хорошо, Лилиан. — Тео во все глаза смотрел на пухлощекую светловолосую девочку. — А имя тебе подходит! — Спасибо, — скромно ответила та, опустив глазки в пол, а затем, приподняв подол платьица, сделала книксен. — А я Паоло! Рад познакомиться! Пойдемте, мы вам все покажем! Ребята утащили двойняшек наверх, в детскую, а Амадео предложил старшим сесть. Катрин скромно сложила руки на коленях и с любопытством разглядывала гостиную. — У вас красиво, — резюмировала она. — И уютно. У дедушки полно всякой дорогой мебели, но все такое большое и неудобное. И стерильное, будто в больничной палате. А здесь все такое живое! — Уют — заслуга Розы, — улыбнулся Амадео. — Погодите, попробуете ее горячий шоколад… Сверху донесся радостный смех, и Даниэль тоже расплылся в улыбке. — Впервые так смеются после… — Он не договорил, покосившись на сестру. — После смерти мамы и папы, — тихо закончила та, потупившись. — Уже за одно это стоит вас поблагодарить. — Не стоит. — Амадео взял с подноса чашки с шоколадом и поставил перед ребятами. Оставшиеся экономка понесла наверх. — Чем младше дети, тем легче они переносят подобные трагедии. Вам пришлось куда тяжелее. Катрин кивнула и спряталась за кружкой, украдкой смахнув выступившие слезы. — А шоколад и правда волшебный! — воскликнула она, меняя тему. — Потом скажете об этом Розе лично и станете ее любимицей. Где вы учитесь, Катрин? — Я, — расцвела та, — учусь в школе искусств. Хочу стать художницей. К точным наукам у меня склонности нет. — Она покосилась на брата и завистливо вздохнула. — Вот у кого калькулятор в голове… — Мой друг — художник, я вас познакомлю. Его зовут Диего Торрес. — Ой, ну что вы. — Катрин покраснела и отмахнулась. — Он, наверное, очень занятой… — Диего будет очень рад пообщаться. Кстати, одна из его работ висит в моем кабинете. Хотите посмотреть? — Конечно! От портрета Катрин пришла в полный восторг и немедленно изъявила желание получить и свой собственный. Даниэль тенью ходил следом и всеми силами скрывал нетерпение — до ужина он хотел поговорить с мсье Амадео об опекунстве. Очень неприятно было осознавать, что он не может в одиночку заботиться о своих младших, но причин не доверять дяде Реми не было. Нужно был еще один опекун, а мсье Амадео пообещал решить этот вопрос. Вдоволь навосхищавшись как портретом, так и моделью, Катрин убежала помогать Розе на кухне, и Даниэль наконец-то остался с учителем наедине. Аккуратно опустившись на стул, он попытался уставиться на Амадео выжидающим взглядом. Но полностью замереть у него не выходило: он то постукивал пальцем по брюкам, то притопывал по паркету. Головой не вертел, но взгляд так и бегал по кабинету, стесняясь задержаться на хозяине. Амадео позволил ему понервничать еще немного, затем сложил руки перед собой на столе. — Ты хочешь спросить, нашел ли я второго опекуна? — Да! — выпалил Даниэль и тут же покраснел. — Простите. Обычно я более сдержан, но сегодня… — Тебе не о чем беспокоиться. — Амадео улыбнулся. — Я буду вторым опекуном, если, конечно, ты доверишь мне свою семью. Лицо Даниэля осветилось радостью. Он готов был вскочить и задушить Амадео в объятиях, однако тот предостерегающе поднял руку. — Погоди. Это еще не все, что мы должны обсудить. Возможно, тебе это покажется странным и даже подозрительным, но это вполне естественная вещь для того, кто вскоре возглавит компанию. По всем правовым аспектам можешь проконсультироваться у дяди. — О чем вы говорите? — Даниэль нетерпеливо ерзал на стуле. — Что еще мне нужно сделать? — Первым делом составь завещание. Стул перестал раскачиваться, парень круглыми глазами уставился на Амадео. — Это еще зачем? — Как только ты вступишь в права наследования, врагов у тебя резко прибавится. Если, не дай бог, с тобой что-то произойдет, вся твоя собственность перейдет родственникам. Кому-то в большей доле, кому-то в меньшей — но на твоем месте я бы как следует позаботился о младших. Старшие, поверь, не пропадут. Даниэль смущенно чесал в затылке. — Как-то не думаешь в этом возрасте о завещании… Даже как-то неуютно.