Я – это мой отец. Я – это моя мать. Я – совесть нашей семьи. Я провела скальпелем между его лопаток, разрезая мышцы, нервы и сухожилия. Пришлось вспомнить, чему нас учили в медицинской школе, чтобы точно вонзить лезвие как можно глубже между позвонков, а затем, для большей эффективности, правильно его провернуть. Тело Чарли обмякло. Он слегка повернул голову набок, так что я могла видеть его удивленное выражение лица. Он открыл рот, словно хотел закричать… Но с его губ не слетело ни звука. Шана вырвала скальпель из спины и одним плавным движением перерезала ему горло. Чарли Сгарци безжизненно упал на живот. Сестра отошла в сторону, и вдруг кто-то постучал в дверь. * * * – Полиция! – крикнул Фил. – Доктор Глен, это детектив Фил. Вы меня слышите? Мы с Шаной обменялись взглядами. Никто из нас не сказал ни слова. – Аделин, – позвал другой голос, голос детектива Ди-Ди Уоррен. – У вас все хорошо? Соседи говорят, что слышали подозрительный шум. Аделин, откройте, пожалуйста, дверь. Мы хотим убедиться, что с вами все в порядке. Мы с сестрой продолжали смотреть друг на друга. Раздался новый звук. Громче, чем до этого. Скорее всего, детектив Фил ударил в дверь плечом, в надежде что она поддастся. – Они позовут консьержа, – тихо сообщила я Шане. – Он впустит их внутрь. – Сколько у нас есть времени? – Пять-десять минут. – Нам хватит, – сказала Шана, и я сразу поняла, что она имеет в виду. Этим утром, пока мы еще были в комнате для свиданий Массачусетского исправительного центра, я ей кое-что пообещала. Пришла пора исполнить обещание. Мы не разговаривали, просто молча пошли в ванную. Еще в коридоре Шана начала раздеваться. Аспирин, который я достала из аптечки сегодня вечером, все еще лежал на столешнице возле раковины. Я дала ей четыре таблетки, и Шана разом их все проглотила. Ее пальцы любовно поглаживали край ванны, пока я наполняла ее водой. Шана не стала ждать, когда вода достигнет идеальной температуры. Окончательно обнажив свое испещренное длинными шрамами и короткими отметинами тело, она забралась в ванну. – Я не смогу вернуться в тюрьму, – произнесла она, и я кивнула. Потому что я знала, я всегда это знала. Чего моя сестра жаждала больше всего на протяжении всех тридцати лет? Свободы. Полной и безраздельной свободы, какую можно обрести только после смерти. – Ты не убивала Донни, – сказала я, потому что даже не была уверена в том, что ей самой это известно. Сестра пожала плечами и откинула голову на белую плитку. – Вряд ли это имеет значение. Со стороны прихожей снова донесся шум. Очевидно, это Фил пытался взломать дверь, пока Ди-Ди, несомненно, искала консьержа с ключами. Я подошла к двери в ванную и закрыла ее на замок. Не то чтобы дверь отличалась сверхпрочностью, но, по крайней мере, этот ход поможет нам выиграть еще немного времени. – Ты любила Чарли? – с любопытством спросила я у сестры. – Поэтому ты отдала ему вещи, которые принадлежали нашему отцу? Ну, те, которые Чарли потом передал Сэмюелю Хейсу. – Ничего я ему не давала. Мы с ним иногда кое о чем беседовали. Я знала, что он другой. Чарли мог обмануть других, но только не меня. Один зверь всегда распознает другого зверя. – Шана тяжело вздохнула. – Я хранила вещи отца в коробке. Она стояла под кроватью в моей комнате. Наверное, Чарли украл ее, а мне и в голову не приходило просить, чтобы мне вернули мое имущество после ареста. В любом случае мне бы и не разрешили такое у себя хранить. – Но ты ведь все-таки любила его? Все ее лицо распухло от ударов, нос был разбит, глаза начинали слипаться, но Шана смерила меня серьезным взглядом. – Аделин, – сказала она. – Я не знаю, что такое любовь. Я умею ненавидеть. Умею причинять людям боль. А все остальное всегда было для меня загадкой. Воды набралось уже ей по пояс. Сестра протянула руку через край ванны и подняла с пола остро заточенный нож, который она так тщательно выбрала всего несколько часов назад. – Неправда, – возразила я. – Ты ведь любишь меня. – Потому что ты моя сестра, – сказала она, словно это все объясняло. В дверь больше не стучали. В квартире стояла гробовая тишина… Шана протянула мне нож. – Я не знаю, как. – Ничего сложного. – Пожалуйста… Но сестра просто смотрела на меня. Я должна была выполнить ее последнюю просьбу, сдержать свое слово… Она вытянула вперед правую руку. Теперь я могла видеть белые полоски от всех предыдущих порезов. Ее предплечье напоминало карту города с ответвлениями многочисленных улиц. – Помнишь, что я говорила? – хрипло спросила она. – Те инструкции, что он давал маме. Как правильно все сделать? Я помнила. Тщательно осмотрев ее руку, я выбрала тонкую синюю вену и, прижав к ней лезвие, надавила. Пока я медленно вела вниз по предплечью, рука сестры дрожала в моей руке. Она вздохнула. Не застонала от боли, а именно вздохнула, словно не только кровь покидала ее тело, но что-то еще… Может, гнев. Или боль. Или все те ужасные желания и потребности, что втемяшил ей в голову наш отец, пока она была слишком маленькой, чтобы защитить себя, но в то же время достаточно взрослой, чтобы все прекрасно усвоить. Она протянула мне вторую руку, и я порезала ее тоже. Вода в ванне постепенно становилась красной, а жизнь медленно покидала тело моей сестры. – Я люблю тебя, – прошептала я. – Она ему такого не говорила, – проворчала Шана. – Мама. Папе. Она никогда его не любила. А я – да. Я – да… Сестра закрыла глаза, голова безвольно повисла. В коридоре вновь раздался шум. Стуки, глухие удары, детектив Фил выкрикивал последнее предупреждение. Я проверила пульс сестры. Она была мертва. Больше никаких тюремных камер для Шаны Дэй. Никакого страха. И никаких загубленных жизней. Осталось последнее. Я подошла к двери в ванную и открыла ее. Это самое меньшее, что я могла сделать для Ди-Ди, учитывая состояние ее плеча. Затем я сняла с себя всю одежду и накинула шелковый халат, который висел на крючке в ванной. Я встала рядом с телом сестры, внимательно посмотрела на лезвие ножа, а потом на собственное предплечье… У меня тряслись руки. Забавно, если вспомнить, что я не чувствую боли. Кто бы мог подумать? И вот… Глава 41 Ди-Ди и Фил ворвались в квартиру с оружием наготове. Фил, как обычно, шел впереди, а Ди-Ди, прикрывая свое больное плечо, шла следом за ним. Консьерж, миновав коридор, уже мчался вниз, на первый этаж, куда скоро прибудет подкрепление: команда спецназа, а также каждый незанятый полицейский Бостона. Первое, что отметила Ди-Ди, – резкий запах крови. И тут же увидела темно-зеленую спортивную сумку на краю огромных размеров кровати в хозяйской спальне. – Спальня, – беззвучно прошептала она Филу. Он коротко кивнул, отошел от стены и резко шагнул через порог комнаты. – О боже. Заглянув через его плечо, Ди-Ди увидела Чарли Сгарци, лежащего лицом вниз в луже крови. Что бы здесь ни произошло, все явно пошло не так, как Убийца с розой запланировал. Фил подошел поближе и осмотрел тело, а затем покачал головой.