Человек в отражении мне так же знаком, как каждый аспект моей жизни. Следовательно, вообще не знаком. – Кто ты? – шепчу я ему. Дверь в туалет медленно открывается, и я оглядываюсь. Появляется чья-то рука. Я узнаю блестящий красный лак на кончиках пальцев. Девушка, с которой я «перепихиваюсь» уже два года. – Сайлас? Когда она просовывается внутрь, я выпрямляюсь и поворачиваюсь к двери. Наши взгляды встречаются на пару секунд. Затем она осматривает туалет. – Здесь только я. Чарли кивает и, несмотря на свою неуверенность, проходит в уборную. Хотел бы я знать, как ее убедить, что все в порядке, не вызывая подозрений. А еще вспомнить наши отношения, потому что мне хочется ей рассказать. Мне нужно ей рассказать правду. Чтобы знал кто-то еще; чтобы я мог задавать вопросы. Но как парень может сказать своей девушке, что понятия не имеет, кто она такая? Не говоря уж о том, кто он сам такой? Никак. Он должен притворяться, как со всеми остальными. В ее глазах витают сотни незаданных вопросов, и мне тут же хочется избежать их всех разом. – Я в порядке, Чарли, – улыбаюсь, как и должен. – Просто неважно себя чувствую. Возвращайся на урок. Она не шевелится. И не улыбается. Чарли продолжает твердо стоять на месте, игнорируя мои указания. Она напоминает мне одного из животных на пружинке, на которых дети катаются на площадках. Ты толкаешь, а они возвращаются с удвоенной силой. Мне кажется, если бы кто-то толкнул ее за плечи, она бы отклонилась, затем вернулась в первоначальное положение и по инерции толкнула бы в ответ. Не помню, как называются эти штуки, но делаю мысленную заметку, что их образ вертится в голове. Я сделал много подобных заметок за последние три часа. Я старшеклассник. Меня зовут Сайлас. Возможно, Нэш – моя фамилия. Мою девушку зовут Чарли. Я играю в футбол. Я знаю, как выглядит медуза. Чарли наклоняет голову, и ее губы слегка подергиваются в улыбке. Затем они приоткрываются, и на мгновение я слышу лишь ее нервное дыхание. Когда она наконец формирует фразу, мне хочется спрятаться. Попросить ее закрыть глаза и досчитать до двадцати, чтобы я мог убежать и не слышать ее вопроса. – Какая у меня фамилия, Сайлас? Ее голос как дым. Мягкий, тонкий и испаряющийся. То ли у нее отличная интуиция, то ли у меня ужасно выходит скрывать тот факт, что я ничего не знаю. На мгновение я задумываюсь, а не рассказать ли ей правду? Если она мне поверит, то сможет ответить на многие вопросы. Но если нет… – Детка, – беспечно смеюсь. Я вообще называю ее деткой? – Что за вопросы такие? Она перестает опираться на ногу, которая, как я думал, приросла к полу, и делает шаг вперед. Затем еще один. Чарли продолжает приближаться, пока не оказывается в шаге от меня; достаточно близко, чтобы я мог учуять ее запах. Лилии. От нее пахнет лилиями, и я понятия не имею, почему знаю, как они пахнут, но при этом не помню человека перед собой. Ее глаза ни на секунду не отрываются от моих. – Сайлас, какая у меня фамилия? Желваки на моем лице нервно работают, а затем я снова поворачиваюсь лицом к раковине. Наклоняюсь и крепко хватаю ее двумя руками. Медленно поднимаю голову, пока не встречаюсь со взглядом Чарли в зеркале. – Твоя фамилия? – Во рту снова сухо, и мой голос звучит хрипло. Чарли ждет. Я смотрю в глаза незнакомого парня в зеркале. – Я… я не помню. Ее отражение исчезает, за чем следует громкий шмяк. Напоминает мне о звуке на рынке Пайкс, когда торговцы кидают рыбу и ловят ее в вощеную бумагу. Шмяк! Я поворачиваюсь и обнаруживаю ее лежащей на кафельном полу с закрытыми глазами и вытянутыми руками. Тут же сажусь рядом и поднимаю ей голову, но стоит мне это сделать, как ее веки начинают трепетать. – Чарли? Она резко втягивает воздух и садится. Затем вырывается из моей хватки и отталкивает меня, будто боится. Я все равно держусь поблизости, на случай, если она попытается встать, но не тут-то было. Чарли остается на полу, прижав ладони к плитке. – Ты потеряла сознание. – Я в курсе, – хмурится она. Я молчу. Наверное, мне стоило бы знать, что значат эмоции на ее лице. Но я понятия не имею, напугана она, зла или… – Я запуталась, – говорит девушка, качая головой. – Я… можешь… – она замолкает, а затем пытается встать. Я встаю вместе с ней, но вижу, что ей это не нравится, судя по суровому взгляду на мои приподнятые руки, готовые подхватить ее в случае очередного обморока. Чарли отходит от меня на два шага и обхватывает себя рукой на уровне груди. Затем начинает пожевывать большой палец второй руки. Тихо изучает меня с мгновение, после чего достает палец изо рта и сжимает ладонь в кулак. – Ты не знал, что у нас общее занятие после обеда. – в ее голосе слышится намек на осуждение. – И не знаешь мою фамилию. Я качаю головой, признавая два неоспоримых факта. – Что ты помнишь? – спрашивает она. Чарли напугана. Взволнована. Подозрительна. Наши эмоции похожи, и тут до меня доходит. Она может казаться незнакомкой. Я могу казаться незнакомцем. Но наши действия – и поведение – абсолютно одинаковы. – Что я помню? – повторяю я в попытке потянуть время на пару секунд и найти подтверждение своим подозрениям. Она ждет ответа. – Историю. – Я пытаюсь вспомнить все, что в моих силах. – Книги. Я видел, как девочка уронила книги. – Хватаю себя за шею и пожимаю ее. – О боже… – Она делает быстрый шаг в мою сторону. – Это… это первое, что я помню! Сердце подскакивает до горла. Чарли качает головой: – Мне это не нравится. Бред какой-то. – Она кажется такой спокойной; я куда более взволнован. У нее уверенный голос. Я вижу страх лишь в ее глазах. Бездумно притягиваю ее к себе, но больше ради собственного облегчения, чем из попытки успокоить ее. Она не вырывается. Интересно, нормально ли это для нас? Были ли мы влюблены? Я обнимаю ее крепче, пока не чувствую, как она напрягается. – Нам нужно с этим разобраться, – говорит Чарли, отходя от меня. Мой первый инстинкт – сказать ей, что все будет хорошо, что я со всем разберусь. Меня охватывает всеобъемлющее желание защитить ее, только я понятия не имею, как это сделать, когда мы оба сталкиваемся с одной и той же реальностью. Звенит звонок, оповещающий о конце испанского. Через пару секунд туалет наверняка наполнится людьми. Захлопают дверцы шкафчиков. Нам придется узнать, какой урок идет дальше по расписанию. Я беру Чарли за руку и тяну за собой, открывая дверь из уборной. – Куда мы? – спрашивает она. Я пожимаю плечами: – Без понятия. Я просто хочу уйти. 3. Чарли