— Полицейские… — Глаза Виолы внимательно прощупали Гретхен. — Ты… — Ты знаешь, кто я? Конечно, славой суперзвезды она похвастаться не могла, однако в Бостоне ее знала каждая собака. И если у подзащитной Лены имелся доступ в интернет, вполне возможно, что она раскопала, кто такая Гретхен. — Не-а… Дрогнула рука. Ложь! — Ты искала информацию обо мне. — Еще чего! — по-детски вспыхнула Виола, сглотнула и, противореча самой себе, выпалила: — У нас тут, между прочим, интернет есть… Они считают тебя особенной. Как это по-ребячьи: вначале все отрицать, а через мгновение сознаться, чтобы выплеснуть затаенную в сердце горькую обиду. Что-то шевельнулось в душе Гретхен, что-то похожее на сочувствие. — А теперь они считают особенной тебя. Похвала благотворно подействовала на Виолу: она расцвела, как цветок под ласковыми лучами солнца. «Самовлюбленная девица», — рассеянно отметила Гретхен и добавила: — Ты же убила собственную мать. Виола, сияя от счастья, перегнулась через стол и с жаром воскликнула: — Обо мне заговорят! Разумеется, заговорят, кто бы сомневался. Гретхен задумчиво кивнула. — И о тебе, и о том, как ты издевалась над братьями. И вновь — трепетание ресниц над бледно-мраморной кожей. Виола держалась превосходно, и только неконтролируемое моргание порой выдавало ее истинные чувства. — Они слабаки, — фыркнула Виола, не скрывая презрения. — Легкая добыча. — Они были дома в ту ночь? Когда ты заколола до смерти мать? — Заперты, — глухо проворчала Виола. — Чего? — вырвалось у Гретхен ненавистное слово. — Ягнятки находились в целости и сохранности в своей комнатке, — прошипела Виола, обильно насыщая ядом каждый произносимый звук. Рот ее открывался и закрывался. Глаза косили в сторону. Благодатная почва для исследователя. Психопаты не испытывают привязанности к людям, однако реагируют и на людей, и на происходящее вокруг них. — Их держали в комнате из-за тебя? — надавила на девочку Гретхен. Синяки. Потухшие глаза. Насмотревшись фотографий под кричащими заголовками, Гретхен могла нарисовать малышей с закрытыми глазами. — Запертыми на ключ, — напомнила Виола. — Их запирали в комнате из-за тебя? — исправилась Гретхен. — А ты как думаешь? — развеселилась Виола. — Их бы ты тоже убила? Гретхен постаралась, чтобы ее голос звучал апатично и равнодушно. Это было несложно. Нет, она не желала смерти мальчикам, просто ее совершенно не беспокоило, останутся ли они живы. Виола облизала губы: — Себастиана я бы выпотрошила медленно… медленно… — Старшего? — невольно поразилась Гретхен. — Почему Себастиана, а не Майло? — …как шавку мистера Питерсона, — монотонно протянула Виола, игнорируя вопрос. Глаза ее остекленели и вдруг снова зажглись, опалив Гретхен. — Думаешь, Себастиан скулил бы так же? Гретхен не вздрогнула. — А твоя мама? Виола скривилась, и напряжение, повисшее в комнате, разбилось вдребезги. — Мама никогда не стала бы молить о пощаде. — А ты ее просила? — Я убила ее во сне, — склонила голову на бок Виола. Верно. Гретхен знала об этом, но отчего-то это знание упрямо не укладывалось в общую картину. — Почему ты ее не разбудила? Я бы на твоем месте вначале насладилась ее воплями. Растеряв на мгновение всю свою сдержанность, Виола задохнулась от изумления, что, конечно же, не ускользнуло от взгляда Гретхен, и досадливо буркнула: — Я вспылила. И куда только девался ее недавний апломб! Девчонка. Просто девчонка. — Действовала не подумав. Гретхен откинулась на спинку стула, всем видом демонстрируя пренебрежение и недовольство. — И она не проснулась? — Вероятно, она умерла мгновенно, — дернула плечами Виола. — Но мне было пофиг. Я колола ее и колола. — Куда пришелся первый удар? — Полагаешь, я вру? — сощурилась Виола. — Нисколечко в этом не сомневаюсь. Все это ложь — от первого до последнего слова. — Нет! — взвизгнула Виола. — По-твоему, я не убивала мамулю? Воцарилась тишина. И только мозги напряженно скрипели в маленькой головке умненькой девочки. — Ты здесь, чтобы спасти меня, так, что ли? — Виола восторженно перегнулась через стол. — Прошу тебя, милая леди, скажи мне, что я вовсе не абсолютное зло! — Я тебе не милая леди, и ты это знаешь. Виола плюхнулась на стул. — Зато ты в состоянии узреть зло. Тебе достаточно лишь поглядеть в зеркало, да? Гретхен хмыкнула: — Если ты полагаешь, что моя система верований зиждется на противопоставлении добра и зла, ты глупее, чем я думала. И ты не ответила на мой вопрос. — Он пришелся в ее ледяное и черное сердце, — с наигранной яростью выплюнула Виола. — Именно в него я и нацелила острие ножа. — Поэтичненько, — усмехнулась Гретхен. Вранье чистой воды. Но Гретхен не стала заострять на этом внимание. Виола наверняка выкрутится: заявит, что Гретхен вынудила ее солгать, чтобы добиться нужной реакции. — И что же для тебя послужило последней каплей? — Можно подумать, я в ней нуждалась, — фыркнула Виола. — Не нуждалась, — согласилась Гретхен. — Значит, насколько я понимаю, ты решила не мучить маму и не стала ее будить, так? Виола с шумом втянула воздух, но не пошевелилась: — Так, и что? — А то… — медленно произнесла Гретхен, четко выговаривая слова. — Получается, тебя довели до белого каления и ты действовала не раздумывая, верно? — Ты первая, кто спросил меня об этом, — оживилась Виола. — Даже тетя адвокат таким вопросом не задавалась. Гретхен никак не откликнулась на упоминание Лены.