Они помолчали, переваривая услышанное. Через пару секунд Гретхен, выпятив подбородок, кивнула на компьютер на столе у Шонесси: — У тебя сохранился отчет судмедэкспертов о смерти Клэр Кент? — Ну, если поискать, наверное, да, — сказал Шонесси, хватаясь за компьютерную мышь. — А что тебя интересует? — Отрезок времени, когда Рид Кент находился вне досягаемости видеокамер. Несколько минут окутавшую кабинет тишину нарушало только мерное клацанье клавиатуры. — Ага, — произнес Шонесси, — смерть наступила между десятью часами вечера и двумя часами ночи. — А когда Кент впервые попал в глазок видеокамеры? Клавиатура угрожающе затрещала под неуклюжими пальцами детектива. — В десять ноль шесть. — Отрезок времени потому и называется отрезком, что предполагает некий временной интервал, — слабо пошутила Маркони. — Давайте исходить из того, — не обращая на нее внимания, сказала Гретхен, — что судмедэксперты ошиблись плюс-минус на полчаса. Возможно? — Маловероятно, — буркнул Шонесси. — Но возможно, — с нажимом произнесла Гретхен. Шонесси скупо кивнул. — Итак, Рид ловит такси в паре кварталов от дома. Как далеко от его коттеджа до казино? — Минут двадцать или около, если, конечно, нет пробок, но… — Чтобы уложиться во времени, ему пришлось бы заколоть ее, скатиться по лестнице, схватить такси и молиться, чтобы нигде не случилось ни единой задержки. Рискованно. И кроваво. Глубокие раны на теле Клэр свидетельствовали о том, что на одежде убийцы остались кровавые отпечатки. Следовательно, Риду надо было успеть переодеться, спрятать рубашку и брюки или застирать их, чтобы смыть следы крови. — Если он продумал убийство заранее и рассчитал все до минуты, то почему бы и нет, — подала голос Маркони. — Он все тщательно подстроил, и теперь временной диапазон выглядит настолько неправдоподобно, что никому и в голову не приходит его проверять. — Невероятно, — отмел ее доводы Шонесси. — Но возможно, — проворчала Гретхен скорее из вредности — слишком уж фантастическим представлялся ей подобный сценарий. — А таксомоторную компанию ты прошерстил? Шонесси окинул Гретхен суровым взглядом, но она только пожала плечами. — Показания таксиста полностью совпадают с показаниями Рида. Возможно, такси являлось частью хитроумного плана, очередным кирпичиком в стене непогрешимого алиби. Но зачем Риду играть с огнем? Не проще ли было воспользоваться стоявшей в гараже машиной и не связываться с неизвестным, которого впоследствии непременно допросит полиция? — А до отъезда в казино он находился дома? — По его словам, да. — Шонесси вздел руки. — И у нас нет причин ему не верить. Еще лет десять назад Гретхен не постеснялась бы спустить на детектива всех собак. Однако теперь, освоив искусство владения собой, она проглотила застрявшую в горле отборную брань, хотя внутри нее все кипело от ярости. Какое вопиющее разгильдяйство — не выверить до последней секунды, где ошивался муж убитой в тот или иной промежуток времени! Гретхен выдохнула, посчитала в уме от двадцати до нуля и расправила плечи: — Ладно, тогда, если отбросить в сторону очевидное, у нас имеются два варианта. — Очевидное — это убийство матери психопаткой с садистскими наклонностями? — сдавленно хихикнул Шонесси. — Я весь внимание — каковы оставшиеся варианты? — Хладнокровной психопаткой с садистскими наклонностями, — поправила его Гретхен. Теоретически Виола могла допустить промашку, не выдержав ошеломительного взрыва нервного напряжения, вечного спутника любого, покушающегося на чью-либо жизнь, особенно на жизнь собственной матери. Однако Гретхен сильно в этом сомневалась. Хладнокровный психопат никогда не сходит с намеченного пути. Даже в ранней юности. — Вариант первый — у Рида Кента был сообщник. — Допустимо, — согласилась Маркони. — Второй — Деклан Мерфи выманил Рида из дома, чтобы самому совершить убийство. — А мотив? — заинтригованно выпятил губы трубочкой Шонесси. — Как ты и сказал, любовнички рассорились, — встряла Маркони. — Клэр не захотела бросить мужа ради Деклана, тот взревновал и устроил так, чтобы вытурить Рида из дома. Это многое объясняло: Эйнсли напряглась при имени Деклана потому, что знала о неверности Клэр, а Деклан отправил их к адвокату, потому что боялся расколоться, когда они стали прощупывать его отношения с Ридом Кентом. — Убедительно, — сказала Гретхен. — А вот интересно: он изначально намеревался взвалить вину на Виолу? Все указывало на то, что Кенты расшибались в лепешку, скрывая от окружающих психическое расстройство дочери. Но если Клэр проговорилась любовнику о склонности Виолы к насилию, тот вполне мог воспользоваться психопатией девочки в корыстных целях. — Полицейские знали, где искать нож: в ящике Виолы. — Верно, — поддакнула Маркони, словно читая мысли Гретхен. — И кто же навел их на след? Они обе посмотрели на Шонесси. — Кто-кто, — кусая губы, проворчал тот, — по всей видимости, Рид Кент. Ну вот, больше никто не посмеет назвать Рида Кента невинной овечкой. Откуда человеку, не причастному к убийству, знать, что орудие преступления следует искать в комнате его дочери? Девочку однозначно подставили. И человек, направивший полицейских в ее комнату, и есть истинный убийца, но… Но как объяснить его неопровержимое алиби? — И тут мы снова возвращаемся к варианту с сообщником! — просияла Маркони. Шонесси зашелся в кашле, заерзал в кресле и просительно уставился на Маркони. Гретхен понимала, какой вопрос вертелся у него на языке, но молчала, предоставляя детективу возможность озвучить его самостоятельно. «Я наломала дров, Грета». Вывод напрашивался сам собой. — Ну и каким образом во всем этом замешана Лена Букер? — выдавил из себя Шонесси после чересчур затянувшегося, по мнению Гретхен, молчания. Полученная ими информация проливала новый свет на уход Лены из жизни: теперь ее смерть выглядела самоубийством, вызванным чувством вины. И если они хотели отыскать сообщника Рида, им оставалось только одно. — Мне нужно еще раз встретиться с Виолой! — заявила Гретхен и, не дожидаясь ответа, вскочила со стула. Для дальнейшей игры ей требовался джокер, бьющий любую карту, и она знала, где его раздобыть. Маркони поднялась, но Гретхен протестующе затрясла головой: — На сегодня я беру отгул. Шонесси и Маркони обменялись скептическими взглядами, но на Гретхен это впечатления не произвело. — Увяжешься за мной — шины в клочья порежу, — весело прочирикала она и выплыла в коридор. За ее спиной раздался протяжный вздох Шонесси. — Брось, Маркони. Она не блефует. Проверено. 26. Рид. За шесть месяцев до гибели Клэр… Рид знал, что нравится женщинам. Правда, стоило ему переспать с какой-нибудь обожательницей — и та сразу теряла к нему интерес. Его это вполне устраивало: он покривил бы душой, если бы заявил, что мечтает о любви до гроба. Золотое кольцо на пальце его левой руки почти никого не смущало. Почти никого, кроме, возможно, Лены Букер. По крайней мере, он сильно на это надеялся. С той встречи в «Старбаксе», когда Лена внезапно ворвалась в его жизнь, прошло две недели, и вот они опять сидели друг против друга на диванчиках в любимой кафешке Рида. Здесь он обычно предавался тайной и порочной страсти к вкусной нездоровой пище. Не желая встречаться глазами с давней подругой, он, не отрываясь, смотрел на экран висевшего на дальней стене телевизора, где как раз показывали Лену. Смотрел и не мог насмотреться. При мысли, что Лена подбивает к нему клинья, все переворачивалось у него внутри. И не потому, что он хранил верность Клэр — их любовная лодка давно разбилась о быт, — просто воспоминания о Лене Букер несли в себе безгрешность детства и чистоту нерушимой дружбы, и ему не хотелось марать их отвратительной прозой жизни. Звякнул звонок, и официантка Мелли сунула ему под нос маслянисто поблескивающую яичницу с беконом. Он благодарно улыбнулся, и Мелли раздраженно закатила глаза. Отрадно, что хоть на кого-то не действует его природное обаяние. — Мне только кофе, — быстро проговорила Лена, до сих пор хранившая молчание. — Слушай, я… Рид смешался, не зная, что сказать. Выдай он игривое «я польщен», и наверняка схлопотал бы звонкую оплеуху. Он мученически потер лоб, и Лена расхохоталась — недоверчиво, язвительно, звонко.