— Господи, я не сомневался в вас ни минуты, ожидал, что вы найдете оборотня, укравшего ее. — Анна здесь? — спросил Алексей. — У дочери, где же ей еще быть. Обрадованная врач появилась возле Анны и сказала: — Скорее пойдемте со мной, нужна кровь для девочки. У нее отрицательный резус. — Я не могу сдать кровь? — Почему? — Я болела недавно гепатитом. — Жаль. Хорошо, что кровь полковника подошла девочке, но он и сам ранен, много взять нельзя. Ладно побегу к нему. Посмотрим, что еще можно сделать. — Вы знаете, я не могу взять кровь у мамы Алены. — Почему? — спросил Алексей. — Она недавно болела гепатитом. — Кто вам сказал? — вмешался Сидор Никитович. — Она сама. — Ничего не понимаю. Алексей отвернулся и посмотрел в окно. — Когда же вас выпишут? — Скоро, Сидор Никитович, и я сразу же уеду домой. Мои дела закончены. Преступник найден. — А к нам? Вы что же не зайдете? — Обязательно буду, нужно дома дела кой-какие уладить. Служба. — Понимаю. А с Анной — то хоть увидишься? — Обязательно. В душе полковник понимал, что с Анной-то ему как раз и не надо больше видеться. Ему все больше нравилась ее скромная красота, темные волосы, уложенные в строгую прическу, милые глаза, не умеющие ничего скрывать. Ее легкая походка, руки, красиво выполняющие все, к чему бы она ни прикасалась. И особенно моменты, когда она причесывает Аленку. Целует ее в макушку, та пищит от расчески, но Анна нежно, спокойно, делает свое дело, превращая кудлатое существо в принцессу. Сколько раз он ловил себя на мысли, что ему ужасно хочется обнять Анну, поднять на руки как маленькую и унести туда, где им никто не будет мешать. Он мысленно целовал ее припухлые губы и расстегивал халатик. — Тьфу, какой ты сексапильный ловелас, — сердился он на себя, а настойчивое видение все чаще посылало ему Анну, где он так и не решался прикоснуться к ней. Ее святая любовь к дочери умиляла его. Делало ее мадонной в мыслях, предшествующих видению. Тогда он смотрел на нее как на что-то святое, надежное в жизни, существо, необъяснимого духа целомудрия и спокойствия. Но женщина Анна вновь появлялась и вновь его мысли путались между обожанием и желанием явно не целомудренным. — А нужно ли тебе с нею прощаться? — думал он. — Уехать так, чтобы не видеть ее глаз, не ощущать запаха фиалки, весенней прелести, обожаемых ею духов? Внезапно дверь открылась, и Анна вышла из палаты. Увидев Алексея, сидящего напротив двери, она удивилась и остановилась, ноги словно приросли к полу и не слушались ее. Ее щеки запылали румянцем, и она как молоденькая девушка на первом свидании не знала, что сказать ему. — Здравствуй, Аннушка! — Здравствуйте, Алексей Николаевич. Он уже поднялся с банкетки и шагнул ей навстречу. Она, увидев его повязку, испугалась. — Вы ранены? — Немного. — Вам больно? — Нет. Он смотрел на нее и ему хотелось сказать все, что проносилось в его смятенной голове, но язык не повиновался ему, он подчинился логике. — Мне скоро уезжать. К вам не заеду. — Почему? — Служба, — ответил он. — И больше никогда не приедете? — Приеду обязательно, у меня скоро отпуск и я нагряну к вам. — Будем рады, — ответила она и быстрым шагом пошла по коридору. Он хотел догнать ее, но остановился и, повернувшись, направился в свою палату. Алексей Николаевич пришел попрощаться к заведующей отделением. Нина Николаевна приветливо встретила его. Еще не старая кокетливая женщина была хорошим врачом. — А вы герой, оказывается, — сказала она, идя навстречу вошедшему. Стул поставила за своим столом рядышком с собой. — Ваша кровь помогла малышке. А вот родная мать отказалась выполнить свой долг. — Как, ее мать не дала свою кровь дочери? — Представьте себе. — Я ей позвонила и она отказалась вообще признавать дочь. — Но она здесь, в больнице и дома у нее нет телефона. — Ничего вы не знаете полковник Строганов. Ой, — спохватилась она. — Что с вами? — Я не поняла ничего, но у матери девочки тоже фамилия Строганова. — Вы ошибаетесь. Ее мать Анна Федоровна Железнова. — Оказывается и сыщики ошибаются, — гордо произнесла Нина Николаевна. У меня на столе до сих пор лежит ее карта рождения. Да вот она, посмотрите, вы сыскарь, и вам эта тайна может пригодиться. Нина Николаевна подала Алексею «досье». Написанному там, Алексей долго не мог поверить и сидел, словно побитая собака, не зная, что сказать и что не сказать. — Значит, эта девочка родилась у вас в больнице? — Да. И вы сейчас увидите акушерку, которая принимала роды. Она позвонила по телефону и вскоре в кабинет вошла Вера Николаевна. Алексей достал из портмоне фотографию жены и поднес ей: — Эту женщину вы знаете? — Конечно. Москвичка. Строганова Лилия Андреевна. Была вместе с матерью. Ее звали Нонна. Я запомнила. Эта Строганова категорически отказалась кормить девочку, и мы ее давали по очереди всем желающим в палате, чтобы покормили после своих малышей. Выписалась через три дня. Ранним утром они уехали к поезду. «Скорая» их отвезла на вокзал. — Но как она попала сюда из Москвы рожать? — Понятия не имею. Она мало с нами разговаривала. Лежала молча. — Мне сказали, что мать отказалась дать кровь ребенку. Как вы ее нашли? — Адрес в истории родов. По справочной мы нашли телефон и позвонили ей в Москву. Она ответила, что я разговариваю со Строгановой. — Лилией Андреевной? — Да, — ответила она, но попросила минуточку для выяснения чего-то и потом взяла трубку другая женщина и отказалась от девочки. — Телефон, — Алексей взглянул на номер и понял, ошибки нет никакой, это был их номер телефона. — Спасибо, — сказал он, вставая. — Я именем законного представителя милиции должен разобраться в этом. Мне нужна эта история. — Расписку напишите и ксерокопии оставьте, — сказала Нина Николаевна.