— Он сначала накормил меня человеческим мясом, а потом рассказал. И пригрозил, в случае чего расправиться со мной так, что он будет по частям меня разрезать. Сначала одно отрежет и съест, потом другое. Я испугалась. И он долго меня никуда не выпускал, я находилась под его полным контролем. Оксана подробно излагала факты, как потом она уговаривала, зазывала, обманывала молодых людей и подростков и привозила их со станций, из лесу, с реки. Всегда было много отдыхающих и бездомных. — И как же все это происходило? — Гостя усаживали за стол, давали ему выпить настой с подмешанным снотворным, чтобы не было сильного противоборства. Как только он отключался, или дремал за столом, Равиль оглушал его тяжелым по голове, и мы с ним уносили человека на разделочный стол, обитый цинком. Кровь сливалась и он приучил меня пить ее. — А девочки, женщины? — Он их всех сначала насиловал. Самым садистским образом, ему нравились их приглушенные вопли, потому что рот он жертвам завязывал, но все равно было слышно. Только после этого убивал и разделывал. Мясо он срезал на шашлыки и прочее, а кости разрубал, складывал в сумку и мы их увозили и закапывали подальше от дома. В лесу места много. — Были ли среди убитых взрослые люди? — Были. Он их не для еды забрал. К нам зашел мужчина лет сорока и попросил напиться. Потом начал расспрашивать Равиля о каких-то сокровищах, зарытых в лесу. Равиль ответил, что для хорошего человека и сказать можно, если он поделится с ним половиной состояния. Он врал, о сокровищах нам ничего не было известно. Но Равиль угадал в нем человека милицейского происхождения и боялся, что тот раскроет его проделки. Он предложил мужчине выпить настоечки и заодно поговорить о том, как они будут извлекать сокровища. Тот согласился. А у Равиля возник план, как выведать действительно ли тот знает что-то о золоте и прочем. После настоечки тот вдруг заклевал носом. Равиль боялся его силы и того, что не справится с таким человеком. Он веревкой опутал его к стулу, ввинченному в пол и оглушил топором, но не до смерти. Затем прорубил ему оба плеча, так, чтобы тот не смог сопротивляться. Он допрашивал извивающегося от боли милиционера, пока тот не умер от потери крови. Его он разделывать не стал. Сказал, что после сорока мясо человека в еду не годится. — Посмотрите на фотографию, этот человек был у вас? — Да, он. — А еще двое? — Я пошла и позвала их, когда они пришли к нашему дому. Это было дня через два. Молодые, самоуверенные. Равиль им сказал им, что не видел их начальника, только слышал мотор лодки, уходящей от берега. Они засомневались в продолжении поисков Вадима, но Равиль пригласил их отобедать. Шашлыки у нас были из пастушонка, которого он только что закончил разделывать. Под приятный запах жареного мяса они выпили свои смертные приговоры из стаканчиков с приготовленным зельем. Оба они попали на разделку и их мясо было продано мужикам из деревни. Те всегда благодарили моего мужа за такой роскошный подарок, как дешевое мясо. — Это они? — Да, — ответила Оксана, взглянув на фотографии. Оксана потом еще долго рассказывала о всех действиях маньяка-людоеда. — А девочку Аленку зачем он украл и почему она осталась в живых? — Он влюбился в нее и решил жениться на ней, но только когда исполнится одиннадцать лет. — Почему именно этот возраст? — Он сказал, что тогда девчонка может стать женщиной и даже рожать. Он уговорил ее уехать с ним, сказав, что является отцом девочки. — Она поверила? — Нет. Но что-то сомнительное было в ее раздумьях. Потом она объявила, что этот, кто называется ее папой, купит ей скоро фату и подвенечное платье. Она ждала момент, когда оденет это и предстанет перед зеркалом. Вы почему об этой девочке не сообщили? — Он меня едва не убил и я потеряла сознание. Вдобавок закрыл, чтобы не смогла уползти, когда очухаюсь. Он убил мальчика Петьку, которого я подобрала на станции и хотела сделать своим сыном. — А вы подумали о том, что не имеете права быть ни чьей матерью? — Нет. Мне очень хотелось этого. — У вас были свои дети? — Нет. Но он сказал, что если родится кто, он с детства приучит его стать продолжателем дела родителя. — И вы без сомнений все эти годы убивали, крали людей, ели их, кормили человеческим мясом других людей? — Да. Но я больше не буду. — Вы как в детском саду. — Меня расстреляют? — Я не судья. Согласно Закона вы получите наказание. * * * Наконец, суд состоялся. Многочисленная толпа ожидающих процесса не могла поместиться в зале и суд состоялся в Доме культуры, который тоже не смог разместить желающих услышать все собственными ушами. Заседание продолжалось много дней, Алексей тоже в качестве свидетеля был вместе с Юрой приглашен на одно из заседаний. В зале часто звучали выкрики: — Зажарить свиней живьем! — Повесить их и поджарить! — Гильотину на площади установить! Судья часто успокаивал зал, но все равно там или в другом месте возникали возмущенные реплики. * * * Город был ошарашен, когда обоих людоедов направили на принудительное лечение как больных людей. Люди бушевали, митинговали, ходили по инстанциям. Но дело осталось на том же уровне, на котором был вынесен приговор. * * * А в Демьяново те мужички, которые любили лакомиться шашлыками у Равиля, лежкой лежали от рвоты и печали. — Ну, что Николай Павлович, доложил о местонахождении Вадима Медведева? — Доложил? — Даже могила неизвестно где. — Может еще и отыщется, он то остался цел в отличии от его помощников. — Ты хотел сказать, не был съеден? — Да. — Непонятно как рождаются такие люди? У них что, особый ген имеется? Или разновидность шизофрении? — Скорее последнее. — И хотя их не так много, но они имеются и в нашем государстве. — Остатки первобытного общества людоедов. — Но не в России. — Ну что, главный налоговый досмотрщик, дела идут? — Идут. Я сказал, что хочу на примере одного из сел, посмотреть истинное положение налогообложения и прочего. — И выбрал.. — Конечно Демьяново. — Значит будем снова искать? — А что делать? Приказ есть приказ. — Ну ладно, мы с тобой люди государевы и будем выполнять свой долг перед Родиной.