Хотя кому Олег врет? И зачем? Гиблое дело. Мыслей на эту тему у него как раз было с лихвой все то время, что он в принципе Машу знал. Другой вопрос, что Олег не считал возможным воплощать в реальность то, о чем неоднократно думал. И тем не менее — сейчас Маша находилась здесь, в его доме, в его спальне и даже в его кровати… Практически раздетая, если его же халат во внимание не брать. Мечта во плоти, по сути… Если вновь не брать во внимание то, что ее трясло от лихорадки так, что и одеяло не спасало. И у него имелась как минимум сотня вопросов, на которые она не торопилась отвечать. А Олега внутри уже подкидывало от предположений. Варианты он всегда умел выдвигать. Да ещё и все возможные. Это помогало предопределить стиль действия не только свой, но и противника. А следовательно — и выиграть. Эта женщина никогда не воспринималась им как оппонент. Потому ли он даже предположить не мог, что сегодня произошло, к греб***й ******? Ладно. Его заносило. И колотило внутри не меньше чем Машу. Просто Олег умел скрывать свои эмоции и чувства. Жизнь научила. — Сейчас Дима врача привезет, — он подтянул ее к себе в этом коконе из одеяла и халата. Обхватил со всей силы, стараясь хоть немного своей силы и тепла передать. Хоть как-то ее согреть… Маша посмотрела затуманенным взглядом. При сознании определенно. Только плохо ей. Он понимал это. И она это использует, чтобы от вопросов уходить. Это Олег просек тоже. Но какие претензии? Он ей тоже практически ни на один резонный вопрос не дал ответа. А что, признать, что он действительно следит за ней? И на машине датчик GPS-локализации, и в телефоне подключена передача координат на его аккаунт. Провернули с Дмитрием как-то по-быстрому, пока она в документах разбиралась… Ага, вот прям сейчас и выложил все. Как же! Правда, Маша и так умная, да и юрист хороший. Сама, вон, это первым предположением выдвинула. И сколько бы Олег ни делал вид, что не понимает подозрений, — выводы сделает. Он не сомневался. Ну а что ему оставалось делать? Каким образом хоть частично ее безопасность гарантировать? Да и Маша — не маленькая, знает, в какой они все ситуации… — Не надо. У меня есть подруга. Хороший врач. Наберу… — устало и хрипло. — Сейчас? В начале первого ночи? — усомнился Олег, прервав ее хриплый шепот. Маша улыбнулась и, несмотря на дрожь, повернулась в его руках немного, совсем «распоясавшись». Взяла и уткнулась лицом в ворот его рубашки. Ее стараниями уже расстегнутый, между прочим. Но он и тогда не спорил. Все сейчас позволял. Перетрясло капитально. Она прижалась пылающими губами, лбом к его коже. Глубоко вдохнула, словно в этих простых действиях искала облегчения. Дрожь по позвоночнику и в узел все. Смешно — незамысловато все, а их обоих в фарш. И ошметков не собрать. Слишком долго запрещали друг другу даже прикасаться толком. А в это мгновение… у него сейчас не было сил ей отказать или отстраниться. Не мог переносить то, что ей плохо. Физически корежило от своего бессилия и неумения тут же облегчить состояние Маши. Тем более после того, как первое, что грешным делом подумал — до нее добрались. Что выкрали. Или пытались… А что еще думать, когда перед глазами, вон, пример Юрки и открученные колеса на машине его женщины?! Самое же эффективное воздействие. — Ничего, — глухо, потому что не подняла голову, отвечая ему, прошептала Мария. — Алена ответит. Да и мне прикрытие нужно… — с тяжелым вздохом попыталась подтянуть под себя ноги и достать до телефона, валяющегося на другой подушке. Олег не пустил. «Ей позволял»… Ха! Это он не готов был лишиться пусть и такого, но контакта. Сам достал телефон и ей отдал. Знал об этой подруге все. Как пришла когда-то в контору к Маше по своим интересам. А потом общаться начали. Подружились в самом деле. Вроде без подвоха и доверять можно. — Прикрытие? — наклонился, прижимаясь подбородком к макушке Маши. — Перед кем, душа моя? Она замерла, так и не выбрав номер в списке контактов. С усилием втянула в себя воздух. И в этом был повинен не озноб, Олег точно знал. Каждый раз немела, припадая к нему, когда он позволял себе хоть немного послабления, выворачивая перед ней нутро, которое не стоило бы трогать. Только как остановиться, когда она в его руках и настолько скрутило, стоило подумать, что ее могли выкрасть или боль причинить?! Тяжелый вдох, касание ее губ к его шее — и уже он забыл обо всем, готов любые вопросы отправить в пекло! А она понимает… И вновь без ответа. Слабо растянула губы в улыбке и все-таки набрала номер. Он не давил. Не на эту женщину. Пока, по крайней мере. — Ален, привет! Извини, что так поздно, — Маша улыбнулась. Он кожей ощущал. Старалась говорить собранно. Только голос сразу выдавал — охрипший и тяжелый. И дыхание такое же, с трудом из груди вырывается. — Да, простыла. Перемерзла сегодня. Помоги? Температура точно есть, — сипло рассмеялась, заставив Олега крепче руки сжать. Не специально. Оно само так выходило. Потому что его… А он сам себе позволить не мог ею владеть. — Нет, не знаю. Сейчас измерю? — подняла на него вопрошающий взгляд. Олег молча кивнул, поняв намек про термометр. Был у него где-то точно. Сейчас разыщет. Бесконтактный. Электронные новинки и ноу-хау — его слабость. Вот и сгребал периодами в магазинах. — Хорошо, а что принимать, чтобы я тебя не дергала больше? — уточнила Маша, как-то слабо откашлявшись. Словно в горле першило. Ему это не понравилось. С другой стороны — уже обсуждали лечение. Да и врач ее не могла не услышать. Свой телефон достал, чтобы записать быстро препараты, названия которых Маша начала повторять под диктовку, вместе с дозами и нюансами приема. — Спасибо, Ален, — выдохнула. Он каждой мышцей ощутил, насколько ей тяжело и как Маша устала. Обнял крепче, пусть и через одеяло. Она измученно прикрыла глаза, все ещё прижимая телефон к уху. — Да, на связи, — улыбнулась какой-то фразе подруги. — Только у меня еще просьба есть, Ален. Петя не звонил? Или Коля? О-па. Осторожный и встревоженный взгляд на него сквозь ресницы. Поерзала в своем коконе, словно не хотела, чтобы он это слушал. Олег внутренне подобрался, наоборот, внимательно вслушиваясь теперь. И прижал ее к себе. Пусть и не думает — не даст улизнуть. — Если позвонят, а это почти наверняка, — вздохнула Маша снова, смирившись, что он ей пространства не даст. — Скажи, что я звонила. Нет, про простуду не говори. И — нет, не дома. Где — ты не знаешь. Нет, не скажу, тебе же проще, не запутаешься в показаниях, — рассмеялась. — Но я была сердита и сказала тебе, что в отеле пару дней поживу. В каком — ты не знаешь… — Маша вновь слабо рассмеялась какой-то фразе подруги. — Да, снова поругались. Не хочу разговаривать пока. И встречаться тоже. Пусть ищут. Отелей у нас много. Хоть на день, а в покое оставят. Да и дергать никого не станут, думаю. Это семейное. Петя не станет «из избы сор выносить». Не в его интересах. Хорошо. Да, буду звонить, не волнуйся, никуда не денусь. И отчитываться о здоровье каждые четыре часа. Поняла, — с мягкой улыбкой согласилась с требованием подруги, которого Олег не слышал. Но и так додумал. Как и многое другое. И от предположений с догадками у него сейчас дергало нерв у виска, а в голове тихо, но мерзко стучало. Но он просто крепко обнимал ее, не мешая разговору с этой Аленой. Список лекарств сразу сбросил Диме. И ни на секунду не возникло сомнений, что в ближайшую аптеку уже кто-то поехал. — Каким образом Ваши братья связаны с происходящим? — очень стараясь сдержаться, с ледяным спокойствием поинтересовался Олег, стоило ей закончить разговор. Маша устало прикрыла глаза. — Опять на «вы»? — еле слышно поинтересовалась она, похоже, с удобством устроившись щекой у него на плече. — Я не успеваю отслеживать… Несмотря на все — это, как и ее мягкий вопрос-насмешка, заставили его усмехнуться. Но не сбили с пути. Олег почуял цель. А в этом он не отличался от ищейки — впивался зубами и всей челюстью держал, пока не докапывался до истины. Однако для нее сделал уступку. — Маша… — с явно слышимым предупреждением в голосе, позвал. И с намеком. — Ты с братьями встречалась сегодня вечером? — противное щелканье в виске никуда не делось. Словно ощутив это, она высвободила руку и прижалась к его щеке своими пальцами. Тонкими и ледяными. Погладила. Хотела успокоить? Он закрыл глаза, впитывая прикосновение и ее озноб. — Если и с братьями, то что? Юрист, блин! Ничего прямо не признает! — Кто из них на твоем лице синяки оставил? — в этот раз в его голосе однозначно слышался гнев. Ледяное, убийственное бешенство, которое разрывало внутренности Олега с того момента, как еще в парке заметил темные отметины на щеках Марии. Тогда стоило неимоверных усилий, чтобы разум сохранить, а не начать все рвать и метать, разыскивая, кто повинен и посмел ее тронуть. Но состояние Маши было важнее. И… не предполагал, что боль ей мог причинить брат. Выходит, несмотря на все, был лучшего о тех мнения? — Какие синяки? — казалось, искренне удивилась Маша. Нахмурилась. Поднесла ладонь к своему лицу, лишив его касания. Провела пальцами по щекам. И тут выдохнула. — А… да. Петя вспылил… Его аж подбросило от этой интонации «бывает, что поделаешь?», которую столь явно в ее голосе уловил. Выходит, не впервые?.. Аккуратно перенес Машу на матрас вместе с одеялом. Медленно поднялся. — Он… тебя… бил? — медленно, с паузами, во время которых старался вернуть контроль, процедил сквозь зубы. Но она все равно уловила и почувствовала. Вновь вздохнула. Его всегда поражало: как она настолько считывает его? Ведь, по сути, только и делали, что закрывались друг от друга оба. А при этом — не было никого, кто улавливал бы и понимал его лучше. Как и он ее. — Мы поспорили, — словно бы это какая-то мелочь, ответила Маша, глубже закутываясь в одеяло. Ей все еще было холодно. Олег за пару шагов пересек спальню и резко открыл дверь. — Дима! — рявкнул в коридор, не сомневаясь, что начальник охраны поблизости, а не ушел в пристройку. — Найди мне термометр. В кабинете. Быстро! — Понял, Олег Игоревич! — откликнулся охранник. А Олег вновь вернулся к кровати. Маша лежала с закрытыми глазами. Если она думала, что прошлая тема закрыта — зря. — И часто наш судья распускает руки во время споров с сестрой? — застыв около кровати, нависнув над Машей, задал очередной вопрос, постаравшись вернуть контроль. Она приоткрыла один глаз и, кажется, сумела оценить все как есть. Криво улыбнулась. — Олег, это… не основное. Не сейчас. Вспылил. Бывает. — ОН ТЕБЯ БИЛ?! — рявкнул вдруг так, что и охрана, наверное, услышала внизу. Мария вздрогнула. Выдохнул, рассердившись уже на себя за срыв. С нажимом провел рукой по лицу, волосам. Одна только мысль о подобном… Олег становился способным на все. На все буквально. Маша посмотрела в его сторону уже двумя глазами. И с тяжелым вздохом попыталась сесть, упираясь плечом в спинку кровати. — Не бил, Олег. Просто пытался подавить характером. Заставить сделать то, что он хотел. Перегнул палку немного. Много чего… Но мы же уже взрослые, ради Бога… Я уже могу за себя постоять. Зря она это сказала. Он тоже соображал быстро. И выводы хорошо делал. — А в детстве бил, значит? — уперся в стену руками, ещё больше нависнув над Машей. — Олег… — Маша не выглядела подавленной его силой. Даже улыбнулась, пусть и было видно, что ей все еще плохо. — Я умею за себя постоять. И в детстве — умела. Быстро научилась. Ну и потом, старшие братья… — она так передернула плечами, словно он сам все должен был додумать. У Олега с этим проблем не имелось. Додумал, мля. — Ну кто из детей не мутузил друг друга? Баловство. Петя и Коля пытались, конечно, показывать свою власть и управлять мной. Наказывали по — своему, если я баловалась… Ну так и я хорошо дерусь, — она подмигнула, подтянув одеяло. — Обычное дело. Да и прошло давно… Он вдруг понял, что раскачивается на носках, пристально глядя на нее. На самом деле, все эти попытки улыбнуться, непроизвольное желание укутаться глубже в одеяло не только из-за лихорадки, взгляд в сторону, — сказали ему больше необходимого. А особенно синяки на щеках. Сейчас.