В том ответвлении тоннеля, куда они вошли, темнота была, казалось, еще более густой, непроницаемой, и ощущалась не только глазами, но и прочими органами чувств. Тео щелкнул пальцами, и под потолком тоннеля разгорелся огонек, освещая сгрудившихся в самой середине ведьм. На которых, кажется, предыдущая атака Тео не подействовала никак. Оборотни, обогнав комиссаров и ворча, обходили ведьм по сторонам. Тео торопливо накинул на каждого из них защитное заклинание, почти незаметное в свете колдовского освещения. Этот тоннель был шире предыдущего, но ворчание оборотней ударялось о стены, мешалось с эхом, так что казалось, что вокруг ведьм кружат не четыре, а по меньшей мере четыре десятка волков. — Третий децернат, — спокойно сказал Кристо, как будто задерживал мелкого воришку. — Поднимите руки и оставайтесь на месте. Кто-то из ведьм закричал — отчаянно, совсем непохоже на ту мелодию, которая сковала Тео и чуть не погубила оборотней, — и в стороны от них ударили широкие лучи. Оборотни ускользнули от них без труда. — Да-а, детка, — довольно сказал Кристо и сомкнул руки перед собой крест-накрест. Один из лучей ударился о них, и рукава его пиджака мгновенно занялись синим пламенем, сгорев до локтей и обнажив татуировки на руках, почти в точности повторяющие отгоревший огонь. Кристо развел руки, откидывая луч в сторону, и шагнул вперед. — Доа, диетка-а, — передразнила его одна из ведьм. Одна. Или несколько. Или все сразу. Кристо остановился, а ведьмы как-то одновременно развернулись и сгрудились еще плотнее. — Назад! — страшно выкрикнул Тео. — Все назад! Для оборотней два раза повторять не пришлось — прямо на их глазах творилось что-то слишком кошмарное, чтобы кто-то из них рвался показать свою доблесть. Тела ведьм истончились, а руки раскинулись в стороны, изгибаясь под невозможными углами. В мертвенном свете колдовского огонька, зажженного Тео, то, что еще несколько мгновений назад было десятком живых девушек, вытянулось вверх чудовищным деревом. Ветви-руки потянулись вперед, чуть не ухватив Кристо. Он отшатнулся, выставив перед собой согнутую в локте руку с пляшущими языками синего пламени. Кто-то из оборотней тихо зарычал, но вперед пока никто не бросался. Тео вышел вперед, отодвинув Кристо, и встал, чуть ссутулясь, опустив руки и глядя на то, что осталось от ведьм исподлобья. Несколько рук-ветвей попытались его задеть, но проскользнули мимо, как будто промахнулись. Тео вздохнул и качнулся вперед, завис, наклонившись и касаясь пола тоннеля только мысками ботинок. Ведьмы завыли. Тео стоял — если можно было так сказать — все так же неподвижно. Все вокруг замерли точно так же, оборотни вообще почти не дышали и старались слиться со стенами. Тео тихо вздохнул и шевельнул рукой. Человеческое дерево перед ним повторило его жест: руки-ветви с одной стороны взметнулись и опали, теряя сходство с ветвями и снова становясь обычными руками. И еще раз — с другой стороны. Постепенно, очень медленно, мучительно медленно Тео разбирал дерево, превращая его снова в толпу ведьм — уже можно было различить, что некоторые из них крутят головами, явно пытаясь сообразить, как они здесь очутились и что вообще происходит. — Нет, — тонким, ломким голосом сказала одна из них. Тео не обратил внимания, продолжая совершать пассы руками, а Кристо насторожился, снова вышел вперед, стараясь не становиться между Тео и ведьмами. — Нет, нет, — повторил тот же голос. Ведьма — кажется, совсем юная или, наоборот, самая взрослая, черт ее лица невозможно было разобрать, они постоянно менялись, то и дело подергиваясь древесной корой — вынырнула из толпы, обвела безумным взглядом полицейских, всхлипнула и метнулась в угол. Бернар, который был ближе всех, прыгнул за ней, но не успел. Ведьма упала на колени у стены возле груды вещей, на миг склонилась и снова выпрямилась, оставшись на коленях. — Нетнетнет! — завизжала она, и вслед за этим раздался грохот автоматной очереди. Бернар опрокинул ее на спину, и часть пуль ушла в потолок. Тоннель заполнило гулкое эхо, что-то угрожающе загремело, но весь шум покрыл торжествующий вопль из почти десятка глоток. Чудовищное дерево, которое Тео почти разобрал, снова скрутилось воронкой. Одна из ветвей легко отбросила Бернара в сторону, несколько других метнулись к остальным оборотням. — Нет, — всхлип ведьмы прозвучал громче всего до этого. Она села, сунула дуло себе в рот и нажала на спусковой крючок. В десятке метров над ними техник уже отчаялся привести Имке в себя — тот топтался на месте, описывал круги и дергал руками. Глаза Имке закатились так, что было видно только белки, руки словно жили собственной жизнью: вскидывались и падали, извивались и заламывались. Техник в конце концов оставил его в покое, только следил за тем, чтобы оставаться между Имке и случайными прохожими — кто его знает, чего ждать от нюхача, так прочно вставшего на след. Отвлекся техник буквально на пару секунд, пока подкуривал очередную — которую уже за сегодня? — сигарету. — И мне дай, — хрипло сказал Имке. Техник поднял глаза. Имке снова выглядел как обычно, разве что чуть более взъерошенно и очень устало. — Что? — спросил техник. Имке пожал плечами. — След пропал, — будничным голосом ответил он. — Дай сигарету, у меня кончились. Дерево потянулось ветвями в разные стороны, мгновенно вбирая в себя кровь и ошметки мозгов мертвой ведьмы. И тогда Тео выкрикнул пару слов на древнем языке и сжал руки перед собой. Дерево застонало. Дерево выгнулось и задрожало. А потом смялось в один большой ком, уже внутри него распадаясь на отдельные тела, изломанные, почти ничем не напоминающие человеческие, и брызнуло в разные стороны. Марк издал длинный вой, в котором отчетливо слышался очень человеческий вопрос: «Что это, блядь, было?». Он стоял над приходящим в себя Бернаром, остальные оборотни подтягивались, осторожно обходя то, что осталось от ведьм. В канализации повис душный, почти осязаемый запах экзотических цветов — отвратительно сладкий и вызывающий тошноту. Агнешка чихнула и на брюхе подползла к Бернару. Тот успокаивающе проворчал что-то и поднялся. — Не знаю, — негромко ответил Тео, отряхивая руки. Он повернулся и только сейчас увидел, что Кристо грузно осел на пол, прижимая руки к груди. Между его пальцев текли красные струйки — почти такие же, как из уголка рта. Тео шагнул к нему, осторожно взял за руки и отвел их в сторону. — Марк, — он говорил все так же негромко, с той же интонацией, но Марк мгновенно подобрался. — Комиссар де Вард ранен. Марк кивнул и наклонил голову, выгибая спину. Его лопатки поднялись вверх и в стороны, лапы начали удлиняться и сбрасывать шерсть. Через несколько секунд на месте волка уже стоял человек. Тео кинул ему свой телефон. — Тебе — вызвать экспертов и связаться с остальными. Еще договаривая конец фразы, Тео наклонился, аккуратно взял Кристо на руки и посмотрел на Ларса. Тот, поняв все без слов, подошел, покорно ткнулся лбом в колено Тео. Оборотни уже знали, что маг, который потратил слишком много сил, не способен почти ни на что, если его не подпитать. И витальная, бьющая через край энергия оборотней подходила для этого лучше всего. — Завтра — отгул. Отлеживаешься дома, — сказал Тео. Ларс вильнул хвостом и, когда перед Тео, держащим на руках Кристо, открылся тускло мерцающий портал, присел на задние лапы, а потом и вовсе завалился на бок. Марк присел рядом с ним на корточки, проверил пульс и нахмурился — не потому что Ларсу было совсем худо, а потому что очень не любил, когда хоть кому-нибудь из его отряда было просто плохо, неважно, в какой степени. — Я его заберу, — тихо пророкотал за его спиной Бернар, тоже уже перекинувшийся. Марк кивнул, продолжая хмурить брови, и взялся за телефон. — Джекки, малыш, — сказал он чуть менее жизнерадостно, чем обычно. — Я отжал у Тео телефон и хочу позаимствовать твоих техников. Как зачем? Трахнуть и съесть, дорогой, это же главные желания любого приличного оборотня. Марк допил кофе, поставил стаканчик на стол, и только после этого понял, что он был без сахара и сливок. Мерзкий, должно быть, был напиток. Марк потер язык о ладонь, чем вызвал искреннее недоумение и даже обеспокоенность в глазах медсестры по имени… Джоанн? Джаннет? Она представилась, но Марк тут же забыл. Мысли расползались, и было очень тяжело сосредоточиться на чем-то — даже на красивой девушке. Сейчас все мысли волка, как и его соратников, занимал только один человек — их комиссар. Подошла Агнешка с баночкой натурального йогурта в руке. Она странно посмотрела на свою руку, будто бы держала как минимум ядовитую змею, поставила баночку на стол и, не обращая внимания на медсестру, буркнула: — Сейчас бы мяса. — Это да, — согласился Марк. Агнешка наклонилась к нему, ткнулась лбом над ухом, заставив Джоанн-Джаннет недовольно поморщиться. — Ты как? — Кроме моей гордости ничего не пострадало. Марк попробовал улыбнуться, но вышло криво. Больничная атмосфера давила на него сильнее, чем все произошедшее, но в этом он ни за что бы не признался. — Сходи покорми Тео и езжай домой, я сейчас приду. Марк похлопал Агнешку по руке, вручил ей йогурт и взглядом показал уйти. Та кивнула, легким жестом (выдающим раздражение с головой) откинула косу на другое плечо и ушла. — Какие у вас… отношения на работе, — деланно равнодушно проговорила Джоанн-Джаннет. Выглядела она обиженно, к кофе своему не притронулась, видимо, ждала от этого небольшого «свидания» чего-то другого. — Мне пора возвращаться к своей, — она поднялась, Марк поднялся тоже и ухватил ее за руку. — Подожди. Скажи, в чем проблема? — Проблема?